— Н-нет.

Я поднимаю на него свою голову и он кивает мне. Нахмурив брови он начинает ходить вокруг стола и меня. Что-то размышляя и что-то бубня себе под нос. Наконец, он садится за свой столик и открывает толстую папку. На первой странице я замечаю свою фотографию пятилетней давности, ух ты, мое досье оказывается такое толстое и объемное.

— Это?

Он берет фотографию ожерелья и кладет на стол. Он ждал моего ответа, точнее быть, моего признания. Мои руки затекли в неудобных наручниках и я нервно стала тереть свои пальцы, дабы придать им тепло. Мое тело покрылось мурашками. Я стала ледяной и потеряла всяческие чувства, когда увидела следующую фотографию.

Тимоти смотрел на меня сквозь эту цветную бумагу, такой счастливый и радостный. Этот был наш особенный момент. На мне было платье от Гуччи, на шее цепочка от ювелирного дома, короче, его деньги были на мне.

— Кхм…-Питер дает понять, что он ждет ответа.

Я готова была дать его, но, я лишь хотела запомнить этот взгляд, его взгляд, прикосновения, поцелуи…

— Это я убила его. Я убила Тимоти.

Поднимаю руки и указательным пальцем отодвигаю от себя фотографию. Лишний взгляд на Тимоти и я разревусь, или сломаю этот стол, или убью себя. Я отвожу взгляд от Питера. Он стал копошиться в своей сумке и я закрыла глаза. Меня стало трясти и будто по щелчку в моей голове раздается голос Тимоти.

Это все иллюзия, это моя совесть. Это все неправда.

— Спасибо, детектив, дальше я сам.

Я резко открываю глаза и вижу в дверном проеме его…

Призрака…

Живого…

Он жив, я вижу его, он жив. Детектив уходит, Тимоти присаживается напротив меня и кладет свои руки на стол.

— Но…но как?

Он расстегивает пуговицы своего пиджака и вижу дыру на его рубашке, но крови не было.

— Что, это…я не понимаю.

Холодок пробежал по спине.

— План провалился, и…ахахахахаха…. — это был не Тимоти, этот смех принадлежал не ему. Передо мной сидел совсем другой человек, его глаза, его черты лица так резко изменились, и все стало так…чужим.

— Тимоти? — мой голос дрожал.

— Джон придурок, ему нужно было быть немного понастойчивей. Как бы я не хотел, чтобы он держался от нас подальше, он всегда был рядом. Чертов защитник. Хах… — Тимоти встает и начинает ходить по комнате. — Я до последнего не верил в то, что он агент, и копал под меня, под моего отца. Никакой картины и в помине не было, он искал улики против меня.

— Какие еще улики?

— Неважно. Я хотел настроить тебя против него, но, он настроил тебя против меня. этот замкнутый круг. Ахахахах… — он подходи ко мне со спины и наклоняется к уху. — Я никогда не буду таким, мама пыталась вразумить тебя, но не получилось, ты поддалась и я решил проверить, и у меня получилось. Наши с Джоном игры продолжались и по сей день, только его игра была его работой. Но теперь он мертв, тебя посадят, но есть и плюс, я не стану мучить и убивать твою мать, она вылечится, и будет всю жизнь страдать от того, что ее единственная дочь сидит в тюрьме.

— Это месть? , за то…

— Считай как хочешь. Ты лишь очередной мой улов. Думаешь, я такой тупой? Нет. Любил ли я тебя? Нет. Я использовал тебя, и это мне было на руку. Прощай, — он целует меня в щеку и выходит из комнаты, помахав мне рукой.

Я заливаюсь слезами. Я живу в мире полном обмана, в полной заднице. Я получила по заслугам, я сама себе предрекла это.

========== Эпилог ==========

Анна

Спустя три недели

Я сидела на своей кушетке, тупо пялясь в стену. Что я сделала не так? Доверилась не тому! А теперь получаю все. Джон был не тем, а теперь гниет в земле. Не появись я в жизни двух братьев, может быть и не сидела тут, но….

— На выход!

Я вышла из камеры и завела руки за спину. Движения офицера показались мне слишком легкими и осторожными.

— Фрэнк?

Тишина. Я боялась повернуться назад. Меня повели по коридору. Но не в сторону столовой или в общую комнату. А в медпункт. Мне закрыли глаза.

— Что происходит?

— Тшшшш…

Рот был заклеен скотчем. Меня подняли на руки и уволокли. Что это за тюрьма такая, если посреди бела дня похищают преступника.

Я почувствовала запах скошенной травы. Меня ставят на ноги, сажают в машину. Мне говорили, что меня увезут на общественные работы, но я не знала, что таким образом. Мы ехали примерно два часа, моя задница затекла, мне хотелось сорвать все это с лица и потребовать объяснений.

Когда машина останавливается, я чувствую на себе пальцы моего похитителя. Я открываю глаза.

— Привет!

Передо мной сидел Джон. На нем офицерская форма.

— Джон? О, Боже, Джон!

— Это я! Как ты?

— Как…как я? Ты серьезно? Ты же…ты ведь…

Он задирает футболку и я вижу повязку.

— Но…как? Я…я не совсем понимаю…

— Я спасаю тебя, чудачка, разве ты не видишь?

— Но…зачем?

— Ради этого!

На моих коленях лежит бумага с какой-то инструкцией. Тимоти стоя посреди зала, обнимая девушку, целуя ее в висок. Джон подкидывает мне следующую бумагу, на ней я вижу схему здания, номера комнат, где расставлены камеры, все было четко описано.

— Что это?

— Это дом Тимоти в Греции, его схема.

— И что это значит?

— Это значит, что пора поверить в справедливость и начать действовать.

Роли поменялись. А это значит, что Тимоти окажется моим самым драгоценным и ценным уловом.

КОНЕЦ!