«Я чё, девок в своей жизни мало видал, что так на неё запал? Или просто привык вести себя с противоположным полом беспринципно и нагло? Ну, сейчас был явно не тот случай, когда своей наглостью следовало бы отпугивать потенциальную спасительницу. А то ещё сочтёт за извращенца и вышвырнет…» – задумался я, когда мы уже подходили к деревне, что в паре километров от нас виднелись первые дома.

– Слушай, а сколько мне лет… ну, на вид? – не удержался и спросил я девушку, – и как тебя звать то? А то мы даже не познакомились…

– Вероника. Чернова Вероника Игоревна, но я больше люблю, когда меня зовут просто Ника, – назвалась девушка. Как официально, однако… – а тебя как? Ах… прости, ты не помнишь, да? – сразу осеклась Ника с грустью в голосе, но я лишь усмехнулся на эту лёгкую оплошность. Ну да, не каждый день знакомишься с тем, кто потерял память… – ну, мне кажется, ты примерно мой ровесник. Мне девятнадцать, тебе, мне кажется, тоже где-то так…

– А на лицо как? Ну, не страшный хоть? Шрамов там во весь лоб нет? – пощупав своё лицо, спросил я, на что Ника лишь посмеялась, смотря на меня.

– Всё в порядке с твоим лицом! Посмотришь в зеркало, сам в себя втрескаешься, – на радостной ноте выдала девушка, на что я невольно скривил губы.

«Даже не помню, как выгляжу… Что же должно было произойти, чтобы у меня не оказалось воспоминаний двух десятков лет?» – снова углубился я в свои мысли, всеми силами стараясь вспомнить хотя бы своё имя! Но всё было тщетно. На одно я надеялся – что те, с кем я был знаком, меня уже ищут. Ведь должны же быть те, кто старался бы меня найти, нет? Конечно, должны!

Приближаясь к деревне, я, не смотря на свою беспамятность, понял для себя ещё одну вещь – у меня было хорошее настроение! Погода была отличная, солнечная, что, похоже, было для меня лучшим антидепрессантом. Я смотрел на округу, яркую зелень, поля со стогами сена в дали… широкие поля! И мне это нравилось! Как и отдалённые крики петухов со стрекотанием кузнечиков в траве. Будто, это было что-то родное для меня… Вот было бы ещё озеро здесь, и вообще красота! А красавица, идущая рядом, лишь дополняла шарма в эту гармонию деревенской природы. Отдавшись самопознанию, я понимал, что чувствую лёгкость на душе. Но эта лёгкость казалась для меня чем-то недоступным ранее, от чего я просто наслаждался возникшим чувством.

– А ты тут живёшь, или так… на лето приехала? – неожиданно спросил я у Ники, ибо не хотел уже идти молча.

– Я тут живу всю жизнь. А по этой дороге хожу к родственникам, в соседнюю деревню. Навещаю, в общем. А так, у нас своё хозяйство. Папа держит много скота, на том и живём. Скромно, конечно, но что Бог дал, за то и благодарим, – пожав плечами, рассказала мне Ника.

– Ты только с папой живёшь? А где мама твоя? А парень у тебя есть? – задал я ряд нескромных вопросов, как сразу же понял, что с девушками общаюсь достаточно беспринципно. Ну… неловко получилось.

– Да, только с папой и держим хозяйство. Мама тяжело заболела и покинула нас вот уже как десять лет назад… не хочу говорить об этом, – на грустной ноте сказала девушка и явно поникла, – кроме отца никого у меня нет. Да где мне тут парнем то обзавестись? Это же деревня! Не знаю, конечно, как в других сёлах, но здесь живут одни бездельники и наглецы. Они, естественно, все бегают за мной, но в тайне от своего главаря. У них тут своеобразная шайка. Они его все боятся, ибо он самый сильный… Конечно, он и сам не прекращает попытки завладеть мной, но я-то понимаю, что ни с ним, ни с кем другим отсюда у меня нет будущего! – с этими громкими словами, в которых читалось отчаяние, Ника закончила своё повествование. М-да, видимо, ей там не сладко живётся… Мать умерла, да ещё и от этих ребят покоя нет. Вся эта её история невольно вызвала во мне сочувствие, что я успел даже пожалеть о том, что начал этот разговор. Ну, я не знал, что говорить об этом ей будет больно…

Оставшийся путь в деревню мы шли молча, а я даже корил себя за то, что Нике пришлось грустить из-за моей бестактности. Войдя на территорию населённого пункта, я увидел обыкновенную деревню. Несколько улиц, одна главная, заасфальтированная дорога, а вдоль неё под три десятка домов бюджетного варианта. Некоторые из них были, я бы сказал, в совсем негодном виде. Крики петухов доносились почти из каждого двора, как и кудахтанье куриц. Неподалёку, тучная женщина в синем сарафане и с платком на голове ругала мелкого паренька, что гонял гуся… От дальнейшего осмотра деревни меня отвлекло то, что к нам приблизилась ещё одна её жительница в возрасте. Тоже в теле, но до центнера живого веса она не дотягивала ещё пару десятков кило. В руках у неё было ведро, а рукава куртки деловито засучены по локти. Увидев Нику и меня рядом с ней, она невольно улыбнулась.

– Какие люди, Ника! Неужто ли жениха, наконец, себе нашла? А симпатичный он… Если работать может, то забирай не задумываясь, – на весёлой ноте выдала эта женщина, от чего я невольно смутился. Десять минут в деревне, а уже сватают, а я даже имени своего не помню!

– Спасибо тёть Вера, это я и хочу выяснить! Скоро узнаем, что этот дружок может! – выдала Ника, а я, похоже, понял условия своего проживания в этом доме. Конечно же! Лишние руки никогда не лишние, за это в деревне наверняка и кров готовы делить…

Когда мы дошли до двора её дома, миновав тройку домов от тёти Веры, зайти за калитку нам помешали трое парней, один из которых был довольно крупный. Куда крупнее меня, ибо ощущал я себя всего килограмм на восемьдесят, максимум. А этот был ниже меня на десяток сантиметров, но куда крупнее по массе. Остальные его два товарища были среднего телосложения, а одеты все по-простому – майки, да шаровары. Весьма небрежно уложенные волосы, недельная небритость, да и в целом они были неопрятные. Я, извалявшийся на просёлочной дороге, и то выглядел поцивильнее. Этот их образ заставил меня на живом примере убедиться, что Ника про них ничуть не врала.

С неспешной походкой и оценивающим взглядом, самый крупный из них подошёл к нам. Он был с короткой стрижкой, открывающей высокий лоб, тёмно-русыми волосами и носом с горбинкой, на котором виднелись следы старого перелома переносицы. Его взгляд метался между мной и Никой, которую он по итогу отозвал на разговор, а я остался один на один с двумя товарищами этого главаря. Один был рыжеволосый, с веснушками по лицу и маленькими, ехидными глазёнками, а по телосложению был чуть больше меня. Второй – долговязый брюнет с носом-картошкой и с болотного цвета глазами явного задиралы, в которых проскакивала наглость в купе с высокомерностью. Подойдя ко мне почти в плотную, он поморщил нос и, сунув себе в рот сигарету, демонстративно закурил, пустив дым мне в лицо. С этикетом у них явно нелады…

– Ну? И кто ты, нахер, такой? Героем себя возомнил что ль? Можешь закатать губу, городская выскочка! С хера ли ты сразу себе нашу девку прибрал, а? – подавшись ко мне головой, рыкнул парень, – учти, одно твоё неловкое движение в её сторону, и ты пойдёшь на корм рыбам в местном озере! – сразу перешёл он на угрозы и плюнул мне под ноги, но я старался быть максимально сдержанным, не желая обзаводиться врагами в своём положении.

– Мне здесь пожить нужно! Я ненадолго. И ни на что ваше не претендую, – ответил я ровным тоном. Но, похоже, моё спокойствие лишь бесило их…

– Да ну? Не претендуешь? А мне, кажется, что наоборот! Всё мы видели, как ты на Нику смотришь! Илья это увидел, и он тебе этого уж точно не простит! Если завтра же в канаве не окажешься, то считай, что повезло! Это ведь его тёлка, и он за неё тебя на клочки порвёт, – дерзко сказал этот долговязый, оскалившись. А вот такого хамства к девушкам я, похоже, не терплю…

***

– Значит то, как я за тобой пять лет ухаживал, защищал тебя… ты всё плевком вернула мне и привела какого-то смазливого, городского дрища? – сквозь зубы и несдерживаемую ярость выпалил Илья, приблизившись к лицу девушки.

– Какие ухаживания? Какая защита? Мне от тебя вообще ничего не нужно было никогда, ты сам за мной носишься! А ему просто пожить здесь надо временно! Он отплатит помощью отцу по хозяйству, вот и всё! Да и вообще, с чего вдруг я обязана перед тобой отчитываться то!? – уверенно выпалила Ника.