Бина же проверяла кости и суставы у всех жителей. Добрая женщина никому не желала своей судьбы. И да! Нашла пару застарелых переломов и не вправленный вывих. О межпозвоночных грыжах, сколиозах и воспаленных суставах можно не говорить. Естественно, на такие сложные отклонения Ирина воздействовала дополнительно.

Иссил сопровождал девушек, как истинный джентльмен. Он не только зорко следил, чтобы обрадованные нежданной надеждой жители не разорвали девчат на маленькие лоскутки, стремясь поскорее затащить их в свой дом, но и нес огромные корзины с подарками, что вариаци приготовили еще в детинце.

Так для каждого двора они соорудили узелок, в котором были небольшой горшочек с диким медом и маленький мешочек с травяным витаминным сбором, чтобы заваривать его как чай. Кому-то гостинцы отдали еще во дворе Лиграна, а кому-то — уже во время исцеления.

Бригада целителей уже была в центре деревни, когда Иссил и Ирина услышали крик Парда, а Бина заметила и суету местных, и быстрый обмен взглядами ее спутников. Сердце в ее груди пропустило удар, и кровь отхлынула от лица.

— Что? — прохрипела она враз осипшим голосом. — Что случилось?

— Лигран пропал! — ляпнул побратим и еле успел подхватить оседавшее тело. Ошарашенно глядя на побледневшую знахарку, он захлопал глазами и растерянно спросил обретенную сестру. — А что теперь делать?

— Ничего умнее не придумал, как испугать ее? — зашипела Ирина. — Теперь неси на берег!

Он и понес. Легкое тело женщины нисколько не мешало ему перейти на бег, и вот уже Ирина не поспевает за своим побратимом. Недолго думая, девушка перетекла в форму ирбиса и бросилась вдогонку за несшимся на приличной скорости парнем.

На берег попаданка вылетела чуть раньше Иссила с Биной. Бестолковая суета зевак не сразу дала рассмотреть метавшегося Парда, но хватило криков, что подняли женщины, увидев хищника, чтобы мужики остановились, а молодой вариаци обернулся.

Ирина слышала выкрики:

— Берегись!

— Ой, Хранитель, да что же это за напасти!

— Торкала, жерди хватайте!

Но зычный голос Парда перекрыл весь гвалт:

— Тихо! Никому до ирбиса не дотрагиваться! Это Хранитель Леса дал нам такую защиту, — а потом парень бросился на колени возле кошки и начал, сбиваясь, рассказывать, — Мы брели. Потом — бульк и нету. Понимаешь? Совсем нету. Я же сразу кинулся, а там пусто, только песок взбудоражен.

Кошка лизнула его скулу, оглянулась на Иссила, что ставил на ноги Бину, и, боднув лбом Парда в грудь, сипло, неумело мяукнула.

— Нам звать батю? — не понял ее парень, не обращая внимания на застывших в ступоре и вылупившихся на них односельчан. Хищница села и на миг прикрыла морду лапой, а затем опять посмотрела ему в глаза, перевела взгляд на побратима и повторила сипло:

— Мяяяф!

— Нам звать вожака? — потряс головой Пард. Миг, и возле него сидит хмурая и злая девушка.

— Нет! — рявкнула красавица, да так, что мужики отшатнулись, а сыну кузнеца хоть бы хны. Сидит и внимательно на нее смотрит. А она, прикрыв лицо рукой, как до этого делала кошка, протараторила. — Я не знаю, почему, но не могу мысленно пробиться ни к тебе, ни к Иссилу. Но с этим позже разберемся! Мы сейчас уходим в ирбисов. Вы с Иссилом стараетесь дотянуться до Лиграна и зовете вожака. Мы с Биной и вашими односельчанами взываем к нашему Хранителю с просьбой о помощи и защите! К сожалению, до дома жреца мы дойти не успели. Поэтому будем молиться не так, как требуют каноны службы, а как подскажет сердце.

Пард оглянулся на хмурую толпу мужиков, на выглядывавших из-за них женщин, на подобравшихся любопытных ребятишек, на девчат, что потихонечку уже подошли от околицы на берег, и с надеждой спросил:

— Люди добрые, вы с нами? Не оставите в беде?

Гуар посмотрев на молчавших соседей выступил вперед:

— Ну что, народ? Чудище водяное нападало на наших детей. Набросилось и утащило нашего соседа. Неужто мы не попросим у Хранителя за него только из-за того, что Дух лесной, взяв его к себе в услужение, дал ему облик лесного зверя? Ни он, ни парни, что получили этот дар, о нас не забыли. Пришли к нам по-человечески — с уважением! А мы? Останемся людьми или от страха, а может, из зависти, поступим по-скотски?

Деб слышал каждый выдох, обращенный к нему. Чувствовал каждую крупицу силы, что поступала от верующих. Его связи впитывали энергию веры и магию мироздания, восстанавливая уже не звенья, а целые цепи и узловые сочленения. Лесовик вбирал в себя память мира.

Мириад ее частичек, что когда-то вписали свой опыт в эфирный план бытия, могли бы сейчас похвастаться, что юное божество впитывает подаренные ими знания. Но увы, душа, отправившись на перерождение, осознанно отказывается от памяти прожитых жизней, оставляя себе только мудрость бытия.

В единый миг атмосфера вокруг него изменилась. Магнитно-резонансное поле, что еще мгновение назад было спокойно, вздыбилось. Напряжение пронзило молниями суть Хранителя, и гул голосов грянул как гром:

— Отец наш, сущий на небесах! Взываем к тебе! Услышь детей своих…

И сквозь стройный хор непонятной надежды пробился диссонансом злой крик этой вредины:

— Деб! Хватит прохлаждаться! Поигрался и будет! Пора возвращаться! — а потом интонации в нем изменились, в них появились страх, печаль и тоска. — Я все понимаю, но ты нам очень нужен!

И он рванул на этот призыв, стряхивая с себя обрывки незавершенных связей, захватывая крепче ленты информационных матриц, что впились в его сущность и пытались затянуть обратно в нирвану и спокойствие. Он необходим там! Его зовут они! Его ждет она…

Лесовик возник на берегу излучины неожиданно даже для самого себя, что уж говорить о жителях деревеньки, которые, повторяя слова за пришлой целительницей, надеялись, что Бог услышит их, но не думали, что он явится к ним лично. Народ, увидев Лесного Духа, упал на колени и склонился в поклонах.

Перед ними предстал прекрасный, как нереальная мечта, сотканная из лунного света, крепкий мужчина. Не так, ох, не так Хранителя представляли люди. Короткие русые волосы и аккуратная борода делали его… родным, что ли? Его одежда была так же странна и непривычна, как и наряды его слуг, спутников Лиграна, которые сегодня явились в деревню. Но если у тех был знакомый, пусть и тонкий холст, то рубаха и штаны Бога слепили глаза, как, впрочем, и вся его фигура.

— Поднимитесь! — прошелестел вернувшийся Бог и обернулся к Парду с Иссилом. — Показывайте…

Даже мгновения не прошло с момента, как Хранитель появился на берегу, да и смотрел он больше не на двух матерых барсов, а в глаза хищной кошки, которую за шею обнимала рыжеволосая целительница.

В какой момент с ее головы сполз платок, в который она была закутана, как будто на дворе стояла лютая зима, никто из зевак сказать не мог, но то, что женщина очень красива, сейчас отметили все мужики, да и бабы с завистью тоже.

Не оборачиваясь к реке, Бог протянул в ее сторону растопыренную ладонь и крутанул ею, сжимая кулак. Около него возник радужный пузырь, который, лопнув, обдал всех холодными брызгами, и все увидели мокрого кузнеца с чем-то непонятным на голове.

Правда, селяне не могли поклясться, что это им не привиделось, потому что непонятная штуковина практически сразу исчезла, а рыжая девушка ни с того ни с сего вдруг разрыдалась и кинулась на грудь к Лиграну, не обращая внимания на лившую с него ручьями воду.

Вымокший до нитки молодец, поймав красавицу в свои объятия, только на миг отвлекся от девицы, чтобы растерянно посмотреть на остальных своих спутников, но этого хватило, чтобы все хищники кивнули, а Бог, приподняв бровь, зло усмехнулся.

Если бы кто-нибудь из людей смог подняться на одну ступень над физическим планом бытия, то услышал бы невероятно громкий обмен мыслями и смешение чувств. Изумление вожака, радость парней, тревога кузнеца, щемящая, но утихающая боль знахарки. А еще — нежность, пришедшая от Деба, и облегчение, как будто камень свалился с души Ирины. Благоговение поселян разливалось вокруг этого коллажа как основа, как фон для яркой картины.