Литмир - Электронная Библиотека

Василий Ян

Трюм и палуба[1]

Красильщик Силан, бледный, испитой, с каплями пота на лбу, держа растопыренными мокрые руки, выпачканные до локтей синей краской, выскочил из своей мастерской на улицу. Там уже толпились соседние ремесленники; перешептываясь, они глазели на нарядную процессию, тянувшуюся мимо них. Сапожник Пафий, бородатый гигант в большом кожаном переднике, с черными, всегда взъерошенными волосами, объяснял, что сегодня вся знать Рима едет на праздник, устраиваемый цезарем на горном озере Немурензис (Лесное), приказом цезаря переименованное в Зеркало Дианы.[2]

– На такие празднества у цезаря находятся деньги, а с нас сборщики податей готовы содрать единственную нашу шкуру, чтобы только вытрясти из нее побольше серебра.

– Моего брата Тетриния за это даже продали в рабство, – сказал Пафий.

– Как же смели это сделать со свободным римским гражданином?

– Ты знаешь Скаптия-ростовщика? Он ссудил Тетринию две тысячи сестерциев, чтобы он мог уплатить свои долги и штрафы, наложенные цезарем. Брат не мог их вернуть в срок, и, по закону, Скаптий сделал Тетриния своим рабом, а затем продал за тройную цену против долга. Тетриний пытался убежать, но его поймали и каленым железом наложили на щеку клеймо. Новый хозяин продал Тетриния на галеры. Мне неоткуда достать денег для выкупа брата, а на галере он скоро надорвет свои силы. Говорят, больше года не выживает ни один гребец.

– Смотрите, вот едет на празднество молодой богач Фабий.

– Я вчера отнес ему башмаки из красного сафьяна, специально заказанные для этого праздника.

– Сколько сестерциев он заплатил тебе за башмаки? – спросил подошедший пирожник Рустик; он нес корзину с пирожками, начиненными свиной требухой.

– Опять ничего, как и раньше.

– Он прежде износит твои башмаки, чем ты получишь за них.

– Но если я не исполню его требования, то он не заплатит и за прежние заказы. Патриции ведь могут сделать с нами что захотят. Тише, вот и он сам…

Мимо говоривших медленно проезжала нарядная двухколесная повозка, отделанная серебром и слоновой костью и покрытая пурпурным египетским ковром. Два серых мула были убраны расшитыми золотом чепраками и серебряной сбруей. В повозке на месте кучера, держа белые вожжи и длинный бич, сидел изнеженного вида молодой римлянин с искусно завитыми пышными кудрями. Его белая тога, видимо, только что вынутая из-под гладильного пресса, лежала красивыми складками. У его ног сидел на корточках возница, черный раб с большими серебряными кольцами в ушах. Повозка Фабия вдруг остановилась, давая дорогу быстро продвигавшейся процессии.

Восемь рослых носильщиков в красных плащах беглым шагом несли на длинных полированных шестах белые крытые носилки, разукрашенные позолотой. Из-за полосатых полураздвинутых занавесок была видна лежавшая женщина, закутанная в длинную столу, с лицом, полузакрытым прозрачной вуалью. Впереди носилок, крича и разгоняя встречных, шагали четыре негра-скорохода с пестрыми повязками на бедрах и серебряными дощечками на груди, на которых было вырезано имя их госпожи: «Харита Поппея». Женщина сделала приветственный жест рукой, блиставшей кольцами и браслетами, и Фабий, бросив вожжи и бич кучеру, с выражением крайней почтительности подошел к носилкам. Поппея сообщила ему, что не может ехать по черной базальтовой мостовой Рима, на которой ее очень трясет, и рабы поэтому донесут ее до большой Аппиевой дороги за городом, где ее ждет экипаж. Оба обменялись последними новостями, занимавшими внимание высшего света столицы.

– Скажите, в честь какого божества устроен праздник? Я до сих пор этого не знаю, – спросила Поппея. – Говорят такие вещи, что я даже не могу поверить. Но я женщина и многого не понимаю.

Красильщик, пирожник и сапожник вместе с другими любопытными протиснулись поближе, чтобы услышать новости из разговора двух знатных римлян.

Фабий, по обычаю франтов того времени картавя и делая вид, что не может произнести половины слогов, рассказывал нежным, томным голосом, что божественный цезарь, полный высокой премудрости, произвел своего любимого жеребца Инцитата в звание сенатора и по этому случаю устраивает небывалый в истории праздник. Его жеребец будет помещен на увеселительном корабле императора, и вся знать Рима должна прибыть на озеро Зеркало Дианы, чтобы поздравить несравненного скакуна с его новым высоким назначением. Шесть роскошных кораблей императора уже перевезены по сухопутью несколькими сотнями быков и рабов через ущелья и перевалы на oзepo. Для этого сделаны особые прочные катки с дубовыми сплошными колесами, обитыми железом. Когда один корабль повалился набок и его борт сломался, тут же были выпороты бичами все сопровождавшие его рабы и казнен каждый десятый.

– Теперь рабы похожи на тигров, – добавил, смеясь, Фабий, – у них спины разрисованы полосами от ударов плетей.

При этих словах красильщик толкнул сапожника локтем:

– Ты слышал, Пафий? Рабов на галере выпороли. Среди них находился, кажется, и твой брат Тетриний?

– Я надеюсь, что по крайней мере он не был одним из десятых…

Харита Поппея, в свою очередь, рассказала Фабию, что богатые коммерсанты, у которых она накануне выбирала восточные драгоценности, готовы уплатить большие суммы, чтобы только присутствовать на празднике и увидеть священную особу цезаря.

– Но это легко сделать! – Фабий обрадовался случаю «заработать» на чванном честолюбии богатых купцов. – Вот к нам приближается мой дядя Кассий Херея. Он служит центурионом в гвардии императора. Ему ничего не стоит переговорить с распорядителем церемоний и пропустить на корабль верных почитателей молодого повелителя.

Несколько всадников, по два в ряд, блистая медными панцирями и шлемами, с копьями в руках, показались из-за угла. Впереди ехал старый седой воин в тунике с двумя пурпурными полосами[3]. Его угрюмому лицу придавал еще более суровое выражение рассекавший его наискось глубокий шрам. Поравнявшись с носилками, центурион остановил коня. К нему подошел Фабий и, почтительно приветствуя, изложил просьбу Хариты Поппеи. Центурион ответил:

– Ваше желание будет исполнено. Лица, за которых вы просите, могут находиться на корабле номер пятый, куда цезарь приказал поместить приглашенных по особому списку, лично им составленному. Он сказал, что на этот корабль можно еще добавить желающих, готовых принести свои средства в подарок цезарю.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

вернуться

1

В двадцати пяти километрах к юго-востоку от Рима расположено горное озеро Нэми; оно является кратером потухшего вулкана значительной глубины – свыше 100 метров. Неоднократно на берегу озера находили выброшенные волнами старинные предметы римской эпохи – кольца, бронзовые обломки и пр. У древних писателей имеются указания, что на озере Нэми римские императоры устраивали празднества на увеселительных судах, несколько из которых затонули.

Ученые стали производить систематические обследования озера; уровень воды был искусственно понижен на несколько метров, и драгами удалось коснуться одной затонувшей галеры. Судно было поднято на поверхность, все покрытое тиной и водорослями. Сохранилась лишь нижняя часть с килем, боковые брусья и множество художественно исполненных бронзовых украшений. Эта ценная находка дала надежду на возможность новых открытий, которые обогатят наши сведения о древнеримских кораблях. Может быть, они принесут также новые данные из эпохи Древнего Рима.

Рассказ является попыткой восстановить картину гибели на озере Нэми увеселительного корабля Калигулы.

Гай Цезарь Август Германик, более известный по насмешливому прозвищу Калигула («Сапожок»), которое ему дали за привычку показываться повсюду в походных солдатских сапогах, хотя он и не был полководцем. Калигула царствовал три года девять месяцев (37–41 гг. н. э.) и за это время успел промотать колоссальные сбережения своего предшественника Тиберия (5–6 миллиардов рублей на наши современные деньги) и довести население до отчаяния своими преследованиями, жестокостями и казнями. Известно его изречение: «Жаль, что человечество не имеет только одной головы, чтобы ее сразу можно было отрубить». Он умер в возрасте 29 лет, убитый приближенными, как и большинство римских императоров.

вернуться

2

Диана – богиня луны и охоты. На берегу озера находился храм, посвященный Диане. Греческое название Дианы – Артемида. Гора же на берегу озера до сих пор носит название Артемизия.

вернуться

3

Две пурпурные полосы свидетельствовали о принадлежности к знатному сословию всадников.

1
{"b":"77383","o":1}