И русский писатель решил приготовить жене что-нибудь вкусненькое. Но не дошло дело до вкусненького! Русский писатель опять напился, опять орал, опять бил жену "Доктором Живаго".

Американского писателя снова пригласили на круглый стол "Литература и секс". Американский писатель снова интересно и умно говорил, как литература и секс то связаны тонкой невидимой нитью, то прочной стальной цепью, а то не связаны никак.

И русского писателя пригласили снова на круглый стол "Литература и секс". Русский писатель пришел в этот раз трезвый, печальный, рассказывал очень интересные вещи. Например, что повесть Гоголя "Нос" совсем и не про нос, а про хуй. Нос - это всего лишь эвфемизм. И у Толстого в "Войне и мире", когда Андрей Болконский смотрит на дуб, то имеется в виду, конечно же, не дуб, и даже не мировое дерево, а какой-то глобальный хуй. Дуб - это синоним. И у того же Толстого в той же книге "Война и мир", когда тот же Болконский во время Аустерлицкого сражения смотрит на плывущие над ним облака, то плывут над ним совсем не облака, а женские гениталии. Облака это метафора. Поэтому они так долго и плывут. И у Достоевского в "Преступлении и наказании", когда Раскольников убивает старуху-процентщицу с сестрой, то убивает он не конкретную старуху с конкретной сестрой, чего их убивать-то, двух милых добрых старушек, а убивает он свою будущую импотенцию и один из характерных для нее симптомов. А старуха-процентщица с сестрой это субстанции. За это их и убивают. И у Чехова в повести "Степь" степь это не та степь, которая в реальности степь, а долгая дорога полового созревания. И у Пастернака... Но про Пастернака русскому писателю договорить не дали. Так глубоко копать не надо! Русского писателя с круглого стола выгнали. Лучше бы он опять, как в первый раз, пришел пьяный, но молчал.

Чехов, как известно, сказал, что в человеке должно быть прекрасно все, каждый нюанс - от лица до одежды. Но Чехов не знал, про кого он это сказал! А сказал он это про американского писателя, в котором действительно прекрасно все.

А про русского писателя Чехов такого сказать не мог! В русском писателе ничего прекрасного никогда не было, нет и быть не может. Одно только прекрасно в русском писателе - роман "Доктор Живаго". Но жена русского писателя скорее согласится с обратным: в русском писателе прекрасно все, кроме "Доктора Живаго". Жене русского писателя виднее - именно ей достается этим романом практически каждый божий день.

Американский писатель вспомнил другие слова Чехова: "Каждый приличный человек должен в своей жизни посадить хотя бы одно дерево". Раз должен значит, должен. Значит, будем сажать. Американский писатель стал сажать дерево. Долго он его сажал! Но в итоге посадил! Но одна из жениных подруг-лесбиянок, желая насолить американскому писателю, уничтожила это дерево в зародыше. Все-таки лесбиянки здорово распустились в последнее время!

Русский писатель тоже вспомнил те же самые слова Чехова и тоже стал сажать дерево. Но поранил пальчик. И пошел в поликлинику к хирургу. У хирурга была большая очередь. Русский писатель стал орать, что русский писатель, тем более с больным пальчиком, в очереди стоять не будет. Очередь, чтобы не связываться, пропустила русского писателя вперед.

Хирург, пожилой интеллигентный мужчина, отказался лечить пальчик русскому писателю. Русский писатель, мол, мужик крепкий, пальчик и сам пройдет. Но русский писатель не захотел уйти из поликлиники с незалеченным пальчиком. Тогда хирург, чтобы отвлечь русского писателя от якобы раненого пальчика, спросил - не знает ли русский писатель, кто в последний раз получил Букеровскую премию и что вообще новенького происходит в современной литературе? Русский писатель ответил, что ему абсолютно до пизды и Букеровская премия, и современная литература, все ему абсолютно до пизды кроме раненого пальчика. Тем более русский писатель поранил пальчик, не открывая бутылку, не избивая жену, не занимаясь онанизмом, а когда сажал дерево - то есть в момент благородных порывов. У русского писателя не так много благородных порывов, чтобы ими разбрасываться! Хватит, русского писателя и так выгнали с круглого стола "Литература и секс", но от хирурга он уже без боя не уйдет. Русский писатель также добавил, что если хирург не вылечит русскому писателю пальчик прямо вот здесь и сейчас, то русский писатель сам перебьет хирургу все пальчики.

Пришлось вызвать милицию. И хирургу, и милиции было очень тягостно иметь дело с русским писателем. А пока в очереди терпеливо ждали люди, и не с пустяками вроде якобы раненого пальчика, а с действительно серьезными травмами, требующими немедленного вмешательства опытного хирурга. Но хирург мучился с русским писателем.

Американский писатель решил после неудачи с деревом спасти какое-нибудь заблудившееся в жизни создание. Американский писатель нашел такое создание совершенно растерявшуюся в жизни проститутку. Американский писатель помог ей покончить с проституцией, устроиться на работу и выйти замуж за хорошего человека.

И русский писатель решил кого-нибудь спасти. Русский писатель решил спасти проститутку Грушу. Проститутка Груша приехала в Москву из Челябинска полгода назад и в Москве ничем иным, кроме проституции, не занималась. Но русский писатель, вместо того чтобы немедленно начать спасать Грушу, предложил ей бесплатно сделать с ним то, что обычно она делала с мужчинами за деньги. Но Груша отказалась бесплатно ебаться с русским писателем: ведь с пьяными грязными скотами она ебется только за деньги, а кто этот пьяный грязный скот - русский там писатель или кто другой, - ей безразлично. Русский писатель объяснил - после ебли он немедленно приступит к спасению Груши. Ебля - это прелюдия спасения. Но Груша все равно отказалась. Тогда русский писатель избил Грушу, как и жену, романом "Доктор Живаго". И правильно сделал, что избил! Нечего в Москве заниматься проституцией! В Москве надо учиться работать. Москва дает для этого все возможности. А проституировать можно и в Челябинске.

Русский писатель давно уже ничего не знает.

Американский писатель давно уже все знает, но делает вид, что до сих пор не знает ничего, - так легче живется.

Американский писатель давно понял, что писатели первого ряда - полное говно по сравнению с писателями второго ряда.

Русский писатель по-прежнему надеется на писателей первого ряда.

Американский писатель еще во что-то верит.

Русский писатель давно уже не верит ни во что.

Американский писатель знает все, кроме двух-трех самых страшных тайн жизни.

Но, кажется, одну из тайн, которую не знает американский писатель, знает русский писатель: проститутка Груша - полное говно, раз она отказалась бесплатно ебаться с русским писателем.

Американский писатель маленькие пакеты не хранит, американский писатель их сразу выбрасывает.

Русский писатель бережно хранит маленькие пакеты. Русский писатель прекрасно помнит советскую власть, когда не было никакого товара - в том числе и маленьких пакетов. А вдруг снова вернется советская власть? Ведь тогда снова не будет маленьких пакетов! Поэтому у русского писателя на всякий случай целая гора маленьких пакетов.

Вдруг американскому писателю приснилось, что он - Ганеша, существо из индийской мифологии со слоновьей головой вместо обычной. Американскому писателю было очень неуютно.

И русскому писателю вдруг приснилось, что он - Ганеша, что живет он в Древней Индии, что его папа бог Шива за что-то на него рассердился и оторвал ему голову, а потом, чтобы сынок совсем не ходил без головы, прихуячил ему слоновью. Другой бы на месте русского писателя растерялся... Но только не русский писатель! Русский писатель тут же оторвал себе слоновью голову, обратно прихуячил человеческую, а потом так отпиздил Шиву по носу и ушам "Доктором Живаго", что у самого Шивы голова стала слоновьей!

А уже перед рассветом американскому писателю приснилось, что он Троцкий, что он - адепт перманентной революции, что он не поладил со Сталиным, что Сталин выгнал его из России, что он много скитался по миру и в конце концов осел в Мексике. Но Сталин достал его и там! Посланный Сталиным убийца вонзил в американского писателя ледоруб. Американский писатель лежал, пронзенный ледорубом, и страдал. На него дышала спермой и кактусом жаркая мексиканская ночь.