— И уничтожить? — насмешливый голос Бай Гуан даже не тренировала, он сам собой получился.

— Нет, что вы, — замахал рукой Миямото. — Убить любого из нас достаточно сложно и нерентабельно. На вас совсем другие планы. Надеюсь, однажды вы сможете нас понять.

Ее куда-то перемещали, а потом перед глазами мелькнул белокожий человек с западным лицом. Он не смотрел на нее. Он рисовал на черной земле непонятные знаки, и на тело опустилась тяжелая печать.

Она ощущала, что время течет где-то снаружи.

Она ничего не видела и не слышала.

Каким-то непонятным чувством она знала, что под ее печатью есть еще одна и вроде бы еще одна. Ее собственная клетка служила укреплением для следующего слоя.

Очень поэтично, подумала она тогда. Использовать одного монстра, чтобы из него сделать тюрьму для другого.

Когда перед глазами вспыхнул свет, она поразилась. Что это? Неужели мир живых?

«Сколько прошло времени?»

«Где я нахожусь?»

«Почему я на свободе?»

Она наклонилась и подняла с земли белую стрелу с сереньким оперением. Стрела была совсем тонкой и не предназначалась для нанесения ран. Она видела такие… нет, не видела. Читала о них. Гадальные стрелы. Если бы только удалось выяснить о ней побольше.

Значит, это стрела разломила ее печать? А кто лучник? Кому сказать спасибо?

Столько вопросов — и ни одного ответа…

Ей удалось слиться с толпой. Многие были одеты странно, но многие носили и традиционные кимоно.

«Я в Японии».

Она небыстро шла по тротуару, и ее обгоняли люди в рабочей одежде, и в белых рубашках, и в брюках, и молодежь в джинсах (откуда они их только взяли), и девушки в легких платьях.

«Сейчас лето».

Она знала, что достаточно понаблюдать, и многое станет совсем понятным.

Краем уха она уловила шум железной дороги. Где-то рядом со станцией должен находиться киоск, где продают газеты. Да, вот и он.

Острое зрение выцепило дату.

Двадцать второе июня. Потом она разглядела год и содрогнулась.

Она просидела в небытии шестьдесят семь лет.

Наверное, лучше не считать их потерянным временем.

Бай Гуан прошла на пару улиц ближе к центру города и обнаружила лоток, где продавали мороженое. Принюхалась. Ошибки быть не могло.

— Какой вид холодного десерта предпочитает прекрасная госпожа в это жаркое время дня? — старый тануки наморщил нос, изображая улыбку.

Хули-цзин вместо «здравствуй» выпустила в него ауру. Енот закашлялся и, склонив голову, заговорил совсем другим голосом:

— Что мне для вас сделать, ватакуси-сама? Я к вашим услугам.

Бай Гуан оценила собеседника. Достаточно старый и, видимо, местный. Хорошо всё знает.

— Я только что прибыла в этот город. Потрудись отвести меня к любой другой кицунэ.

— Да, ватакуси-сама, — енот быстро закрыл лавку и повел госпожу. — Следуйте за мной, пожалуйста.

Избавившись от тануки и настрого запретив ему рассказывать об этом событии хоть кому-нибудь, Бай Гуан стояла перед домом, который ровно ничем не выделялся среди таких же строений. Поверхностный осмотр не дал ничего. Йокаи правда живут среди людей, вот так открыто? И продают им мороженое?

Она постучалась.

— Бегу-тороплюсь! — хозяйка дома распахнула дверь и застыла в проеме. — Здравствуйте, госпожа, чем обязана?

Мелкий носик ходил ходуном. Маленькая кицунэ, не больше двух хвостов, пала ниц в собственном доме и боялась поднять голову.

— Эй, — Бай Гуан никогда не надоедало преклонение перед ее прекрасной персоной, — мне бы пообщаться немного. Ты случаем не занята?

Хозяйка вскочила, освободив прихожую, и пригласила гостью в дом, закрыв за ней дверь.

— Так, я поняла, где я и когда я, — певица почти допила предложенный чай и более-менее освоилась в новых условиях. — Теперь расскажи, кто здесь живет и чем они занимаются. И есть ли у тебя современные журналы? Мне бы полистать парочку.

Маленькая лисица принесла тощую стопку печатных изданий. Она рассказывала диспозицию общества, пока китаянка листала глянец.

— В целом всё, — владелица дома выдохнула после долгого рассказа. — И еще немного. Современная культура предполагает обязательное наличие смартфона. У вас он есть?

Бай Гуан нахмурилась. Лисичка достала свой экземпляр и продемонстрировала.

— Это целый мир в кармане. Без него сейчас очень трудно. Это и телефон, и фотоаппарат, карта, и мессенджеры…

— Стой-стой, — у хули-цзин голова шла кругом. — Слишком много информации за один день. В целом я поняла, что мне нужно. У вас в городе есть старые кланы?

— Да, — лисичка сделала большие глаза.

— Кто заправляет?

— Цутигумо, тэнгу, некоторые хищные…

— Тэнгу отлично подходят, — Бай Гуан изобразила на лице заинтересованность. — Ты знаешь, где они живут?

— Да, конечно, — затрепетала хозяйка.

— С ними можно связаться? Или проще… — она задумалась. — Сможешь отвести меня туда?

— Да, это не очень далеко.

— И покажи, где у тебя самое большое зеркало.

Перед зеркалом она крутилась минуты три, а потом раскрыла журналы на заложенных страничках. Пора было перевоплощаться. Гримерка так себе, ну да чем богаты.

— Посмотри, ничего нигде не торчит? Я пристойно выгляжу?

Хозяйка дома обошла ее, указывая, где лучше изменить крой одежды. После короткого обсуждения лицу модельного вида чуть добавили возраста, чтобы на улице не привлекать внимания. Перед зеркалом стояла современная молодая женщина. Одно ее смущало…

— Покажи, как ходить в этой обуви.

Лисичка достала свои кроссовки, обулась и прошлась по комнате.

— Разврат какой, — Бай Гуан впала в оторопь. — Покажи еще раз.

Освоив и эту нехитрую науку, она осталась довольна собой. Теперь можно было успокоиться. Лисичка посадила ее на пассажирское место небольшой «хонды» и припарковалась перед особняком, дышавшим старостью.

— Госпожа, я еще чем-нибудь могу вам помочь?

Сегодня китаянка была потрясающе щедрой:

— Нет, ты достаточно со мной провозилась. Никому не рассказывай, иначе я приду в страшном кошмаре и откушу один из твоих тощих хвостов. Впрочем, спасибо за помощь, ты отлично поработала. Уезжай.

«Хонда» скрылась за перекрестком. Внутри Бай Гуан щелкал тотализатор. Разболтает? Не разболтает? И тануки этот еще.

На двери висело тяжелое металлическое кольцо. Взяв его в руку, лиса постучалась. Ей сразу же открыли, приглашая войти.

Вместо представления она выпустила хвосты. Девять огоньков полыхнули в полумраке. Она убрала облик, снова став обычной горожанкой. Не то дворецкий, не то кто-то из детей сразу повел ее на верхний этаж.

— Как вас представить, госпожа?

Она задумалась на мгновение.

— Скажи, что я Бай Гуан, китайская хули-цзин. Этого достаточно.

— Здравствуйте, Бай Гуан-сан. Я Акаги Сабуро. Вы сейчас находитесь в нашем родовом гнезде, добро пожаловать.

Длинноносый и очень высокий молодящийся йокай встал ей навстречу и усадил в гостевое кресло. В рабочем кабинете было прохладно, и царил полумрак. Акаги встал напротив зашторенного окна, лицом к посетительнице, и распахнул крылья. Мощный и красивый, отметила про себя лиса. В размахе крылья занимали две трети обширной комнаты. А ведь он старик, пришло в голову лисице. Ему бы пошло быть ямабуси и медитировать где-нибудь в горных лесах, ожидая, пока случайный путник не доберется до него, чтобы обучиться искусству фехтования… например.

— Здравствуйте, Акаги Сабуро-сан. Я Бай Гуан.

В ответ на приветствие ворона было уместно снова показать хвосты. Комнату озарило. Присутствующие перестали меряться крыльями и хвостами и приняли полностью человеческий облик. Пристрелка была окончена.

— Мне сообщили, что Акаги из старых кланов, — она постаралась вложить в слово «старых» достаточно смысла, чтобы собеседнику не нужно было ничего объяснять.

— Это верно. Мы чтим традиции и несколько недоумеваем по поводу общей истерии, посвященной проживанию бок о бок с людьми, — глава клана понял ровно то, что она имела в виду, и позволил себе тонкую улыбку. — Мои родичи зачастую интересуются людьми в иных толках. Мы не видим смысла считать их равными себе. Насекомые плодятся еще быстрее, но это ведь не повод и их записать в разумные виды?