А затем внезапно выяснилось, что, хотя сами волшебники не болеют, они являются самыми активными переносчиками вируса. Именно вы когда-то объяснили мне, как это работает. Что у всех людей парный набор хромосом. Доминантная форма даёт устойчивость к вирусу, и она же отвечает за колдовство.
Снейп кивнул. Он понимал, о чём говорит Поттер. Всё сводилось к парному строению генов: две доминантные формы — чистокровный волшебник, доминантная и рецессивная — полукровка, только рецессивная — магл.
— Случись это сто лет назад, и волшебники просто закрылись бы в собственном мире, но после ослабления Статута наш мир так тесно переплёлся с миром маглов, что это стало невозможно. Смешанные браки, дети, живущие в обоих мирах, активная торговля с маглами. Наши правительства вели долгие переговоры и в результате ввели ряд ограничительных мер. Магов вынудили пройти обязательную регистрацию. Была создана Комиссия, как с регистрацией магловских выродков, только наоборот. Первые списки волшебников были засекречены и подпадали под закон о защите личных данных, однако нас всех обязали носить защитные маски и соблюдать условия карантина. По всей Британии установили антиаппарационные щиты, а аппарацию временно запретили. Затем условия постепенно стали ужесточаться. Те волшебники, что состояли в смешанных браках или проживали на магловской территории, обязаны были пройти полное мединское обследование в специальных временных изоляторах. Там выдавались медицинские паспорта, сейчас их называют просто код, без кода находиться на территории магловских поселений стало запрещено. Многие волшебники, переживавшие за свои магловские семьи, послушно выполняли все правительственные предписания.
А затем кто-то пустил слух, что вирус был создан искусственно и что сделали это именно волшебники, чтобы уничтожить всех маглов и стать, наконец, доминирующим видом. По стране прокатилась волна террористических актов, всколыхнулось общественное мнение, засекреченные данные о регистрации волшебников оказались в открытых источниках, и сразу же начались нападения на их дома. Временные изоляторы закрыли на полный карантин, объявив это временными мерами предосторожности и попыткой защитить волшебников, однако по факту, любой волшебник, попытавшийся покинуть изолятор, тут же объявлялся вне закона. То там, то здесь начали вспыхивать вооруженные столкновения. Волшебники по большей части оборонялись, но иногда нападали и сами. Среди маглов появились организованные бандитские группировки — «Псы господни», объявившие себя последователями святой инквизиции и начавшие настоящую охоту на магов. Мир скатился на грань войны. А потом случилось нечто странное, магия перестала действовать. Это происходило постепенно, сначала в крупных городах, затем в более мелких, а спустя полгода уже во всей Британии не осталось ни одного уголка, где магия подчинялась бы нам, как и прежде. Хогвартс, казалось, держался дольше всех, но и в нём постепенно всё сошло на нет. Никто не понимал, почему это происходит. Сама магия по-прежнему жила в нас, мы чувствовали её внутри себя, но почему-то полностью потеряли способность колдовать. Возможно это вирус добрался до нас таким изощрённым способом, или дело в чем-то еще. Я не знаю… Многие волшебники очень тяжело переносили изменения, нам всем казалось, что это словно фантомные боли — магия есть, но палочка не отзывается, заклинания не срабатывают, ты произносишь заклинание, чувствуешь, как магия наполняет тебя, но ничего не происходит, а потом и это чувство просто ушло.
Начались повальные аресты волшебников, по магловскому телевидению говорили, что маги уклоняются от регистрации, скрываются от медицинского контроля, намеренно продолжая разносить вирус по стране. Первое время при аресте волшебников всегда ломали их палочки. Тогда я не понимал, почему они это делают, а сейчас считаю, что это ещё одна форма психологического давления, демонстрация власти, попытка лишить нас стремления к сопротивлению. Впрочем, через несколько месяцев палочки ломать перестали, и теперь их просто конфисковывают. Многие волшебники ушли в подполье, но нас стали отлавливать и определять во временные изоляторы, которые постепенно превратились в настоящие концлагеря. Сейчас маглы называют их «банками». Волшебники живут там, как подопытные крысы, над которыми постоянно проводят медицинские опыты. Говорят, Правительство таким образом пытается создать лекарство от вируса, и общественное мнение маглов на их стороне, ведь они по-прежнему верят, что маги пытались их уничтожить.
Нам пришлось тяжело. Лишившись магии, мы разом потеряли всё, превратившись в изгоев, в людей вне закона, в опасных преступников и беженцев. Но вначале мы ещё не теряли веры. За Годриковой Впадиной существует целое кладбище волшебных палочек, люди надеялись, что когда-нибудь этот кошмар закончится и магия вернётся, и тогда их палочки снова воскреснут. Но годы шли, и ничего не менялось, и больше мы палочки не хороним. Те, у кого они ещё остались, их просто выбрасывают, чтобы не дай бог не попасться с палочкой к «Псам Господним». Я свою палочку сохранил, но таких как я меньшинство.
Всё это время мы учились жить заново, почти ни у кого из нас не было документов, магловских денег, мы не умели пользоваться кредитными картами и мобильными телефонами. Без медицинского кода нельзя было устроиться даже на самую простую работу. Многие умерли от болезней. Магические вирусы и заболевания никуда не делись, а вот возможность лечить их с помощью магии мы потеряли. Магловские лекарства помогают при простуде или обычных ранах, но против магических болезней они бессильны. Какое-то время мы ещё справлялись старыми запасами зелий, но и они в скором времени закончились. Теперь мы варим простейшие зелья, но что-то более сложное сделать без магии уже нельзя.
Но мы учимся приспосабливаться, мы нашли способы покупать документы, и хотя в самом начале нам приходилось довольствоваться поддельными, теперь почти у всех нас они настоящие. Мы научились водить машины и пользоваться магловской техникой, у некоторых даже есть медицинские коды. Из тех волшебников, кто до сих пор не арестован, совсем немногие живут легально. Большинство прячутся далеко от городов, стараясь вести магловский образ жизни и ничем не выделяться среди своего окружения. Но есть и те, кто работает на правительство. Мы называем их желторотыми — они обязаны носить на груди нашивку с флюоресцентным жёлтым знаком. Но далеко не все из них предатели, многие просто пытаются выжить, а некоторые, чем могут, помогают нам.
— А Хогвартс? — спросил Снейп.
— Хогвартс закрыли, когда ввели первые строгие меры карантина. Дети разъехались на каникулы, а назад уже не вернулись. МакГонагалл несколько месяцев пыталась хоть что-нибудь сделать, но всё оказалось бесполезно, она умерла три года назад. С тех пор Хогвартс закрыт.
Мы создали своё сопротивление, сейчас нас не слишком много и мы разбросаны по всей стране, но с каждым годом мы набираем силу. Это ферма — одна из наших лучших баз. Здесь хозяйничает Невилл Лонгботтом. Это он отбил вас на заправке. Он помогает волшебникам с работой и деньгами, учит их всему, что им необходимо, делает им документы, прячет тех, кому нужно укрытие, и даже иногда снабжает нас оружием. Он даже возродил Поттеровский дозор. Пройдёт ещё пара лет, и волшебники потихоньку начнут подниматься на ноги.
Снейп закончил перевязывать собственный бок и потянулся к стакану. Мир, который он знал и любил, оказался разрушен. Он залпом осушил стакан и медленно поставил его на стол. Лишённый собственной магии, абсолютно бессильный, он не представлял, как сможет им помочь.
— Знаете, профессор, — словно прочтя его мысли, сказал Поттер. — Странно, что сегодня вот так, из ниоткуда… вдруг появились именно вы. У нас ведь есть пророчество…
— Да придёт спаситель? — со злобной ухмылкой спросил Снейп.
— Никто не знает, как пророчество звучало в самом начале, — проигнорировав его издёвку, продолжил Гарри, — но его передают из уст в уста уже несколько лет. «Он придёт из прошлого, чтобы возродить будущее. Он проснётся, чтобы разбудить спящего. Он объединит всех, чтобы принести надежду». И сегодня, спустя бесконечные годы ожидания, внезапно появились вы… Из какого года вы пришли, профессор?
