— Если ты такая трусиха, ты не заслуживаешь быть частью этого, — говорит Хаксли, свирепо глядя на женщину. — Почему бы тебе просто не уйти?

Жари мгновение колеблется, а затем направляется к двери. Когда Хаксли преграждает ей путь, она резко останавливается, а затем отшатывается, отчего становится видно, что в руке у Хаксли нож.

— В свое время я повидала кое-что предательское, но это уж слишком, — говорю я, изо всех сил пытаясь сесть.

Хаксли переводит взгляд на меня, но Жари не сводит глаз с ножа. Умная девочка. Если бы только я могла отвлечь Хаксли настолько, чтобы спасти ей жизнь. Может быть, если я это сделаю, она поможет мне выпутаться из этого.

— Я не удивлена, что ты говоришь на нашем языке, — говорит Хаксли. — Ты бы использовала любые методы, чтобы стать более привлекательной для Зейдена, но это не сработает. Ему нужен кто-то из его собственного вида, а не человеческая шлюха.

— А ты — пи*да, и это, кстати, все, что ты можешь предложить, — говорю я. Мое дыхание затруднено, когда я использую стену, чтобы подняться на ноги. Я опираюсь на нее, пытаясь устоять на ногах.

— Я убью тебя, — кричит Хаксли.

— И разозлить этим пуристов? — спрашиваю я. — Это сделало бы тебя ТУПОЙ пи*дой.

С криком она делает шаг ко мне, и мое тело напрягается. Я быстро осматриваю комнату, но тут нет ничего, что могло бы мне помочь. Она совершенно пуста без единого предмета мебели.

— Госпожа, беги! — кричит Жари, перехватывая Хаксли. Жари хватает ее за запястье, прижимая к стене, когда я, спотыкаясь, прохожу мимо. — Уходи, сейчас же!

Я хотела бы поблагодарить ее за спасение моей жизни, но я ни за что не осмеливаюсь замедлить свои движения. Дорога каждая секунда, а поскольку наркотики все еще находятся в моей крови, я двигаюсь намного медленнее, чем обычно.

Звуки их борьбы наполняют мои уши, когда я переступаю порог автоматической двери. Меня встречает коридор с несколькими дверями, и я решаю бежать, пока не найду кого-нибудь. Надеюсь, не пуриста, потому что это было бы чертовски отстойно.

Я набираю скорость по мере того, как удаляюсь от своей бывшей тюрьмы, но крик Хаксли все еще доносится до меня. Я оглядываюсь через плечо и вижу, что она гонится за мной без каких-либо признаков Жари. У меня болит в груди при мысли о том, что она мертва или ранена, но я продолжаю бежать. Преодолевая охвативший меня ужас, я резко поворачиваю, надеясь скрыться из поля зрения Хаксли.

А потом я натыкаюсь на стену.

Зейден заключает меня в свои объятия, и я никогда еще не была так счастлива впечататься в его в грудь.

— Схватите ее, — рявкает он солдату позади меня.

Квин сбивает меня с ног, когда Зейден несется по тропинке, по которой я только что пришла. Несколько солдат следуют за ним, держа мечи наготове. Знание того, что Зейден не один, заставляет меня обвиснуть в объятиях Квина.

— Спасибо, — говорю я, глядя на него.

Он кивает мне.

— Для меня большая честь служить моей королеве.

Вот дерьмо. Мне нравится, как это звучит. Даже чересчур.

— Ты можешь кое-что для меня сделать? — спрашиваю я.

— Все, что угодно, моя королева.

— Ты можешь разбудить меня, когда Зейден вернется? Кажется, я сейчас потеряю сознание.

***

Когда я прихожу в себя, я снова нахожусь в клинике, все выглядит так, как будто моего приключения с Хаксли никогда и не было. Зейден сидит в кресле рядом со мной, склонив голову.

— Зейден, — шепчу я.

Он дергает головой, глядя на меня полуночными глазами.

— Намори.

Я беру его протянутую руку и несколько раз моргаю, чтобы сфокусировать на нем взгляд.

— Что случилось?

— Хаксли была заключена в тюрьму, а Жари находится в критическом состоянии. Если она выживет, то присоединится к Хаксли в тюрьме. Брэкстон дал тебе какое-то лекарство, чтобы противодействовать тому, что дала тебе Хаксли. Это должно сработать.

— А ребенок? — спрашиваю я, мои губы дрожат.

— В полном порядке. — Зейден наклоняется и целует меня, позволяя своим губам задержаться. — С тобой все в порядке?

— Я все еще чувствую себя не в своей тарелке, но гораздо лучше, чем раньше. — Я прикусываю губу, не зная, как затронуть тему Жари.

— Что такое?

— Жари спасла мне жизнь, — говорю я. — Она могла позволить Хаксли убить меня, но она помогла мне сбежать. Можем ли мы проявить милосердие к ней?

Зейден сжимает губы, его рот превращается в тонкую линию.

— Когда я думаю о том, что произошло, мне хочется убить ее, так что нет.

Я сглатываю. Очевидно, сейчас не самое подходящее время для такого разговора с ним.

— Я понимаю. Вы нашли «контактера», с которым Хаксли должна была встретиться?

— Он так и не появился, — говорит Зейден. — Интересно, был ли это план пуристов с самого начала, но кто может сказать наверняка.

— Хотя я так чертовски рада, что жива, я действительно расстроена из-за своей обручальной клипсы, — говорю я, надув губки. — Я знаю, что это всего лишь кусок металла, но он много значил для меня. Даже если ты заменишь его, мне будет не хватать оригинала.

Он протягивает руку ладонью вверх.

— Ты имеешь в виду это?

Я визжу, забирая у него клипсу и надевая.

— Как, черт возьми, ты ее нашел? Эта сучка швырнула ее через всю комнату, и я практически смирилась с тем, что больше никогда ее не увижу.

— Я велел прочесать комнату, пока ее не нашли.

— Звучит как пустая трата рабочей силы, но я благодарена и ценю это. — Я улыбаюсь ему. — Приятно быть в паре с монархом.

Глава 19

— О чем ты думаешь? — спрашиваю я Зейдена позже в нашей спальне. Я обнимаю его за талию и прижимаюсь щекой к гладкой коже его спины. Лунный свет омывает его кожу серебром, освещая татуировки. Он уже пообещал мне, что я смогу сделать свою собственную, как только полностью исцелюсь.

— Тебе не следует вставать с постели.

Я приподнимаюсь и щиплю его за лопатку.

— Без тебя одиноко.

— Я скоро вернусь, — в его голосе слышится озабоченность.

Я подхожу к нему спереди, отмечая жесткие линии вокруг его рта. Указательным пальцем провожу по ним.

— Ты расстроен. Хочешь поговорить об этом?

— Идет война, Морган, — отвечает он, не глядя. Сцепив руки по бокам, он смотрит вперед, в окно. Звезды ярко мерцают, но они меркнут по сравнению с неоновым взглядом Зейдена. — Как лидер своего народа, я должен больше заботиться об их безопасности, но не могу перестать беспокоиться о тебе настолько сильно, что забываю про них. Они заслуживают лучшего лидера, того, кто будет ставить их на первое место. — Он взирает на меня, его глаза стали такими же черными, как ночь за окном. — Я никогда не поставлю их выше тебя.

— Все, что ты сделаешь для своего народа, будет в моих интересах, потому что я теперь одна из них. Тебе не нужно отделять меня от них. Мы все под твоим руководством и защитой, Зейден.

Он обхватывает меня за талию, притягивая ближе, а свободной рукой сжимает мою шею.

— Я буду защищать тебя ценой своей жизни. Вас обоих. — Его взгляд опускается к моему животу, а затем возвращается к лицу. — Сейчас опасное время. У нас есть враги внутри и снаружи, они хотят, чтобы мы были уничтожены.

— Да, но у нас есть и друзья, — говорю я, думая о команде «Феникса» и бораксах.

Зейден выдыхает, его грудь вздымается от резкого дыхания.

— Это правда.

— Эта проблема не может быть решена в одночасье, но, работая вместе, мы сможем разобраться со всем.

Наконец он переводит взгляд на меня.

— Ты никогда не сдаешься, да? — спрашивает он с намеком на улыбку.

— Один мудрый человек однажды сказал: «Многие вещи кажутся невыполнимыми до тех пор, пока их не сделаешь», — говорю я. — Я никогда не перестану надеяться на то, что все мы будем жить долго и счастливо.

— Кто этот мудрый человек? Я бы хотел с ним побеседовать.