«Свет уверен, что он – самая быстрая вещь

 на свете, но это не так. Как бы быстро

 он не двигался, каждый раз оказывается,

что тьма пришла первой и ждет его.”

Терри Пратчетт, Жнец

Из записи собеседования

Допрашиваемый: **********************

Дознаватель: Идоро Иллеш

Бельмер 10.11.91 – 23.05

« – Заметьте, инспектор, вопрос «как появилась жизнь?» давно не мучает любознательные умы. Теперь мы удивляемся другому. Жизнь так настойчива и упряма, что за миллионы лет она нажила себе немало врагов. Но несмотря на бесконечные попытки уничтожить ее, она пролезает в любую щель, пробирается между законами физики, примеряет на себя немыслимые химические реакции, приобретает новые биологические формы и размеры. Все могучие силы вселенной, от климатических условий до мировых катастроф, постоянно предпринимают попытки сделать жизнь невыносимой, но лидирует в успехе она сама. И неудивительно. Жизнь поддерживает себя за счет живого и неживого. И если можно убить животное, растение или гриб, чтобы продолжить жизнь, то почему нельзя этого сделать, чтобы улучшить ее?

– По-вашему, сделать одну жизнь лучше можно лишь за счет другой? А как решить, кто кого? Сильный слабого?

– Конечно, и мы с колыбели это знали. Только теперь выживает сильнейший РАЗУМ. И возможно, что в разумном мире так было всегда, просто нам мозгов не хватало, это понять…»

                                                            *

Аида Адамиди со вздохом перевела глаза на красивый пейзаж за окном. Вчера выпал первый снег, совсем как на Земле. Только здесь он другого цвета в лучах солнца, такого красного даже в зените.

Когда-то эта система была просто одним из объектов интереса Кеплера в созвездии Лебедя. Теперь земляне называют эту планету Бельмер (Belle-mère), потому что основателем первой земной колонии был француз, а название на языке местных жителей непроизносимое. Да и нет у десабресов языка, как такового. Несколько коротких звуков в сочетании с позицией щупалец на единственной конечности. Человек может общаться с ними при помощи обеих рук, соединив локти и шевеля пальцами. Конечно, есть универсальное переговорное устройство Нейро-юнион, популярное среди инсектоидов, но колонистам приходится учиться «языку», потому что уважение к аборигенам означает торговлю и дипломатическое равновесие. А экономика колонии в основном держится на добыче ценных руд, продаваемых на землю и в другие системы.

Колония Колд, половину которой составляют шахтерские кварталы,  занимает единственный удобный материк на экваторе. Но там где для местных жарко, для людей – холодновато. А уже в двух сотнях километров в сторону полюсов жить долго не рекомендуется, даже на станциях с искусственным климатом. Это здорово расшатывает здоровье приезжающих на заработки, но именно там расположены богатые залежи самых ценных соединений. Туда со всех планет нанимаются желающие хорошо и быстро поправить финансовые проблемы, так как Колд платит несравнимо лучше других колоний. Дольше полугода никто не выдерживает, но большинство остается довольными.

Десабресы так и не согласились участвовать в горных разработках, хотя им гораздо комфортнее на морозе. Хорошо, что позволили обосноваться на планете и добывать ресурсы в обмен на более удобный доступ к еде. А производить в изобилии необходимый им продукт оказалось довольно легко. Питаются десабресы там, что люди прозвали пиньонами, хотя схожесть с земными грибами ограничивается только способом разведения.

Первооткрыватели материка сначала приняли десабресов за растения (отсюда и название), но когда они вошли в тень странного леса, даже самые храбрые перепугались. Вот как мсье Паскаль Клебер описал первый контакт в своем отчете: «Лес наполнился тиканьем и пощелкиванием. По "коре" ближайшего дерева волнами побежали радужные всполохи, как у гребневиков, и она вдруг стала прозрачной и студенистой. Под ней обнаружились фиолетовые сосуды и белесые волокна. Внутри так называемого ствола была бурая тьма, но на ее фоне, как рыба в аквариуме, хорошо был виден выступивший или выплывший из нее глаз. Я уверен, что это был именно глаз, а не другой орган. Он изучал меня. Я всем велел замереть на месте. Ветки над головой зашевелились, и я не придумал ничего умнее, чем поднять руки и тоже пошевелить пальцами. Эти невообразимые Дес Абре замерли и позволили нам медленно отступить к кораблю…»

Десабресы очень умны, не боязливы и довольно общительны. Ростом могут быть до трех метров, способны менять форму, а именно вытягиваться в длину и собираться в шар. Во время сна они неподвижны и действительно похожи на стволы с единственной толстой веткой – рукой. При пробуждении их кожа становится прозрачной, включаются органы чувств. Десабресы рассчитывают на слух, осязание и зрение, но, похоже, что обоняние им неведомо, а вкус остается под вопросом. Они любопытны. Во время строительства Колда, они изучали людей с удовольствием, катаясь по улицам, как мыльные пузыри, и беспардонно заглядывая в дома. Но жить они предпочитают в своих поселках за городской чертой.

Здешний климат не позволяет выращивать земные растения и животных, и большинство ферм ограничилось помещениями и теплицами. Зато грибные плантации стали прибыльным бизнесом, как и лыжный туризм. Аборигены научились не приходить в гости без приглашения, и город-колония мирно процветал уже много лет.

 Однако последние вылетевшие из Колда четыре корабля с выполненным заказом не прибыли по месту назначения. Что-то случилось по дороге, но пока никто ничего толком не знает. Клиенты и деловой союз недовольны. Теперь мастер по экономике Аида Адамиди вынуждена объясняться на встрече по межгалактической связи перед Конгломератом Шуса, в лице сенаторов из Совета Десяти.

Аиде Адамиди было сорок семь, она была стройна и ее медового цвета кудри еще не потеряли блеска. С каждым выдохом, пар с ее губ оседал на оконном стекле в специально охлажденной комнате. Она терпеливо подождала положенное время и подошла к пульту управления связью. Аида уже приготовилась извиняться за вечно опаздывающего на официальные встречи, но не на банкеты, десабреса по имени Клик-три, как тот вкатился в широкие двери и вытянулся рядом с ней под потолок. Следом вошел его новый секретарь Денис Гару. Аида удивилась, но кивнула ему и поплотнее закуталась в теплую мантию.

– Прошу прощения, – показал ей десабрес.

– Спасибо. Можно начинать? – спросила Аида, опустила руки на пульт и вдруг добавила на человеческом языке, – Постойте! Вы не Клик-три.

Она перевела глаза на секретаря, который ухмыльнулся и сказал с сильным идрисским акцентом.

– Как вы их отличаете друг от друга? Не вздумайте шуметь, я вооружен. Вы сами знаете, что лучше сказать Шусе, и не показывайте волнения. Оно вам не к лицу.

            Аиде внезапно стало жарко. Холодный воздух комнаты больше не пробирал до костей, а мантия потяжелела. Денис выразительно покрутил сложенной ладонью в перчатке.

Когда засветился гаптоэкран с недоумевающими лицами представителей Конгломерата, Аида заученно произнесла приветствие и нелепое оправдание. На это ушло не больше минуты.

– Простите, что заставили вас ждать, – добавила она.

– Вы рассчитываете, что мы поверим, что в расписании ваших кораблей произошел сбой? Вы в своем уме? – возмутился сенатор Кавана, седоволосый землянин, – Все четыре судна благополучно покинули космопорт. Утверждают, что выполняли ваше распоряжение сменить курс. Как вы это объясните?

            Аида изо всех сил попыталась сосредоточиться и начала, запинаясь:

– Но это невозможно. Клянусь, что не давала такого распоряжения. Я пыталась расспросить владельцев тех судов, и меня беспокоит, что с Эриалем два дня назад совсем пропала связь. С Земли каждое новое сообщение противоречит полученному накануне. Сегодня утром со мной должен был связаться рейн по имени К’Жуд, с какой-то срочной информацией. Но теперь его нигде не могут найти, и есть подозрение, что он срочно покинул станцию.