По мере того как они приближались к лагерю, они начали слышать пронзительный звук, похожий на то, как девочка напевает песню. С оружием наготове они прижались к песку, чтобы ступать бесшумно, пригибаясь.

Кевин увидел потухший костер и несколько высоких бамбуковых шипов, торчащих из земли, как своего рода забор или попытка декора на песчаной лужайке перед домом.

Наконец Кевин увидел девочку. Она сидела на земле внутри большого круга из камней спиной к ним. Ей не могло быть больше 9 лет.

Они бесшумно двигались за высокой травой и густым кустарником, выглядывая сквозь просветы в листве, пока не увидели другую девочку, намного младше, сидящую напротив первой.

Когда они подошли ближе к шипам, там, казалось, больше никого не было, хотя хижина была большой и могла вместить ещё неизвестно сколько человек. Кевин понял, что они подошли к тому моменту, когда это уже не имело значения.

Они либо в конце концов умрут от голода, либо умрут прямо сейчас от рук племени. Не представлялось другого выхода, кроме как противостоять тому, что жило здесь, что выживало здесь.

Они подкрались еще ближе, и Кевин смог получше рассмотреть, что делают девочки. У старшей на коленях лежала человеческая голова, и она удаляла ее зубы, осторожно постукивая по ним молотком. Она передавала их младшей девочке, которая пересчитывала их, а затем аккуратно складывала в небольшую кучку рядом с собой. Когда девочка повернула голову, чтобы дотянуться когтистым концом молотка до коренных зубов, Кевин увидел, что от лица почти ничего не осталось, но он узнал темные волосы с проседью.

Росс!

- Какого хрена ты делаешь?! - Кевин вскочил со своего места и побежал вокруг шипов.

Если кто-то и был в хижине, то они его услышали.

Младшая девочка сидела неподвижно, ее крошечная ладошка была полна зубов. Но другая девочка отбросила голову в сторону и вскочила с молотком, бросившись на Кевина с криком баньши. Когда она добралась до него, он ударил ее тупым концом копья в голову, сбив с ног. Удар оглушил ее до потери сознания.

- Калеб! Оставайся там.

Младшая девочка выбежала из круга в хижину.

Кевин направил пистолет на вход в хижину, ожидая наплыва каннибалов.

Одна пуля. Копье. И его желание жить, быть отцом. Это все, что у него было.

Он ждал. Никого не было.

Старшая девочка встала и снова бросилась в атаку. Он повторил тот же удар по ее голове, и она упала на песок без сознания.

- Иди сюда, сынок.

Калеб подбежал к отцу.

- Я пойду туда, поищу ее. Если увидишь кого-нибудь еще, стреляй в него. Если увидишь двоих, беги.

Калеб поднял пистолет.

Кевин медленно приблизился к хижине. Она состояла из двух очень больших комнат. Он мог заглянуть только внутрь первой комнаты, где на земле лежала женщина, которую обнимала девочка.

- Здесь есть кто-нибудь еще? - спросил он девочку.

Он не ожидал ответа, но она отрицательно покачала головой.

- Где все?

Пожала плечами.

Когда Кевин вошел в хижину, он сразу понял, что женщина мертва. Ее лицо было измазано засохшей кровью, кожа была бледно-голубая. Это была мать племени.

- Кто сделал это с ней?

- Адам, - голос девочки был тихим, робким.

Она подтянула ноги к груди, защищаясь.

Было ли племя настолько диким, что убивало своих? Он вспомнил дискуссию ученых об Адаме и его вспышке гнева в хижине.

Это, должно быть, последствия. Но почему другие дети не остались с ней? Неужели все они восстали вместе с Адамом? Кевин предположил, что темнокожий мужчина с дредами был Адамом, теперь уже мертвый за пределами комплекса с дырой в груди.

- Сколько вас здесь?

Девочка не ответила. Она просто закрыла глаза, уткнувшись лицом в грудь матери.

Кевин быстро побежал в соседнюю комнату и увидел, что она пуста. Он пересчитал кровати, затем подсчитал, сколько из племени, как он точно знал, умерло. Шесть мертвых, семь кроватей. Две девочки были живы. Адам, скорее всего, делил постель с матерью - Евой, не так ли? Как в Библии, ученые создали свое собственное бытие.

Он вышел на улицу и огляделся. По-прежнему не было никаких признаков сада или чего-либо поблизости, что выглядело бы съедобным. Он посмотрел на Калеба, чьи глаза были полны ужаса.

- В чем дело, Калеб?

Мальчик указал на каменный круг, бросив быстрый косой взгляд. Кевин посмотрел в том направлении. На дереве висела Мелани, разрезанная от промежности до подбородка, без рук. Под ней лежал безголовый труп Росса, а также Дженнифер, ее голова была целой, но гладкая с черепом там, где должен был быть скальп. С них обоих содрали кожу.

- О, Боже, - oн схватил Калеба, притягивая его ближе.

Позади него раздался стон. Старшая девочка зашевелилась. Кевин заметил на земле веревку и схватил ее. Он потащил девочку за ногу по песку, и к тому времени, когда она полностью очнулась, он привязал ее к дереву внутри каменного круга.

Она несколько раз моргнула, поморщилась, посмотрела на веревку, туго обмотанную вокруг нее, затем на Кевина.

- Бог убьет тебя за это.

- Твой бог мертв.

Глава 29

Младшая девочка сидела рядом со своей сестрой, положив голову ей на плечо.

- Где ваша еда?

Ни одна из девочек не произнесла ни слова. Он спрашивал несколько раз - вежливо, затем с пугающими криками. Они не ответили. Он подумал о том, чтобы привязать к дереву и младшую девочку, но она, похоже, не представляла угрозы, хотя, если бы до этого дошло, он бы не колебался.

Он снова обыскал хижину, заглядывая под их импровизированные кровати, разрывая их. Комнаты были завалены литературой, тетрадями, карандашами, бумагой, мелками и безделушками, сделанными из костей, волос и шкур, которые Кевин принял за человеческие. Там же была корзина с чем-то похожим на вяленое мясо. Но прежде чем его одолело искушение, прежде чем он даже смог почувствовать его игривый запах, он отнес корзину к воде и бросил ее в море. Затем подумал, не было ли это опрометчивым решением, и, возможно, ему следовало сначала спросить Калеба, хочет ли он участвовать в отвратительном акте поедания человеческой плоти.

Нет, я поступил правильно. Зачем искушать его?

Но он мог умереть.

Находясь у воды, он позвал своего сына вниз, и они вдвоем смыли грязь и кровь со своей кожи. Соблазн напиться из моря был почти невыносим, и Кевин позаботился о том, чтобы напомнить своему сыну об опасности, связанной с этим.

- Даже самую малость, папа?

Рот Калеба был заполнен нитями белой как мел слюны, похожей на спицы на велосипедной шине, его губы были словно две грунтовые дороги, никогда не видевшие дождя.

Кевин чуть не сломался и не сказал своему сыну: давай, пей сколько хочешь. Он закричал и ударил кулаком по воде, желая, чтобы она каким-то образом разбилась при ударе, расколов весь мир пополам. Стиснув зубы, он побежал обратно к лагерю, Калеб следовал за ним по пятам.

- Где, черт возьми, ваша вода? - закричал он.

Ничего, кроме неприязненных взглядов от двух девочек.

- Скажи мне, как ты пьешь, или я... я...

Затем Кевин увидел, как младшая девочка бросила быстрый взгляд в сторону задней части хижины. Он побежал на разведку и обнаружил хорошо протоптанную тропинку, которой пользовались на протяжении многих лет. Они с Калебом пошли по короткой тропе, которая привела к небольшому водопою, который выглядел искусственным, так как граница отверстия была покрыта бетоном. Кевин предположил, что дыра была либо заполнена естественным путем дождем, либо самими учеными.

Он изучил растительность вокруг дыры. Все то же самое. Ученые, должно быть, очистили землю от всего съедобного. В конце концов, как можно создать каннибалов, если у них будут альтернативные способы питания?

После того как они напились воды, Кевин велел своему сыну отдохнуть в хижине, а сам вынес тело Евы и закопал ее в песке. Он вырыл неглубокую могилу, используя свои руки и молоток. Могила была скорее для того, чтобы избавиться от неизбежного зловония, чем из уважения, хотя он действительно испытывал к ней симпатию. Ее похитили и привезли в пустынное место, промыли мозги и использовали в качестве инкубатора для рождения новых каннибалов для созданного человеком племени. Он задавался вопросом, сколько от настоящей нее все еще осталось после всех этих лет превращения в кого-то другого.