Мия тоже зашла к нему, опять утром, сразу, как только поела.

— Гребаная… — начал Аластор, но, увидев её, осекся и выпрямился, перестав пытаться натянуть на стопу очевидно слишком маленький тапок.

Его штаны, которые пришлось разрезать, чтобы добраться до ноги, конечно, ни на что уже не годились. Да и лежать целые сутки в грязной одежде было бы не комфортно. Так что в какой-то момент он переоделся в больничную пижаму и сейчас выглядел непривычно, но как-то даже мило. Безопасно.

— Не могу обещать, что чувствительность вернется в полном объеме, но отек спадет через пару дней точно. Просто отток лимфы ещё не работает, как надо.

— Мадам Помфри меня уже просветила.

— Думаю, она и полежать ещё пару дней вам посоветовала, но вы всё равно вскочили, — Мия перешла на нравоучительный тон и сложила руки на груди.

Грюм улыбнулся, кажется, совершенно искренне.

— Что ж, полагаю, вы имеете полное право возмущаться, раз уж поставили меня на ноги. Благодарю, мадам Фицрой.

— О, вы решили подтянуть свои манеры?

— Меньшее, что я могу сделать, — усмехнулся он уже более саркастично. — К тому же Дирборн просил меня передать ещё и его благодарности вам с профессором Слизнортом. Он немного раздышался и ушел ещё вчера отлеживаться дома. Боунс тоже сказал бы что-нибудь, но он сейчас не в форме, — Грюм выглянул за ширму, но теперь кровать Эдгара, как и его, была закрыта от посторонних глаз. — Помфри говорит, что у него проблемы со слухом, но память вроде не пострадала.

— Здесь мои зелья вряд ли смогут что-то сделать, даже самые особенные.

— В любом случае они сильно помогли всем нам после сражения.

— Спасибо, Аластор. Растете прямо на глазах.

— Да ну вас к чёрту! — отмахнулся он.

И натурально бухнулся на матрас, видимо, устав стоять. Кровать, судя по размеру, рассчитанная скорее на подростков, чем на крупногабаритных авроров, едва вынесла такое надругательство.

*

Беррес больше не подогревала слухи, а все эти последние трагедии задвинули их с Северусом далеко на задний план интересов общественности. Впрочем, они теперь начали сами активно поддерживать свою специфическую репутацию. Нет, не так. Они пытались придерживаться рамок. Она искренне, Северус наверняка просто подыгрывая ей, чтобы получить выгоду в другом.

Во всяком случае они все же договорились сократить количество индивидуальных занятий до одного в неделю, согласовав это со Слизнортом. И как минимум на первом из них действительно занимались зельеварением. Благодаря Горацию же практически не пересекались во время уроков — он не просил её больше подменять себя. А если и сталкивались, то старались друг на друга не смотреть. И в Большом зале лишь изредка нарушали табу. Мия даже предложила Снейпу помощь в подготовке к экзаменам, чтобы им всегда было чем заняться наедине, помимо очевидного и желанного.

Надо было держать себя в руках в принципе, в связи со сплетнями и с оглядкой на её должность. Не стоило привлекать лишнее внимание Дамблдора (хотя куда уж больше!). Или того же Сириуса, который и так, наверное, затаил на неё обиду за неосторожные слова. Если раньше он слухи не распускал, то сейчас мог и передумать. Грюм, слава Богу, быстро покинул Хогвартс и не мог следить за ними напрямую, хотя про него, конечно, тоже не стоило забывать. Воландеморт, разные стороны баррикад…

Но все было тщетно. Единственное, что ей хотелось, наверное, в любой момент времени — чтобы Северус ещё раз прикоснулся к ней. Без причины, без объяснения. Поэтому она слегка краснела каждый раз, когда смотрела на него. Он тоже реагировал на неё совершенно однозначно. Строгий режим воздержания продлился едва ли трое суток, четыре дня с натяжкой.

Правила полетели к черту сразу же, как только они случайно наткнулись друг на друга в библиотеке после ужина. Северус подошел молча и взял её за руку, нервно перебирая пальцы. Видимо, сформулировать свои намерения было для него сложнее, чем практиковать легилименцию, так что он просто наклонился и уперся носом ей в щеку. Она поцеловала его сама, и он чуть было не уронил книги со стола, прижимаясь ближе к ней.

Мия переживала, что их может кто-то застукать, но где-то примерно на третьей секунде подумала, что на самом деле это не так уж и страшно. Даже если их застанут, то что? Вряд ли можно было придумать что-то ещё пошлее, чем уже болтали на Слизерине. История про поцелуй никого на таком фоне не удивит и не заинтересует. В общем, оправдать страсти в собственных глазах оказалось очень легко. Особенно когда Северус гладил её спину, а она совершенно бесстыдно забралась под свитер и хваталась за его рубашку. Они разорвали объятия только тогда, когда в двери зашла шумная стайка пуффендуйцев, и так не перекинулись и словом.

Тем же вечером он без предупреждения заявился к ней в класс и застал сидящей в любимой подсобке. Они обновили и её, тут же принявшись целоваться, и остановились только тогда, когда, казалось, воздуха в крошечном помещении стало катастрофически не хватать. Но, отдышавшись, вместо того чтобы безопасно разбежаться, усугубили все до конца. И все опять стало не так уж и важно. Она же здесь, с ним. Да и на этот раз Северус был скорее нежен, чем нетерпелив, компенсируя отсутствие удобной мебели. И с ним ей требовалось так мало времени, чтобы почувствовать, как внутри все пылает и пульсирует, а мышцы на ногах слабеют… Слизнорт появился только тогда, когда они уже совершенно прилично стояли у кафедры и обсуждали Феликс Фелицис. Мия невразумительно пыталась укорять себя за несдержанность, Снейпа ничего не смущало.

Очень быстро они совсем потеряли стыд. Нет, им обоим хватало ума и выдержки не проявлять чувства публично никоим образом. Но со всей этой влюбленной горячкой границы допустимого сильно размывались. Её комнаты, ещё пара кладовых, несколько неиспользуемых классов… Прятаться от чужих глаз, но при этом обжиматься на каждом углу при любом удобном и неудобном случае, как все эти типичные влюбленные парочки, которые она когда-то открыто презирала, оказалось очень приятно и увлекательно.

Естественно, Снейп так и продолжил заявляться к ней по ночам. Правда, ему удалось провернуть это ещё только дважды, но, по её мнению, это все равно было слишком часто. Точнее, по одному из её мнений, рассудочных, никак не телесных. Хотя и её ментальному здоровью его близость определенно шла на пользу. Например, на смену кошмарам резко пришли совсем другие сны. Хотя вот занятия по легилименции им действительно пришлось забросить — они просто топили друг друга эмоциями, а проворачивать это все в форме эротической игры, как со старшим Северусом, совсем не получалось. Для этого было необходимо, чтобы хотя бы у одного из участников был высокий уровень самоконтроля. Опасных тем в разговорах никто из них тоже напрямую не касался. Достигнув какой-то точки равновесия, они просто иногда обсуждали мелкие новости, так сказать, с двух точек зрения, но и только. Оба все прекрасно понимали, она надеялась, но помалкивали.

И либо они были чертовски удачливые мастера скрытности, либо их интрижка действительно уже никого не интересовала. По крайней мере она свежих слухов не слышала и косых взглядов не наблюдала, и Северус ничего такого ей не рассказывал. Впрочем, это был совсем не показатель. В его руках или просто думая об этом, она могла так забыться, что и пролетающего мимо дракона не заметила бы. Хорошо хоть на работе это не сказывалось, но тут только окклюменция и спасала.

Все усугублялось тем, что время вдруг, как издеваясь, понеслось вперед с ужасающей скоростью. Не фигурально выражаясь, а из-за искажений. Она жила не в общем ритме и просто банально не высыпалась, непонятно как успевая выполнять необходимый минимум дел. Иные дни длились, по ощущениям, всего часов десять! Немудрено, что ей хотелось расслабиться хотя бы рядом с Северусом. Под внимательным взглядом директора и даже с мягким участием Слизнорта, который всё ещё считал её отходящей от непонятного заболевания, этого делать не получалось.