— Мы в полной заднице. Единственное наше спасение — она не сможет жить здесь вечно. Дом слишком велик для одного человека. Я обошел вокруг, пока искал входную дверь. К основному зданию примыкает гостевой дом, но главного входа я так и не нашел. Это не он, — Тейт указал на маленькую синюю дверь.

Обычно Эрику нравилось быть заранее в курсе проблем, с которыми предстоит столкнуться. Поэтому весь этот разговор его сильно нервировал.

Келлан оценивающе изучал то, что мог рассмотреть, — Налоги будут просто убийственными. Не думаю, что у Бэлль есть куча денег… если только она не получила их в наследство.

— Бабушка завещала ей какие-то деньги, — сказал Тейт. — Но в документах, которые я видел, сумма не была указана. Там были только документы на дом, но, если бы у ее бабушки было много денег, разве дом был бы в таком плачевном состоянии? Даже если Бэлль вложит в ремонт все свои сбережения, сомневаюсь, что этого хватит.

— Вместо того, чтобы переживать о доме или строить догадки о намерениях Бэлль, давайте напомним себе одну вещь: она сбежала. Учитывая это, она нас вообще на порог пустит? — Эрик надеялся, что поблизости есть гостиница со свободными номерами. Даже в столь поздний час по улицам тут и там прогуливались туристы. Которым нужно где-то спать. Ему с парнями тоже, хотя Эрик искренне надеялся, что спать они будут вместе с Аннабель.

Он осмотрел фасад нового дома Бэлль, оценивая скромную, но ярко выкрашенную дверь со ставнями по бокам. Ржавая решетка слегка поскрипывала на ветру. Изнутри, через окна, не проникало ни лучика света. Интересно она еще не спит? Или уснула, довольная тем, что ей не пришлось общаться с ними весь день? В голове его прокручивалось около сотни сценариев, начиная с того, где Бэлль бежала в его объятия и, заканчивая тем, где она превращается в принцессу-воительницу и устраивает их задницам средневековую инквизицию. Стоя перед погруженным в темноту домом, Эрик по-настоящему волновался. А вдруг она пошлет их ко всем чертям? Он этого не переживет.

— Почему свет не горит? — Келлан подошел к прикрепленному снаружи небольшому светильнику в виде маленькой кареты, предназначенному для освещения территории перед дверью.

— В доме уже несколько месяцев никто не живет, — объяснил Тейт. — Ей повезло, если электричество до сих пор не отключили.

Стоя перед домом, Тейт чувствовал озноб. И вызывал его не осенний ветер. Всего в паре метров от них улица была освещена и выглядела яркой и нарядной, а здесь царил глубокий мрак. Мужчина огляделся по сторонам в поисках признаков жизни. Вокруг темнота. Между домом Бэлль и соседским забором был узкий проход. Как раз хватит места для человека, чтобы затаиться в засаде. Девушка даже не заметит, если кто-то проберется в ее двор. И с улицы тоже никто не заметит. Если до утра не удастся уговорить ее вернуться вместе с ними в Чикаго, то завтра же они должны починить освещение перед домом и в этом переулке. И независимо от того, испортит ли это очарование особняка или нет, Тейт позаботится о том, чтобы участок был огражден надежным забором.

— Не нравится мне здесь. Слишком опасно. Убийство женщины, о котором мы слышали по радио, произошло всего в двух кварталах отсюда.

Новость о смерти Карен Элерс взбудоражила весь Новый Орлеан. О нем сообщили по радио, когда они въезжали в город: «Пятидесятидевятилетняя представительница высшего света Нового Орлеана была обнаружена задушенной в собственном особняке. Она пользовалась большим уважением, была известна своей благотворительностью и любовью к родному городу. Но, как оказалось, была у нее известность и другого характера».

— Бэлль не проститутка, — напомнил ему Эрик.

— Да. И она не станет крутить шашни с непонятными мужиками, а это значительно уменьшает ее шансы оказаться задушенной, — добавил Тейт.

Здоровяк не брал его в расчет. Эрик был всё еще по-настоящему зол. Он, конечно, не очень старался убедить Бэлль, что ее девственность для него драгоценный дар. Конечно, Келлан поступил еще ужаснее, но… ей не следовало сбегать.

— Карен Элерс не была проституткой в буквальном смысле этого слова. Она была мадам, — Тейт как всегда был точен до тошноты. — Может, нам стоит постучать в дверь, даже если это не главный вход? Вы двое постоянно твердите, что, если я не перестану постоянно ошиваться вокруг ее дома, меня примут за маньяка-извращенца и заберут в полицию.

Келлан продолжал возиться со светильником. Всё произошло внезапно. Старая пыльная лампа осветила дверь блеклым светом, — Лампа была выкручена. Очень подозрительно…

По крайней мере, теперь им хоть что-то стало видно.

Внутри дома раздался странный звук. Эрик насторожился. Обогнув угол, он выглянул в переулок. Уличный свет туда не доставал. Там стояла реально жуткая темень. Вспыхнуло освещение у соседнего дома и ослепило его, лишая возможности что-либо разглядеть. И всё же мужчина мог поклясться, что видел силуэт — кто-то убегал по переулку. Эрик уже собрался погнаться за этим мудаком, когда из дома донесся крик, от которого его тело застыло в ужасе.

Бэлль. Они должны попасть к ней.

***

Бэлль резко проснулась, поняв, что больше не одна в доме. Руки дрожали. Сердце бешено колотилось в груди. Дыхание парализовало от страха.

Двигайся. Не лежи бревном.

Тихо, как только могла, девушка откинула одеяло, спустила ноги с кровати и осторожно встала, чтобы не скрипели половицы. Сделав первый неуверенный шаг, Аннабель заставила себя двигаться дальше. Когда в комнате стало так холодно? Изо рта чуть ли не пар шел, словно на морозе, и Бэлль обхватила себя руками. Несколько часов назад она включила старый обогреватель. Он перестал работать?

За тот короткий промежуток времени, что девушка провела в этом доме, она поняла у нее проблемы с водопроводом, электричеством и полами. Теперь к этому затратному списку добавился еще и кондиционер. Нужно сначала решить эти проблемы. А потом уже заниматься ремонтов помещений.

Что-то громыхнуло внизу, и Бэлль вскрикнула. Руки неимоверно тряслись, но совсем не от холода. Кровь в венах застыла от страха. В доме кто-то был. Где она оставила свой телефон? Внезапно из-за спины появился тявкающий Сэр. Он решил, что настало время поиграть?

— Замолчи, — прошипела Бэлль, вспомнив, что оставила телефон внизу на зарядке, потому что там была единственная работающая розетка в доме.

Утром девушка собиралась найти распределительный щиток и включить автоматы, чтобы заработали розетки наверху. Она слишком устала, чтобы сделать это перед сном. Едва дотронувшись головой до подушки, Аннабель провалилась в глубокий, крепкий сон, где в кошмарах ей снились мертвые девушки, повешенные на перилах второго этажа. Разные девушки из разных эпох, но все они были повешены в одной и той же комнате на одних и тех же перилах. Жуть. Она позволила предупреждению адвоката бабушки проникнуть в свое сознание. Бэлль до сих пор не могла отойти от этих снов — они казались такими реальными.

Адвокат говорил, что в этом доме молодые женщины сводили счеты с жизнью. Но в ее сне это было явное убийство. Бэлль очень надеялась, что не унаследовала дар своей бабушки. А еще очень хотелось верить, что ей не приснилась ее собственная насильственная смерть.

В доме действительно кто-то есть, или она просто сходит с ума? Кто мог сюда вломиться? Здесь кто-то самовольно поселился? Дом пустовал довольно долго, так что, может, кто-то из бездомных решил, что вправе сюда вселиться? Несмотря на все предостережения мистера Гейтса это точно не призраки.

Стараясь не дышать, Бэлль на цыпочках пересекла спальню и направилась к лестнице. Нужно добраться до телефона, тогда можно будет позвонить в службу «911». В данный момент ей даже нечем отбиться от незваного гостя. Что, черт возьми, ей делать? И который сейчас час? Хотелось бы знать, есть ли на улице люди и услышат ли они ее крики о помощи?