— Мы поедем, — сказал Ульф, и Йан кивнул.

Они не сомневались, а у меня земля уходила из-под ног.

— Пойдёмте.

Они положили ладони мне на плечи, подталкивая к замку, и я, едва переставляя ноги, послушно вошла в ворота. На душе было холодно и жутко.

— Распоряжусь, чтобы накрыли на стол и приготовили комнаты, — сказала я, надеясь, что это поможет собраться с мыслями.

— Да, спасибо, — отозвался Йан.

Всё это было дурным сном. Обеспокоенная Жилль спросила, в чём дело, я сказала только одно слово:

— Война.

Когда мы с ней и тремя другими женщинами вынесли угощение, зал уже был полон воинов. Они переговаривались, и атмосфера была мрачно-напряжённой, но ни от кого не веяло отчаянием. Волки были суровы и решительны в своём холодном спокойствии, и главной силой — это было понятно сразу — оставались два вожака.

Значит, придётся расстаться с ними обоими. Теперь-то ни один не останется в замке, чтобы меня защитить. Не было больше Гурфика, а без него и ни единой серьёзной угрозы. Всё, что прежде казалось мне опасным: стычка с тиграми, или долгая дорога до кланов-союзников, — стало детским лепетом по сравнению с той угрозой, что плодил Гацерос. Даже само слово меня пугало, и, представляя, как объединённое войско доберётся до границы кровавых земель, я начинала крупно дрожать.

— Нечистые снова пришли из тёмных врат? — прошептала Лэйт. — Но почему сейчас? Не понимаю. И зачем медведям понадобились волки? У них своя армия большая и сильная!

Я встрепенулась: ко мне шёл Йан.

— Нуала, давай отойдём на минутку. Простите, — сказал он женщинам и крепко взял меня под локоть.

— В чём дело?

— Мы отправляемся к порталу сразу после совета, то есть через час-полтора. То есть никаких комнат не нужно… Прошу тебя, найди все зелья и эликсиры, которые могут пригодиться. Нам понадобиться большой запас лечебных микстур. — Он сжал мои плечи и посмотрел в глаза печально и пристально: — Ты ведь знаешь, что мы не можем отступить. Земли медведей, что далеко на востоке, совсем скоро будут полностью уничтожены даже несмотря на то, что у них одно из сильнейших войск. Важен каждый воин. Мы созовём всех, даже саблезубов и кабанов. Потому что если тёмная сила прорвётся через заслон к белым берегам, вскоре она захватит весь Зальмит.

— И ты плачешь.

— Я очень боюсь, Йан. Я не посмею удерживать вас, но буду молиться каждое мгновение… просить светлых богов… Прости, — слёзы потекли ему на ладонь, и я знала, что не смогу их сдержать. — Не хочу потерять вас!

— Мы хорошие воины, Нуала. Мы справимся. Однажды наши отцы победили.

— Однажды они погибли, — выговорила я, не справляясь с отчаянием.

— А мы постараемся выжить. Пожалуйста, иди и приготовь всё необходимое.

Я кивнула, и он отпустил меня. Между нами словно стена выросла.

— Лэйт, Жилль, Яника, помогите мне. Нужно намешать как можно больше зелий в оставшиеся полтора часа.

— А потом что? — прошептала Жилль.

— Потом они уедут.

Жены и девушки расходились по комнатам: готовить броню и оружие, укладывать вещи супругов. Вожаки уже объявили, кто останется для охраны замка, но мне было всё равно.

На чердаке мы быстро и аккуратно готовили склянки, порошки и мази, и всё это я складывала в специальный сундучок. Время летело так быстро, словно само себя боялось, и вот я уже осталась одна, ожидая, когда мужчины придут одеваться.

Мне было пусто. Внутри словно что-то мёрзло и дрожало — наверное, это была моя душа. Она в ужасе забилась в уголок, отказываясь верить в происходящее.

Война. Для меня ничего страшнее быть не могло. К тому же когда предстояло биться с противником, которому сама жизнь была без надобности. Не ведающие ни любви, ни ненависти, тёмные твари просто убивали всё тёплое, ведь люди были их основной пищей…

Вошёл Ульф, и следом за ним Йан.

— Готово?

— Да. Великоват сундук, но взять необходимо всё. Волков ведь много едет.

— Две трети, — сказал Ульф.

— Я там на всех ампулах написала… Чтобы понятней… Есть от ожогов, и глубоких ран, и которые можно просто выпить, чтобы силы появились. Давайте помогу.

Они не противились. Я вовремя опомнилась и принялась про себя говорить все заклинания и благословения, которые знала с детства. Они звучали то на зальмском, то на летнем, то на вардарском, а порой вперемешку.

Не могут остаться. И я не могу поехать с ними. А вдруг возьмут?

— Может, мне с вами?.. Я ведь могу лечить, зашивать…

— Нет, — почти в один голос отозвались мужчины.

— Это слишком опасно, — сказал Йан.

— Береги дом, — сказал Ульф. — За главного в наше отсутствие будет Матти, но он не станет тебе приказывать. И помни, что ты не должна никуда ездить без сопровождения.

Они надели меховые плащи, пристегнули оружие. Взяли луки и колчаны со стрелами. И вдруг оба опустились передо мной на колени.

— У нас принято провожать на войну благословением, — сказал Йан. — просто коснись нас и пожелай всего, чего хочешь.

Я положила руки им на макушки и произнесла сквозь слёзы:

— Я хочу, чтобы вы оба вернулись ко мне живыми. Я благословляю вас своим светом, теплом и любовью. Пусть будут прочными возведённые стены нежности. Пусть в ваших сердцах всегда будет уют и надёжность волчьего логова… И моя сила. Я хочу, чтобы вся она досталась вам. Будьте благословенны, Йан Орхи и Ульф Орхи.

Они поднялись и по очереди коротко, но жадно поцеловали меня. А потом стали спускаться — быстро, твёрдым шагом. Я побежала следом, изо всех сил стараясь не плакать. Тягостное предчувствие беды обволакивало, не давая глубоко дышать.

Внизу, за воротами, уже собрались волки — около пяти сотен. Все сидели верхом, у многих были копья. Я знала, что не могу при всех броситься за мужьями, и осталась у ворот, обречённо ожидая последнего прощания.

— Мы поможем братьям отстоять их земли, — сказал Ульф, оглядев всех оставшихся. — Или вскоре темнота придёт и в нашу долину. Мы непременно остановим нечисть, загнав её обратно в Чёрные Врата, где ей самое место. Однажды наши предки уже сражались и победили — и мы сдюжим. Будьте сильными и храбрыми, волки. Поддерживайте друг друга и не спешите отчаиваться. Там, где есть свет Лун, есть сама жизнь. Зная, что вы нас ждёте, мы непременно вернёмся…

Я встретилась с ним взглядом, и тут заговорил Йан:

— Мы никогда не прятались в своей долине под прикрытием священных гор, не станем отсиживаться и теперь. Если бы с Ледяного материка к нам пришли холодные твари, медведи бы поддержали нас. Мы все теперь — один род. И у нас у всех есть самое дорогое, ради чего стоит сражаться — наша семья, любимые люди, наш дом. Мы непременно вернёмся.

Я то бродила возле замка с Кларсом и Лэйт, то вязала и готовила, то просто сидела одна в комнате, пробуя всё новые ингредиенты. Зелья зачастую оказывались бесполезны, а порой давали неожиданный эффект. От одного я долго чихала, другое вызвало ужасную сонливость, третье так сильно жглось, что пришлось быстро окунуть руки в таз. Единственный удачно исполненный настой приятно согревал, бодрил и придавал сил, да и то, ненадолго.

На душе было тягостно и тревожно, и никакое зелье не могло помочь вернуть радость в Драгнур. Пришлось отложить запланированный торг: было не до праздника и радостных встреч. Порой я ходила туда-сюда вдоль ворот, и не хотела ни с кем говорить. Мне всегда было проще переносить боль в одиночестве, но вечером четвёртого дня ко мне подошёл Матти.

— Ты почти не спишь, — сказал он. — И плохо ешь. Не знаю, имею ли я право беспокоиться, но хочу попросить тебя не истязать себя голодом и тревогой.

— Если бы ты отправил Жилль на войну, а сам остался дома, ты бы не тревожился? Я не могу заморозить сердце, Матти. Или оно будет болеть, или не будет стучать вовсе.

Он невесело усмехнулся.

— Я бы очень хотел сказать тебе, что они вернутся.

Я отвернулась, чтобы не расплакаться у него на глазах.

— Не знаю, что буду делать, если всё повторится. Я уже потеряла свой прежний дом, семью и любимых… Второго раза не будет.