– Ну, допустим, – советник нагнулся и установил очередной шар на подставку, – а почему вы ничего не говорите мне о том, что в городе появились Защитники? Произнося эти слова, советник скривился, как от зубной боли. Барон пожал плечами, сделав вид, что этот эпизод является совершенно незначительным в череде произошедших событий, причем настолько незначительным, что он посчитал возможным не говорить о нем.

– Не уверен, что эти люди смогут каким-то образом помешать нашим планам, – произнес фон Клюге, – их всего трое, они безоружны и не имеют никакой постоянной связи с внешним миром. Я уже дал распоряжение нанести один ракетный удар по источнику света, а после произвести зачистку территории силами спецназа. Не скрою, о них каким-то образом уже стало известно на некоторых сайтах в Сети, но все эти ресурсы мало просматриваемы и не популярны. В то же время мной даны все распоряжения по подготовке кампании в СМИ и Всемирной сети по дискредитации их действий. Грузины войдут в город и под нашим чутким руководством станут в нем полновластными хозяевами.

Советник закрыл глаза, прошептал несколько слов и выполнил удар. Барон проводил летящий шар взглядом и увидел, что тот полетел не по дуге, а по кривой, чуть сдуваемый легким порывом ветра, и упал буквально в метре от восьмой лунки. Советник открыл глаза и тоже увидел белую точку на зеленом поле.

– Вот так всегда бывает, – произнес он отрешенно. – Ты считаешь, что все ходы просчитаны, что дело уже в шляпе, но вдруг в дело вмешивается легкий ветерок и … все идет прахом. Почему вы так уверены, что одна ракета и спецназ смогут зачистить территорию без остатка, – как бы невзначай спросил советник, – и каким образом вы собираетесь их дискредитировать?

Барон нахмурил брови и отчитался:

– Ну, мы будем действовать по стандартной схеме, которая еще не давала сбоев. Действия армии контролирует Кисенгер. Он вполне компетентен и, думаю, справится с задачей. А действия в СМИ контролировать буду лично я. Поднимем на смех, забьем все форумы и чаты ненужной информацией, вбросим пару-тройку пикантных подробностей о личной жизни, создадим несколько десятков сайтов-паразитов, нарисуем несколько карикатур и …

– Не порите ерунды, барон! Вы не хуже меня знаете, что есть только один способ дискредитировать их, – вдруг неожиданно громко прорычал советник в ухо фон Клюге, прерывая его речь. – Один-единственный!

Найти и уничтожить Золотое руно, которое прячет где-то в развалинах тот самый полусумасшедший хранитель музея. И знаете, почему? Потому что именно на нем начертан самый древний Закон нашей цивилизации, закон Суда Божьего. Тот, который сегодня, сейчас, сию минуту уже высвечивается Защитниками и, несмотря на ваши уверения, виден за сотни километров. Его уже зафиксировали фото- и кинокамеры, и он уже переведен на все языки мира. Сейчас еще можно сказать, что этот закон – их личная выдумка, не имеющая под собой исторической основы, что они просто клоуны, а тот первый случай в России был грязной инсценировкой или просто спектаклем, но если миру будет предъявлено подлинное Золотое руно с подлинным текстом главного Закона человечества, то тогда станет понятно, что все наши последующие законы и подзаконные акты, все конвенции и прочие судебные крючки, которыми мы опутали и связали мир и при помощи которых держим его в подчинении, ничего не стоят. Это будет полный коллапс нашей системы, нашей цивилизации, которую мы строили веками, тысячелетиями. Будет конец всему нашему благополучию. Вы это хотите допустить?

Советник взглянул в глаза фон Клюге, и барон с ужасом увидел, что на него смотрят глаза не человека, а страшного дракона, холодные и безжалостные, как клинки, с прорезями вместо глазниц, а между губами шевелится язык с раздвоенным, как у змеи, жалом. Советник сомкнул губы, и жало исчезло. Барон заморгал, не веря своим глазам, и в ужасе отшатнулся.

– Нет, конечно, сэр! Ни в коем случае! – пролепетал он, делая несколько шагов назад.

– Тогда почему Вы до сих пор действуете по стандартной схеме? Уже давно пора действовать нестандартно и предъявить мне шкуру этого барана. Почему вы до сих пор этого не сделали?

***

Колокол звал к заутрене. Медный звон ровными волнами растекался по прохладным кельям монастыря, будил монахов и послушников. Они медленно поднимались со своих постелей, зевали, почесывались, нехотя крестились на иконы и выходили в коридор, где сливались в один общий поток и неспешно брели в сторону центрального храма.

В келье митрополита колокольный звон был отчетливо слышен, причем даже лучше, чем в других местах.

Одно из окон выходило как раз в сторону колокольни, и митрополит мог видеть, как звонарь поднимается по лестнице. Впрочем, он не спешил выходить к общей молитве вслед за своей братией. Его сан позволял делать это в уединении. Однако не это было причиной того, что митрополит оставался в своей комнате. Когда было возможно, он всегда предпочитал молиться вместе со всеми.

В общем хоре молитва звучала сильнее да и глубин души достигала быстрее. Сегодня он просто не мог покинуть свое жилище. Он ждал сообщения, которое должно было прийти на электронную почту или его мобильный телефон. Но телефон и Интернет молчали, и это начинало его немного беспокоить.

Вот уже несколько часов назад независимый информационный сайт "Свободная Колхида" опубликовал на своих страницах фотографии яркого столба света, который исходил откуда-то из центра города Цхинвал. Фотографии сопровождались подробными комментариями известного американского обозревателя Пола Ньюмана и описаниями событий корреспондентки Анны Сирош. Несмотря на то, что фотографии появились поздно ночью, а на распространение этой информации по Интернету были поставлены мощные блокираторы, тем не менее по форумам и чатам по цепочке прокатилась весть о том, что внутри этого света проступают буквы основных постулатов Суда Божьего. И это означало только одно: что кто-то из Защитников приступил к выполнению своей главной миссии – восстановлению Божественной Справедливости. Однако кто это был, кого он защищал, кого вызывал на поединок – об этом не было ни строчки.

Все официальные средства массовой информации, естественно, тоже молчали, зато на первых полосах вовсю раскручивался сюжет о завершении операции "Малая родина" и что в одиннадцать часов утра в Цхинвали будет открыт южный блокпост, через который в город смогут свободно зайти грузинские переселенцы.

"В одиннадцать часов, – подумал митрополит и посмотрел на свой будильник. Стрелки показывали без десяти минут пять. – Это значит, что уже через шесть часов разгоряченная безнаказанностью толпа пройдет по улицам вымершего города, как цунами, сметая все на своем пути. А как известно, один в поле не воин.

Никакой Защитник не сможет устоять в одиночку против безликой озлобленной и к тому же управляемой тайными недругами толпы. Надо что-то делать!".

Митрополит поднялся с постели. Он сделал это настолько резко, что деревянная кровать жалобно заскрипела. Несмотря на свой почтенный возраст, митрополит был еще достаточно крепок и подвижен. Не тратя более ни секунды, он облачился в подобающие своему сану одежды, взял посох, вышел в коридор и направился в сторону патриарших покоев, прося Бога о том, чтобы патриарх сегодня, так же как и он, молился не вместе со всеми. В противном случае пришлось бы дожидаться конца молитвы, а это означало огромную потерю времени.

***

Патриарх молился в своем кабинете. Он был одет в обычную черную рясу и подпоясан простым тонким ремешком. Когда в дверь постучался митрополит, он стоял перед иконой Спаса Нерукотворного и читал псалтырь, погруженный в мысли о своей многочисленной пастве. У него было необычайно благостное настроение, поэтому неожиданное появление митрополита не могло не нарушить его спокойствие. Это привело его дух в некоторое волнение. Он даже выказал свое недовольство по поводу того, что ему пришлось прервать свое общение с Богом. Однако после короткого, но обстоятельного доклада митрополита патриарх сменил гнев на милость. Сразу отошел к столу и сел в кресло.