Будучи в неведении относительно этих договоренностей, греческие коммунисты пошли на авантюрный шаг и сообщили Сталину, что уже контролируют страну. При этом они попросили помочь им оружием и боеприпасами. Коммунисты были уверены, что Сталин их поддержит, не понимая, с кем имеют дело. А Сталин, опасавшийся заключения сепаратного мира между союзниками и Германией, не хотел раздражать Черчилля и Рузвельта, и их, естественно, не поддержал. Известно, что ответ из Советского Союза пришел руководству компартии через лидера болгарских коммунистов Георгия Димитрова, жившего в то время в Москве. В письме Димитрова содержались ссылки на опасность международных осложнений и нехватку оружия. Глава советской военной миссии в Греции полковник и разведчик Григорий Попов также рекомендовал греческим коммунистам проявлять сдержанность и воздерживаться от резких шагов.
Тем временем оценил обстановку и Черчилль, ожидавший, что коммунисты попытаются взять власть силой оружия. 25 декабря 1944 г. он сам прилетел в Грецию и сел за стол переговоров со всеми партиями, включая коммунистическую, которая к тому времени уже месяц вела военные действия. Черчилль активно искал политический выход из положения и одновременно направил в Грецию четыре британские дивизии, доведя численность британских войск в стране с 8 до 50 тысяч человек. С этого момента фактически борьбу с коммунистами на улицах Афин вели британские танки. Интересно, что британские силы, направленные в этот период в Грецию, были вдвое мощнее экспедиционного корпуса, воевавшего против вермахта в 1941 году. Операция проводилась под названием «Манна» и официально была предназначена для раздачи гуманитарной помощи греческому населению. По иронии судьбы, частью операции «Манна» были бомбардировки британской авиацией рабочих кварталов в Пирее.
В результате прямого военного вмешательства англичан битва за Афины разрешилась поражением левых сил. Последние были вынуждены покинуть город и уйти вглубь страны, где партизанская армия еще владела ситуацией. Оставив Афины, коммунисты захватили с собой в качестве заложников большое число афинян. Шесть тысяч человек они убили еще в городе. При этом пострадали в первую очередь не столько простые горожане, сколько представители афинской буржуазии и творческой интеллигенции, что говорит о классовом характере всего этого конфликта.
Неудивительно, что после подобных эксцессов непродолжительного коммунистического правления настроения греческого населения изрядно переменились и коммунистические порядки потеряли былую популярность.
Не получив поддержку с Севера, коммунисты осознали, что проиграли этот раунд гражданской войны, и пошли на уступки, заключив политическое соглашение с правительством Папандреу и британским командованием. Однако разоружаться в одностороннем порядке они все равно не были готовы и игнорировали соответствующий приказ генерала Скоби.
В это время англичане закончили формирование Национальной гвардии, в состав которой, по согласованию с правительством и в нарушение Казертского соглашения, было включено большое количество элементов из «батальонов безопасности». Национальная гвардия получила поддержку от Черчилля в виде британских войск, авиации, артиллерии и других вооружений, а также греческих войск, переброшенных из Италии.
Надо сказать, что «батальоны безопасности» вели себя не менее жестоко, чем коммунисты в Афинах. В этом смысле жутким примером служит трагический конец упоминавшегося комиссара ΕΛΑΣ Ариса Велухиотиса. Летом 1945 года в результате окружения и разгрома его отряда правительственными войсками лидер ΕΛΑΣ покончил самоубийством, подорвав себя гранатой. Участвовавшие в акции головорезы-роялисты из нерегулярных правых формирований отрезали головы Арису и его адъютанту Дзавеласу и выставили их на обозрение в городе Трикала.
В общем, коммунистам пришлось признать свое поражение. Новое соглашение, подписанное ΕΑΜ в феврале 1945 года в местечке Варкиза под Афинами, обязало левых разоружиться[50], и ΕΛΑΣ была распущена.
В последующие пять лет с созданной преимущественно американцами новой Национальной армией Греции воевала преемница ΕΛΑΣ Демократическая армия Греции, вооруженное крыло ККЕ. Но это было уже не то, потому что по большому счету левые потеряли свои вооруженные силы. А из Советского Союза по этому поводу не донеслось ни звука.
Когда я начал осмысливать историю греческой гражданской войны, я долго не мог понять, почему, по сути дела контролируя страну, коммунисты пошли на заключение соглашения в Казерте и тем самым подписали себе смертный приговор. Лишь много позже я услышал от человека, близко знавшего генсека ККЕ Захариадиса и бывшего для меня достоверным источником, что по этому вопросу руководство компартии ходило консультироваться в посольства СССР в Каире и Бейруте. Некоторое время от Сталина не было ответа, а потом один из послов сказал, чтобы подписывали. А о «процентном соглашении» греческие коммунисты, как и весь мир, узнали только в 1953 году из мемуаров Черчилля.
Тем временем Афины пытались вернуться к мирной жизни. Во время декабрьских событий город понес огромные потери и находился в ужасном состоянии. Было взорвано множество зданий, ведь Афины были настоящим полем боя в течение тридцати трех дней.
В этой обстановке вернулся из Дахау Никос Захариадис, просидевший в немецком концлагере всю войну. В начале 1945 года он появился в городе одетым в британскую военную форму и немедленно взял на себя руководство компартией. Сразу же обнаружилось, что он против договоренностей, заключенных в Варкизе. Всю вину за военные неудачи Захариадис возложил на своих коллег по ЦК. При этом он резко развернул партию в направлении реванша, решив предпринять новую попытку взять власть.
По инициативе секретаря и под его железным руководством в начале 1946 г. начался новый этап гражданской войны, на этот раз в Северной Греции. Теперь целью коммунистов был захват достаточной территории для провозглашения отдельного государственного образования – Греческой демократической республики, которая должна была самостоятельно продержаться до момента своего признания со стороны стран народной демократии во главе с СССР.
Пользуясь послевоенной неразберихой в стране, Демократическая армия, созданная Захариадисом, смогла осуществить первый этап этого плана и создать на территориях у границы с Албанией и Югославией некое объединение, в котором было сформировано собственное прокоммунистическое правительство. Однако Сталин продолжал придерживаться принятой ранее позиции и не признал новую «страну». Соответственно, никакой помощи от СССР греческие коммунисты не получили. Сталин не верил в успех армии Захариадиса и предупредил Югославию, что «восстание в Греции должно быть свернуто»[51].
Почему Сталин обращался именно к югославам? Потому что последние, в лице Тито, надеялись использовать действия греческих коммунистов для создания так называемой независимой «Эгейской Македонии», ее последующего присоединения к Югославской Македонии и объединения обеих Македоний в единую Федерацию под руководством югославского лидера. Столицей этой единой новой Македонии, по плану Тито, должен был стать греческий город Салоники.
В свете подобных замыслов, ссора Тито со Сталиным была неизбежна, и тут коммунисты допустили неожиданный политический просчет. Притом что вся военная помощь коммунистам шла исключительно из Югославии[52], Захариадис в конфликте Тито со Сталиным открыто поддержал последнего.
В ответ Тито принял решение закрыть границу Югославии с Грецией и отложить осуществление всех планов о создании Эгейской Македонии. Захариадис оказался в капкане. С одной стороны, коммунистам элементарно не хватало сил для продолжения войны. С другой стороны, в это же время национальная армия стала более боеспособной, получив дополнительную военную помощь от американцев.
