Ох...Eru.

Когда остались только племянники Торина, в дверь заглянул Пятнышко. Его голова с ветвистыми рогами показалась в двери, и он зафыркал – почуял запах лекарств.

Кажется, маленький и храбрый хоббит очнулся, – я кивнула следующему пациенту на стул, мол, подожди чуть-чуть.

Прошло уже несколько часов, я и не думала, что он очнётся так быстро. Хотя я и дала ему один из сильных настоев, на основе лесной воды, в себя он пришёл на диво быстро.

Выйдя из дома, увидела, как Бильбо привстал на локтях и в слегка шоковом состоянии озирался по сторонам, ощупывая себя на предмет ран.

Спокойно, сейчас вы в безопасности. Я попрошу кого-нибудь проводить вас в баню, но сразу после, ко мне, – я помогла ему спуститься с корневой лежанки. Мы дошли до крыльца, на котором уже столпились Бофур, Ори и Нори. – Господа хорошие, помогите смелому хоббиту сходить в баню. Господин Ори, захватите одежду и мыло для мистера Бэггинса.

Я с улыбкой проводила взглядом Бофура и Нори, которые взяли хоббита под руки и потащили в сторону бани. Следом за ними спешил Ори, неся в руках стопку с чистой одеждой и душистое травяное мыло с мочалкой.

Вдохнув прохладный вечерний воздух, прислушалась и услышала звонкий смех Лии, который со стороны реки донёс до меня ветер. Кажется, она неплохо проводит время.

Впрочем, чему я удивляюсь? С волками Лия более открытая, чем с людьми, эльфами и гномами. Ну, я исключение.

Вернувшись в дом, я глотнула воды из фляги, что висела у меня на поясе, и прошла к ждущим меня пациентам.

Торин держал надкусанное яблоко и, пока он говорил с Балином, я наклонилась и откусила от его яблока. Гэндальф усмехнулся, а Дубощит уставился на покусанное яблоко и, пока он не очухался, метнулась на кухню, довольно жуя.

Кили и Фили хохотнули, глядя на дядю. Но потом, повернувшись ко мне, поклонились:

Фили…

Кили…

К вашим услугам, – хором закончили они, и глянули на меня.

Кили выглядел очень молодо, и у него не росла борода, как у его собратьев. А у Фили наоборот, косички были на висках и даже на усах. Хотя они и братья, но Кили брюнет, а Фили русый. Наверное, кто-то в отца, а кто-то в мать пошёл.

Ивви, к вашим, – я тоже чуть поклонилась и перевела взгляд на окошко, где Пятнышко совершал кражу яблока из миски на столе. – Эй, это что тут за хищение?

Олень замер, продолжая тянуться к надкусанному яблоку, лежащему на вершине горки.

Хулиган, – покачала головой, переходя на дриадский. Подойдя, я взяла уже надкусанное оленем яблоко и отдала его ему. Тот, довольный, забрал яблоко и скрылся за пределами окна. Гномы же поглядывали изредка на меня, сейчас они заняты отваром и лёгким перекусом.

У Кили, как ни странно, не было серьёзных травм, только царапины и лёгкие ожоги. Я быстро смазала их мазью, даже петь не пришлось. Брюнет, пока я лечила его руки, переглядывался с братом, кидая взгляд на дядю и после на меня.

А ты, значит, одна из дриад, которые в детстве удивили нашего дядю, – он не спрашивал, а утверждал. – Ты очень молодо выглядишь, дядя-то уже старик совсем. – ехидно протянул тот, за что и получил щелбан в нос от меня.

Ойкнул и схватился намазанными руками за нос, а потом и вовсе огорчённо застонал. Фыркая, он стирал с носа остатки мази. Мазь от ожогов пахла далеко не цветочками, а очень ядрёным ароматом разных горьких трав. Брат его расхохотался, а Торин удивлённо вскинул бровь, мол, что?

Я тут, дорогой друг, отстаиваю тебя, – теперь и вторая бровь присоединилась в удивлении. – Он говорит, что ты старик, я же наоборот утверждаю, что ты в самом расцвете сил, того и гляди свяжут под покровом ночи и уведут под алтарь, – ухмыльнулась, смотря на чуть приоткрывшийся рот узбада. Видела, как гномы пытаются спрятать улыбки и смешки за кружками, или рукой. Балин же тихо прошептал «Давно уже пора!»

Кили, чуть ворча, встал с табуретки и пошёл сидеть рядом с Торином, получив лёгкий подзатыльник, в целях воспитания.

Когда Фили сел на стул и смущённо протянул мне свои перемотанные руки, которые чуть тряслись, а тряпки был пропитаны засохшей кровью, выругалась, перейдя на русский:

Блядь!

Гном, чей лоб был покрыт лёгкой испариной, удивлённо на меня посмотрел, но я продолжала хмуро оглядывать его руки. Наложенные на ожоги повязки присохли, пришлось выливать настой прямо на ладони, чтобы ткань отстала, и можно было менее болезненно убрать повязки. Переждав пару минут шипения русоволосого, осторожно начала разматывать, ткань была неровная, и явно нестерильная.

О, Eru всемогущий, сколько же боли он терпел все эти дни.

На руках не было живого места, а гном лишь вздрагивал и морщился от боли. Пальцы то и дело дрожали от того, что тот напрягал руки, точнее мог их достаточно открыть, а не инстинктивно сжать в кулак от боли. Перебрав склянки, я откупорила одну и приставила горлышко к губам Фили.

Пей залпом, я помогу. – Придерживая склянку я осторожно наклоняла её, чтобы лекарство всё до капельки ушло.

После того, как флакон опустел, зачерпнула побольше мази от ожогов, распределила на своих ладонях, я поднесла к рукам Фили. Тот плотно сжал губы и протянул мне чуть дрожащие руки. Я заметила, как капельки пота пробежали по его лбу и вискам.

Прости, – только и прошептала.

Едва касаясь, я начал петь, выпуская больше Силы – глаза засветились, как и волосы, что высвободились из ленты и начали извиваться. Руки гнома объял исцеляющий свет, и он держался, но вскоре закричал, выгибаясь на стуле.

Как драгоценный камень, такой прозрачный и чистый, Твой тонкий свет был для меня всем.

Я слышала, как кто-то из гномов крикнул, топал, но не прекращала лечение. Крики Торина, который удерживал Кили на кресле, заставили меня вздрогнуть. Растягивая мелодию, поняла, что Фили перестал кричать.

Посмотрела на заживающие руки гнома и осторожно провела по ладоням пальчиками. Фили дрогнул и поднял на меня взгляд.

Серые, словно пасмурное небо глаза, с непонятными мне эмоциями смотрели в мои, карие с золотым отливом. Слышала, как он вдохнул аромат моих волос, когда я склонилась над ним.

И эта искорка в твоих глазах, Тянет из меня душу. Ты красива, как бриллиант…

Закончила я ту же песню, что пела Торину.

У тебя очень красивые глаза, – чуть заворожено смотря на него, даже не сразу поняла, что произнесла эти слова на дриадском. Но оно и к лучшему.

В комнате повисла тишина, которую разбил звонкий голос Лии с улицы:

Милая, сегодня у меня большой улов!

END POV Ивви

Попалась! – хохотнула я, ухватив здоровенную рыбу, и выходя с ней на берег. – Ишь какая, вырывается ещё. Зено, улов есть?

Волк заворчал, таща за хвост некое подобие щуки.

Молодец, – похвалила я, потрепав его за ушами. – Но гномы те ещё проглоты и таких рыб нам надо минимум тринадцать.

Зено заскулил и прикрыл лапой глаза.

Согласна с тобой. Этот жест подходит под нашу ситуацию, как нельзя лучше. Но выбор у нас небольшой. Беорн будет недоволен, если пропадёт кто-то из его подопечных.

Рыбалка продолжилась. Только когда короб наполнился наполовину, я вылезла из воды и свистнула своего клыкастого помощника:

Зено! Всё, хватит. Иди сюда.

Волк выбрался из воды и встряхнулся.

Как придём, устроишься у камина и высохнешь. Не приведи Eru заболеешь. Идём.

На подходе к территории Беорна, я услышала крик боли и фыркнула. Похоже, чьи-то раны оказались серьёзнее, чем кто-то предполагал. Ну да ничего, пускай. В следующий раз будут осмотрительнее.

Подходя к дому, я крикнула:

Милая, сегодня у меня большой улов!

Отворив дверь, я впустила Зено вперёд и услышала крик кого-то из гномов:

Варг!

Войдя следом за Зено, я узрела картину – гномы вооружились тем, что было под рукой. Тот рыжий кругляш, например, держал пустую чашу на манер щита. Остальные вооружились кружками. Ив, выглянув с кухни, только улыбнулась и кивнула.

Фыркнув, Зено потрусил к камину. Его сопровождали такими пристальными взглядами, что я едва сдерживала хохот.