Им приходилось экономить буквально на всем. У матери не было родных и близких в Арске, где они жили. Она познакомилась со своим будущим мужем в Харькове, когда тот работал на стройке, и переехала сюда следом за ним. Поэтому рассчитывать на чью-то помощь было невозможно. И она поднимала двоих детей на свою зарплату в сто десять рублей и небольшие переводы в пятьдесят рублей, которые иногда переводил отец. В первый класс Ганифа пошел уже с фамилией своей матери.
Матери было действительно сложно. В исполкоме все знали о ее сложной ситуации и жалели несчастную женщину, оставшуюся одной с двумя детьми. Время от времени руководство исполкома помогало им продуктами, которые выписывались по льготным ценам для руководителей города. Но Ганифа помнил, как им было сложно. Мать не могла позволить себе покупать ему игры или новые книги. Зато ее подруга работала в библиотеке, и мальчик запоем читал книги, мысленно улетая в далекие страны и совершая невероятные путешествия.
Мальчик учился достаточно неровно. Иногда умудряясь получать двойки, а иногда выполняя контрольные работы на пятерки. Педагогам подобная нестабильность не могла нравиться. Поэтому уже к четвертому классу на него просто махнули рукой. Он был типичный середнячок, который по итогам года имел примерно поровну троек и четверок. При этом педагоги отмечали его нежелание учиться.
Ганифа помнил, как мать уставала, так как часто брала домой различные тексты, чтобы их перепечатать. Печатала она неплохо, и в доме у них была печатная машинка, доставшаяся ей еще от матери, работавшей машинисткой в Харьковском обкоме. Мать умерла за несколько лет до свадьбы дочери. Раз в год к ним приезжали отец или брат Анны, которые жили в Харькове. Эти визиты Ганифа тоже запомнил. Дедушка привозил подарки, сладкие груши и яблоки. Дядя обычно привозил вкусное сало, которое они ели несколько месяцев. Во время учебы в школе Ганифа дважды посещал Харьков. Там ему не понравилось. Местная шпана сразу невзлюбила смуглого мальчика с характерным разрезом глаз, и уже в первый день, когда он вышел гулять во двор, его довольно сильно побили. В другой раз отняли все деньги, которые ему дал дядя на мороженое и кино. Дома Ганифа ничего не сказал дяде и его супруге, но старался больше не выходить в город, чтобы не провоцировать местных хулиганов. Особенно запомнился один, со сломанным носом. Он сломал его, свалившись с дерева, когда пытался влезть в окно чужой квартиры. И был самым настоящим заводилой среди остальных дворовых ребят. Его называли «Партизаном» за умение прятаться и скрываться от участковых и педагогов.
Ганифа был небольшого роста, и это провоцировало дворовых ребят на постоянные нападки. В родном городе все было гораздо лучше. В Арске они жили в старых домах, а рядом почти не было ребят его возраста. За исключением одного мальчика, который носил большие очки и был всего на год младше Ганифы.
В первый класс он пошел в сентябре семьдесят шестого. Мать сумела выкроить деньги и купить ему серую школьную форму. Он носил ее до третьего класса, когда она стала ему совсем мала. Мать отправилась в местный универмаг и купила ему новую форму. Которую он носил еще два года.
В школе он старался оставаться незаметным, чтобы не вызывать к себе интереса со стороны других, более старших, ребят. Даже когда одноклассники смеялись над ним и называли девочкой, он старался не обращать внимания на насмешки, понимая, что не сможет враждовать со всем классом. Драться он не умел и не любил, стараясь любыми способами избегать конфликтов.
В пятом классе мать получила премию за хорошую работу и позволила себе купить ему новые брюки в полоску. Весь вечер он примерял эти брюки, представляя, каким модным он будет завтра в школе. И на следующий день он уже шел в школу, гордо подняв голову. Наверно, его вызывающий вид не понравился школьному хулигану Башару, и тот толкнул мальчика, когда проходил мимо него. Ганифа упал на парту, и торчавший гвоздь порвал ему брюки. Дома мать ничего не сказала. Только, тяжело вздохнув, зашила ему брюки. На самом видном месте, чуть ниже спины. Потом еще целый год он старался не поворачиваться к одноклассникам, и особенно одноклассницам, спиной, чтобы никто не видел этой заплатки. Или носил длинный джемпер, пытаясь закрыть свои порванные брюки. Видимо, это не помогло, так как однажды он услышал, как один из одноклассников – Федор Карягин, смеясь, предлагал отметить Двадцать третье февраля совместной вечеринкой, чтобы на ней танцевал Ганифа со своими заплатками на брюках. Было больно и обидно. Но он сделал вид, что ничего не услышал. Но с этого дня за ним закрепилась кличка Огрызок. Он был чуть выше среднего роста и всегда плохо подстрижен, ведь, экономя деньги, мать стригла его своими ножницами. Наверно, поэтому кличка Огрызок закрепилась за ним в школе.
Когда он уже учился в шестом классе, у них в доме впервые появился Салават Ахмадович, бывший главный архитектор Арска, который пришел к ним в гости с букетом цветов и большим вкусным тортом. Впервые такие цветы и такой торт появились в их доме. Может, поэтому дети запомнили его первое появление, впервые попробовав такой вкусный торт. Салават Ахмадович был степенным мужчиной лет пятидесяти. С густыми черными усами, широким лицом и немного выпученными глазами. Мать Ганифы ему явно нравилась еще с тех пор, когда они работали вместе в исполкоме. Он появлялся у них в доме регулярно, почти каждый месяц. Молча сидел за чашкой чая и изредка говорил какие-то фразы. Мать понимала, что она ему нравится, но не хотела ничего решать, опасаясь, что дети не примут отчима. Салават Ахмадович был вдовцом и жил один в большой трехкомнатной квартире в Казани. Его уже взрослый, двадцатипятилетний, сын жил со своей семьей в Новосибирске.
Но самые большие проблемы начались, когда Ганифа пошел в седьмой класс. К этому времени его младшая сестра Малейка уже училась в пятом классе. Как и все девочки-подростки, она начала бурно расти, превращаясь в настоящую красавицу. От мамы она унаследовала идеальную фигуру, ровные стройные ноги, славянский тип лица, голубые глаза, а от отца скуластое лицо и пухлые губы. Малейка справедливо считалась одной из самых красивых девочек в школе. И, конечно, у нее появилась масса поклонников. А старший брат, который провожал ее домой, вызывал только насмешки и неприятие всех ребят в школе. Несмотря на разницу в возрасте, он был даже немного ниже ее ростом и часто слышал за спиной, как некоторые достаточно громко говорили, что Огрызок не должен ходить рядом с такой красивой девушкой.
Некоторые, не скрывая, достаточно нагло пытались понравиться Малейке. Кто-то пытался даже вызвать ее на свидание в таком юном возрасте. С каждым месяцем Малейка становилась все выше и краше, а ее брату приходилось все чаще вступать в драку с гораздо более сильными ребятами, которые пытались понравиться молодой девушке. Даже не понимая, что, избивая ее брата, они вряд ли могут понравиться четырнадцатилетней девушке-подростку.
Однажды, когда она была уже в седьмом классе, Башар попытался ее обнять. И тогда Ганифа как безумный бросился на обидчика своей сестры. Конечно, ему досталось. Башар бил его беспощадно, вкладывая свою неудачу и ненависть в эти удары. Малейка даже заплакала от ужаса и обиды. В школьном дворе в этот момент находилось достаточно много старшеклассников, но никто не вступился за них, молча и равнодушно наблюдая, как Башар избивает Огрызка. Ганифу не любили. И за его внешний неухоженный вид, и за его куцую одежду. Но еще больше из-за его сестры, которая превратилась в первую красавицу школы и была его сестрой. Ганифа на всю жизнь запомнил, как равнодушно смотрели все остальные на то, как Башар бьет его по лицу. И только Малейка пыталась вмешаться, хотя другие девочки не пускали ее, убеждая, что в драку мальчишек вступать не нужно. А может, и они завидовали ее красоте.
Ганифа понимал – чем старше становится Малейка, тем сложнее будет отгонять от нее настырных парней. Его били несколько раз, когда он пытался отвадить ее ухажеров. С возрастом он все сильнее раздражал остальных. Но и отпускать сестру одну в школу или домой не мог. Ганифа становился мрачным и угрюмым. Мать начинала догадываться, что именно происходит, но он никогда не жаловался и ничего ей не говорил. Пока сама Малейка не рассказала матери о том, как тяжело приходится ее брату.
