Ксения лежала на полу, рядом с ней стоял Александр. Скорчив гневную гримасу, он схватил сестру за руку и приподнял, после чего ударил девушку по лицу. Я тут же подбежал к Ксюше и подхватил ее чтобы она не ударилась о пол.

— Что же вы делаете! Это же ваша сестра! Я конечно понимаю, что вы не ладите, но это уже переходит все границы. — после моих слов парень взбесился еще больше и оттолкнул меня от сестры.

— Это не ваши проблемы, отойдите, вам нечего здесь делать. — Откинув сестру к столу отчего та проронила хриплый визг, он направился в мою сторону. — Разве вас не предупреждали не лесть в чужие дела. Это только семейные проблемы и решать их не вам.

Я не собрался терпеть этого неуважения, парень стоял прямо надомной и смотрел с ужасающим призрением. Внутри меня что-то взорвалось, и я встал на ноги.

— Я не намерен это терпеть. Это уже не меры воспитания, а откровенное избиение.

— Избиение? Хах. — Проронил молодой парень и посмотрел на меня с тошнотворной ухмылкой. — Я ишь наказал непослушную сестру за ее ошибку, разве я не прав, Ксюша, ответь мне. — он перевел взгляд на сестру которая уже поднималась с колен.

— Да все так, не стоит беспокоиться. Я совершила ошибку, и сама вывела брата из себя, он преподал мне заслуженный урок и все объяснил. — Девушка смотрела на меня, выдавливая улыбку. Её левая щека покраснела и припухла от удара, а из носа пошла кровь. — Вы не должны переживать, это была лишь легкая пощечина, ничего более.

— Не стоит беспокоиться? Легкая пощечина? Вы слышите, что говорите? Разве можно это назвать наказание, неужто в этой семье все конфликты решают насилием? — лишившись последнего спокойствия, я начал кричать на Александра, все больше я выходил из себя и был готов бросится на него с кулаками. Но в какой-то момент позади меня раздался голос.

— Что здесь происходит? — в помещение зашли хозяин дома и мой начальник. — Саша, Ксюша, что вы опять устроили. Так еще и при нашем госте? — недалеко стоявшая от меня Ксюша вздрогнула.

— Все хорошо отец, я лишь преподал Ксюше маленький урок по дисциплине и нечего более. — в присутствие отца парнишка замешкался.

С момента появления Игоря Николаевича, события стали развиваться значительно быстрее. Я и глазом моргнуть не успел, как все разрешилось. Глава семейства направился в кабинет, а его отпрыски покорно последовали за ним, опустив головы к полу. Я же остался наедине с начальником.

— Влад, позволь мне с тобой поговорить. — Я уж было стал, надеется, что Осип Григорьевич будет на моей стороне и мне, наконец, объяснят, что произошло буквально пять минут назад. Но мои ожидания не оправдались. — Помнишь ли ты, что я говорил, когда мы только направлялись в этот дом.?

— Вы сейчас говорите о влиятельности этой семьи или о методах воспитания?

— И о том и о другом. Видишь ли, Влад, в этой семье все не так просто. Здесь совсем другие правила и совсем другой мир. И нам с тобой в этот мир вмешиваться не стоит.

— Но как, же так? Вы предлагаете терпеть все, что здесь происходит? — Я был крайне удивлен. Я просто-напросто не понимал, о чем говорит мой босс.

— Влад, ты помнишь, кем мы с тобой являемся. Подумай хорошенько нужно ли тебе сейчас во что-то вмешиваться. Ты ведь прекрасно знаешь, какую роль мой брат играет для нашей компании. Ты же не такой человек. Общаясь с юной девушкой за чашечкой чая и проводя милые книжные беседы, ты напрочь забыл, кем являешься. Забыл кто ты на самом деле. Время пройдет, командировка кончится, новый офис откроется, и ты уедешь. Получишь повышение за достижения и тяжкий труд и все также старательно продолжишь работать. Мы ведь друг друга понимаем? — Я смотрел в глаза начальника и на секунду в моей голове, пронеслась мысль, что все это неправильно. Но он был прав, я не был хорошим человеком.

— Я вас понимаю. — ответил я.

— Пойми, я не прошу тебя не общаться с Ксеньей и делать вид, что ничего не произошло. Просто думай о том, что тебя это не касается. Я ведь и сам не в восторге от всего происходящего, но как я уже и сказал, мы уедем, а они останутся.

— Да Осип Григорьевич, вы правы. — шеф похлопал меня по плечу и направился к лестнице. Пораскинув мозгами и отряхнувшись, я направился в свою комнату.

Возможно моему дорогому читателю эта ситуация и диалог моего начальника могут показаться мерзкими и алчными, а мое поведение и вовсе — трусостью. И подумав именно так, вы окажетесь правы. Я — трус! Но кто из нас не трус? Кто не алчен? Кто не эгоистичен? Я не говорю о том, что каждый на моем месте замолчал бы. Я с большой уверенностью могу сказать, что многие из вас не смерились бы с этой ситуацией. Многие попытались бы помочь. Многие бы возразили. Но не я. Я струсил, струсил и ушел. Закрыл глаза на все происходящие. Сделал вид, будто ничего и не было. Внутри был готов кричать, действовать, помогать, а на деле я лишь опустил голову, надеясь хоть таким способом скрыться от своей прогнившей совести.

Мой начальник был прав, я не был таким человеком. Никогда в своей жизни я не думал о других. Честная работа и добрые поступки — все это, не про меня. Я привык добиваться всего обманом и ложью, привык подставлять людей и закрывать глаза. Делать вид, что ничего не происходит, для меня не было в новинку. А иначе, как бы я в свои двадцать шесть достиг должности главного помощника и стал первым кандидатом на пост замдиректора.

И даже если я скажу, что на все это у меня были причины, даже если найду оправдание своей трусости и ничтожеству, это не сделает из меня хорошего человека. Ведь людям в принципе наплевать на тех, кого они заведомо считают плохими. Ложь, обман, алчность, трусость, хитрость, высокомерие. Так ли плохи все эти качества человека. У кого в современном мире их нет. Хотя многие их и качествами то не назовут.

У меня нет и малейшей надежды, что вы меня простите, как и не было надежды на прощение Ксении. Я лишь хотел зайти в комнату, лечь на кровать, свернувшись калачиком и раствориться в собственной гнили.

Как и сказал Осип Григорьевич, я продолжил работать. Толи от страха, толи совесть мне не позволяло, но около трех дней я пытался избегать Ксению. На работу уходил рано, возвращался поздно.

Одним поздним вечером, когда я уже вернулся с работы и решил поужинать. На кухне я встретил Ксению. Она стояла и о чем-то разговаривала с Леной, служанкой, которая поведала мне историю этой семьи. Я тихо попросил её принести мне, чего-нибудь перекусить и направился в столовую. Ксюша последовала за мной, она тоже решила поужинать. Ели мы в тишине. Я не мог найти в себе силы посмотреть девушке в глаза.

— Как ваша работа? Есть продвижения? — я удивился от того, он внезапного вопроса, но был чертовски рад, что мне самому не придется заводить разговор.

— Все нормально, продвижений пока нет, но мы работаем в поте лица. — мне было стыдно? Я и сам не мог понять, что за чувства я испытываю. Меня тошнило от себя самого.

— Вы больше не хотите со мной общаться? — тихо, почти не слышно, спросила девушка.

После этой фразы я наконец посмотрел на её лицо. Мое нутро сжалось с бешенной скорость, а пульс участился. Каким же идиотом я был. Избегать семнадцатилетнюю девушку после того как ее чуть не избил родной брат, прекрасно зная, что её больше некому довериться. Она, наверное, подумала, что я, как и они, разочаруюсь в ней и больше не захочу видеть. Смотря на то как, она сжала руки в кулаки и приготовилась к моему ответу, я сжал зубы и был готов провалиться сквозь землю.

— Это не так! Прошу перестаньте думать в таком ключе! — я говорил громко, почти срываясь на крик.

— Простите, я думала, вы меня избегаете. Похоже я все неверно поняла. — по её лицу можно было понять, как неловко она себя чувствует, но я же чувствовал себя совсем по-другому.

— Нет, тебе не нужно извиняться. Ты права, я избегал тебя. И по правде я единственный кому стоило бы извиниться. Прости меня, за то, что избегал, прости что снова перешел на «вы», прости что не помог, мне жаль. — Чувствовал ли я вину? Бесспорно, чувствовал. Что-то внутри меня так и кричала о том, что все случившееся моя вина. Я покорно ожидал реакцию Ксюши, несколько секунд показались мне часом.