— Я уже сообщил о ситуации профессору Слизнорту, он скоро будет здесь, — в тишине лазарета раздался громкий голос Дамблдора, который, очевидно, уже вернулся из Министерства. — Также придется вызвать родителей студентов, будьте готовы рассказать, чему стали свидетелями, мистер Снейп, мистер Блэр.

Северус, который помогал им с Барти да так и остался следить за ситуацией со студентами, хотя в Больничном крыле от него было мало пользы, что-то тихо ответил ему. Блэр, видимо, пришедший с директором, поддакнул.

— Да, отстранение от учебы видится мне весьма вероятным решением, но дальнейшие обсуждения будут проходить уже только в моем кабинете. Пока все могут быть свободны. Мадам Помфри, вам нужна помощь?

Поппи как раз выглянула из-за ширмы, видимо, чтобы проследить, что посторонние точно покинули её владения.

— Если мадам Фицрой согласится проассистировать мне… — медсестра обернулась к ней.

— Да, конечно, — Гермиона тут же перешла к делу: — Займитесь мистером Краучем. Я закончу здесь.

*

Начал ли Дамблдор разбор полетов, было не ясно, но её, слава Мерлину, для дачи показаний никуда не вызвали. Сидя у постели Регулуса и следя, чтобы его кожа восстанавливалась без патологий, периодически меняя смоченную в зельях марлю, она лишний раз порадовалась, что больше здесь не работает. И уж тем более не на ставке декана. Это же как у Слизнорта сейчас болела голова. И ладно бы произошла классическая история про драку слизеринца и гриффиндорца, а тут… Нонсенс! Если она что и поняла из опыта работы на факультете, то это то, что змееныши обычно разбирались между собой без лишней шумихи. Тем более старшекурсники. Тем более представители уважаемых благородных семейств, а не всякие полукровки и магглорожденные.

Конечно, как драка Регулуса и Барти сама по себе, так и весьма подозрительные обвинения Крауча в сторону сокурсника будили в ней разные мысли по теме, но, чтобы рассуждать об этом всерьез, не имелось достаточно оснований. Мало ли что они не поделили. И не было ли это порождено просто своеобразной скорбью Крауча, который и в её времени после гибели Воландеморта проявил свои кровожадные наклонности или, по крайней мере, пошел на поводу у Беллы. Да и Блэк, слишком рано потерявший и кумира, и мать, мог выкинуть что-то неожиданное.

Поговорить с Регулусом было затруднительно. Конечно, его сон, в отличие от беспамятства Барти, являлся практически естественным, просто гарантированным обезболивающими, так что она могла легко разбудить его. Но ему нужен был покой, а за излишнее любопытство в ущерб пациенту она рисковала потерять все очки уважения у Помфри и обнаружить себя за дверьми Больничного крыла незамедлительно. Да и медсестра в любом случае вскоре должна была отпустить её восвояси, закончив наблюдать Крауча. Так что Гермиона просто старалась заниматься делом и не пуститься в избыточное теоретизирование. Но её в очередной раз спасли от траты времени на пустые размышления.

— Мадам Фицрой, — поздоровался Сириус. — Не ожидал вас тут увидеть.

Как будто она его ждала! Но Вальбурга умерла, Орион Блэк, по всей видимости, не мог посетить школу по состоянию здоровья, раз уж даже обедал в постели. Вот и пришлось Сириусу проявить заботу о семье. Но это если рассуждать логически. Его участие в судьбе брата было поистине невероятным событием.

— Здравствуйте, мистер Блэк. Да, я оказалась в Хогвартсе совершенно случайно. Заходила по своим делам. И вот.

Сириус смотрел на неё с каким-то даже негативом, как будто обвиняя в произошедшем. Хотя можно было, наверное, сказать, что «мадам Фицрой» накликала беду. Ранее разглагольствовала о том, как он будет стоять над телом мертвого брата, и что же вышло? Пусть даже в данный момент Регулус рисковал скорее заработать несколько некрасивых шрамов, чем умереть.

— Выглядит скверно, но он поправится, — добавила она, так как Сириус продолжал молчать.

На фоне Люпин оправдывался перед раздраженной Помфри, что они зашли ненадолго, будто всё ещё был учеником и опасался гнева медсестры.

— Прекрасно, — неприязненно протянул Блэк в ответ и тут же выдал не менее саркастичным тоном, хотя вопросов она не задавала: — Отец подослал ко мне домовика с просьбой посетить школу. Не мог же я отказать умирающему.

К родителям он, очевидно, испытывать теплые чувства не начал даже сейчас, но по крайней мере никак негативно не отозвался о брате.

— Вы можете навестить пострадавшего завтра с утра, — раздался чуть более громкий, чем обычно, голос Помфри.

Сириус шагнул обратно за ширму, хотя и так стоял «на пороге».

— Да, нет смысла тут торчать, — высказал он скорее Люпину, чем медиковедьме.

Гермиона тоже дернулась, собираясь в свою очередь распрощаться с Поппи и отвлечь её от разборок с Люпином и Блэком. Но не успела встать со стула, как почувствовала, что в её ладонь вцепилась другая. Она обернулась. Регулус, морщась, разжал поврежденные пальцы — ожоги с них почти сошли, но кожа всё ещё была слишком нежной.

— Мистер… — начала она.

Но Регулус слегка помотал головой и пару раз быстро моргнул. Сириус где-то за ширмой уже, кажется, успел успокоить Поппи, вспомнив, сколько раз она латала его.

— Вы что-то хотите мне сказать? — прошептала Гермиона одними губами, наклонившись к Блэку.

С одной стороны, с чего бы это? Они же фактически не контактировали в прошлом учебном году. Он видел её пустым местом, а она хоть и капала на мозги Сириусу, чтобы тот сблизился с братом, сама с Регулусом и десятком слов не перекинулась за все эти месяцы. С другой, Блэк очевидно попал в проблемы. Правда, в её времени он прямо противостоял Воландеморту, хоть и не сражался с ним лично, но помощи не попросил. Ни у семьи, члены которой, впрочем, не поняли и не приняли бы мотивы его поступка. Ни у брата, с которым не разговаривал к тому моменту несколько лет. Ни у Дамблдора, перед которым ему пришлось бы признать, как чудовищно он ошибался в своем выборе. Ох уж эти высокомерные мальчишки! И последствия их гордыни.

— Я хотел бы извиниться перед вами, — пробормотал Блэк, глядя ей прямо в глаза.

Сириус, Римус и Поппи уже отошли от койки Регулуса, переместившись, видимо, ко входу в крыло, так что вряд ли могли его услышать, даже если бы молчали и прислушивались.

— За что?

— Я рассказывал про вас неправильные вещи. Человеку, которому мне не стоило это говорить.

Что-то ей подсказывало, что речь шла про них с Северусом и про Воландеморта. Этот момент тоже был неоднозначным. При известных ей исходных данных Регулус как минимум догадывался, что Северус обманывал то ли её, то ли Лорда, то ли их обоих, и доверять ему не мог. При этом должен был понимать, что вряд ли величайший тёмный маг на данный момент времени стал бы интересоваться чем-то или кем-то просто так. То есть «мадам Фицрой» должна была напрягать его не меньше Снейпа. Так зачем он извиняется? Поверил сплетням и перепугался, что из-за его слов её казнили? Вполне вероятно. Имена в газетных некрологах, может, и воспринимались, как что-то обезличенное, далекое, но тут он прямо повлиял на судьбу знакомого ему человека, который ещё и относился к нему если не дружелюбно, то хотя бы нейтрально.

Спрашивать напрямую, в публичном месте без всякой защиты приватности, что он имеет в виду, она, естественно, не стала. Но ответила максимально откровенно:

— Я знаю. Тот человек рассказал мне об этом. Но не переживайте, мистер Блэк, я не в обиде на вас. Вы были заложником ситуации.

Гермиона решила пойти ва-банк. Все говорило о том, что Регулус четко следовал своей судьбе и уже серьезно пересмотрел взгляды. И одно дело героически взбунтоваться против воли Тёмного лорда. И совсем другое быть убитым ровесником, когда сам Воландеморт вроде как уже проиграл, деспотичная мать мертва, а нелюбимый брат практически проявляет заботу.

— Есть границы, которые не стоит пересекать, — он свел брови к переносице. — Вы встречались с ним лично?

— Да, в тот самый день в июле.