Понимая, что спасена, сестра громко взвыла и начала плакать.

– Мама. Мама!

– Замолчи… – предупредила ее, отступая на шаг. Смотрела на Валерию и четко понимала, что эта симулянтка сейчас концерт по заявкам будет устраивать.

– Она твоя сестра! Ты что творишь? Откуда столько злости в тебе? Почему ты такая жестокая? – закричала мать, оказавшись рядом, успокаивая Валерию.

Сестра со слезами на глазах обернулась и бросилась на грудь матери. Мать прижала сильнее и принялась гладить ее по голове.

– Нигде не болит? Как ты себя чувствуешь?

Наблюдала, задумываясь о том, когда за меня так волновались? Точно, НИКОГДА. И ведь не чужая ей, точь-в-точь как ее ненаглядная. Разница лишь в характерах.

– Голова болит… – хрипло запела симулянтка и тут же жалобно прошептала: – Мамочка, я не знала, что эти деньги на лекарства, что тебе их она дала. Я бы никогда не взяла. Я ведь не знала.

И все это сопровождалось всхлипываниями, вздрагиваниями и смачивалось крокодильими слезками. Прямо вот оскар можно было дать за актерский талант.

Черт! Да почему никто не видит, что эта змея выкручивается на публику? Почему она вечно хорошая, а я завистливая дрянь?

– Нет, Лерочка, они мои. Я решаю, куда их потратить. Тебе нужнее, я знаю. Я и без них себя нормально чувствую. Не слушай ее, – успокаивала она. – Лишь бы ты была счастлива.

Смотрела на этот цирк и бесилась. Правда, нормально себя чувствует? А мне тогда почему не сказала? Почему каждый день напоминала, что пора уже покупать.

Какого черта? Эти деньги дала ей я! Любые суммы, заработанные матерью на своих занятиях с детьми, исчезали и никогда не обсуждались. Подозревала, что все до копейки уходило сестре.

– Ну, если ничего тебе не нужно. Так бы и сказала. Я бы как проклятая не работала, – не смогла удержаться от комментария.

– Мама, она только и хвалится тем, что зарабатывает. Из-за этих денег кричала на меня, обзывая никчемной и ленивой. Мамочка, но ты же знаешь, как мне трудно. Как получится, я все верну.

– Нет, Лерочка, ничего не нужно. Ты моя жизнь. Когда вижу, что у тебя все хорошо, мое сердце радуется. Ты прости ее, она ничего не понимает. Кроме денег, ничего не видит.

Открыла рот от возмущения. Да ну?! Что, правда?!

И зачем вообще как проклятая работаю, стараясь для них?

– Что за цирк? – рявкнула, удивляясь ситуации. Пашу за всех, а еще и жадная. Вот и заработала благодарность.

Мать с обидой посмотрела на меня.

– Будь здесь. Я с тобой поговорю! Только отведу Леру в ее комнату.

– Нашу комнату, – поправила ее.

– Раз так ведешь себя, спи в гостиной. К тому же Валерия не может заснуть под клацанье твоего ноутбука.

– Я работаю… – напомнила ей.

– Будь здесь. Я сейчас приду… – буркнула она, помогая дочери выйти из комнаты. Сама ведь «пострадавшая» не могла дойти. Не удивлюсь, если скажет, что я ее пнула. От нее можно ждать лишь плохое.

Отвернулась к окну, прекрасно зная, чего ожидать от матери. Не похвалы это точно. Закрыла глаза и прижалась всем телом к гремящему холодильнику. Так рычал, что казалось, в нем нечистая сила поселилась. Значит, скоро сломается.

Мать вошла тихо и закрыла дверь.

– Кристина… – она прошла к стулу и села, – я думаю, ты должна понимать, что так продолжаться не может. Нам тяжело так жить.

– И как вам тяжело жить? – кое-как удержалась от сарказма.

– Ты никого не уважаешь, помешана на заработке, грубая…

– Я могу не работать. Продукты сами покупайте, за коммуналку оплачивайте и про кредиты не забудьте. Ну а я сделаю себе и вам одолжение – отдохну.

– Ммм… – она облизнула губы и проговорила: – Есть вариант продать эту квартиру.

Прищурилась, понимая, что сестричка начала очередную аферу. Кто бы сомневался?!

– И что это за вариант, когда квартира заложена в банках?

– В общем, Лерочка знает, кому продать. Она сможет себе купить двухкомнатную и нам хватит на небольшую комнату в малосемейке.

– Это бред. Ты же умная женщина, не видишь очевидного?

– Нет, тот человек согласен выкупить ее с кредитами, чтобы построить здесь магазин на первом этаже. Так что…

– Лапша на ушах не мешает? – сказала быстрее, чем подумала.

– Кристина, не груби!

– У твоей любимицы нет законных методов, не зря у нее в друзьях все отморозки. Ты возьми на заметку.

– Почему ты такая злая?! Почему завидуешь сестре? У нее богатые подруги и достойные молодые люди. Это все твоя зависть.

– Да с чего мне ей завидовать?! – с обидой закричала.

– Не кричи на мать! – мать поднялась и сжала руки в кулаки. – В общем, я решила…

– Ты решила, а я подключу банки. Если законные методы, тогда они должны участвовать.

– Мы сами разберемся. Это квартира моя, и я бы хотела ее отдать…

– Да плевать, кому ты там что хочешь отдать. Пока не погасишь кредиты с процентами, можешь забыть про такие глаголы, как отдать или подарить. Есть только один – платить. Актуально и надолго.

– Ты меня вечно перебиваешь! Что за неуважение? Не зли меня! Что за девчонка?!

– Та, что тащит вас и все долги. Знаешь, я уже задолбалась подчищать ваши проблемы. Наслушаешься Лерку, натворишь делов, а потом идешь ко мне. Почему ко мне?! Она устраивает этот ад, пусть и решает.

– Ей тяжело сейчас…

– Ей всегда тяжело, когда работать нужно. У нее аллергия на работу. Ты не заметила?

– Ты преувеличиваешь.

– Раз так, то почему ты свои проблемы на меня скидываешь?

– Ты наша дочь. Я тебя воспитала, теперь твоя очередь заботиться.

– У тебя две дочери.

– Лера помогает чем может…

– Чем же? Она как с детства присосалась к твоей шее, так до сих пор там все соки высасывает. Все никак не лопнет.

Звонкая пощечина прозвучала зачетно. Жаль, оценить не могла. Она прошлась по моей щеке.

Мать кипела от ярости. Ее грудь ходила ходуном. Замечая, как я подняла бровь, она скривилась и вновь подняла ладонь, но я перехватила руку.

– Еще раз ударишь, и я уйду. Терпеть не собираюсь! И разгребаться со всем этим «счастьем» будешь сама. А я точно не вернусь, можешь не сомневаться, – не говорила, а рычала.

– Эгоистка! Непутевая девчонка! Как ты смеешь со мной так разговаривать?

– Я тебя не обижала. Видит бог, даже не думала. Я пыталась открыть тебе глаза на ситуацию, но ты ничего не видишь, – буркнула и пошла из кухни.

– Я с тобой не закончила! – со слезами на глазах прокричала она.

– А мне уже некогда. На работу пора, – перед тем как уйти, напомнила: – Таблетки ты сегодня не пила.

– Если со мной что-то случится, то только благодаря тебе.

– Ага… как всегда. Ладно, мне нужно спешить. В восемь уже тренировка.

– Вот, работу в школе потеряла и теперь работаешь непонятно как. Все твой тяжелый характер.

Словно по груди ножом резанули. Повернулась и прошептала:

– То, что меня со школы уволили, скажи «спасибо» своей любимице.

– Ты обманываешь! Веди себя нормально и не придется оправдываться.

Бесполезно. Кому говорю? У нас ничего не меняется.

Развернулась и пошла в ванную комнату. Сегодня день обещал быть поганым. Ничего, потом отдохну. Залезла в ванну и включила воду.

Бодрящий поток привел в чувство. Детально продумала распорядок дня и вспомнила про свое обещание. Сегодня поспать не получится. Я обещала пойти с Костей на вечеринку его друга.

Ладно, раз обещала, пойду. Побуду немного и незаметно уйду.

Вышла из здания школы и увидела иномарку Кости. Он уже ждал.

– До свидания, Кристина Анатольевна, – милая девочка с двумя косичками встретилась на моем пути, придерживая в руках спортивную сумку. Второй год занималась кикбоксингом. Очень способная и умная ученица.

– До свидания, Машенька, – проговорила и поспешила к машине.

Детки ждали родителей. Кто близко живет, тот уже ушел, а кто далеко, ждали родственников. За Ивановой приезжал отец. Приятный и солидный мужчина, обожающий свою дочь. Он работал коммерческим директором в крупной компании, но всегда находил время приехать за своей дочерью.