Последний раз Марк был так счастлив, только когда Саша согласилась стать его девушкой. Золото Чемпионата России или Чемпионата Европы — неожиданное, приятное, но что может сравниться с Олимпийским? Он не был уверен, что сможет откатать программу лучше, чем Юдзуру Ханю, надеялся на бронзу и радовался участию в командном зачёте. Марк удивился, когда сказали, что он будет катать без замен. Ставки на него резко выросли после ЧЕ.

— Марк поражает. За один сезон собрать золото ЧР, ЧЕ и Олимпиады. Осталась медаль Чемпионата Мира, — посмеялась Загитова перед награждением.

Откатав чисто произвольную, Марк еле выдержал шквал поздравлений и был рад возвращению в Олимпийскую деревню. Но пошёл он не в свою комнату: на пару с Камилой быстро взбегая на один и тот же этаж, он знаком попросил ее молчать о запретном посещении чужой комнаты. Валиева кивнула и бесшумно проскользнула в свою, а Марк помчался дальше по коридору. Кондратюк остановился возле крайней двери, шумно выдохнул, пригладил растрёпанные волосы и постучал в дверь в надежде, что девочек или хотя бы Щербакову не забрали на тренировку, и он сможет дождаться в комнате.

Ручка дёрнулась и на проходе показалось растрепанная Саша.

— О, Марк, — Саша на секунду замялась, вспоминая, в каком она виде: только после душа переоделась в спортивный костюм и распутывала длинные мокрые волосы. — Ты разве не катаешь произвольную?

— Откатал, — Кондратюк без приглашения зашёл в номер, тихо прикрыл дверь и сжал Сашу в своих объятиях. Трусова тихо пискнула, но тут же расслабилась в его мягких руках. — Второй, девять баллов. Уже всем понятно, что мы первые, — Марк уткнулся носом в мокрую макушку и наслаждался недовольным, но очень милым пыхтением Саши.

— Так это значит, что они могут поставить меня или Аню на произвольную, если уже всё ясно? — Саша выпуталась из объятий и с надеждой посмотрела на поджавшего губы парня.

— Надеюсь, Саш… — осторожно начал он и сжал руку девушки в своей. — Но ты же понимаешь, что комитет захочет перестраховаться, нельзя быть уверенной наверняка.

Саша молча кивнула и слабо улыбнулась, мол, я в порядке.

А вечером объявили, что катают без замен. У Марка сердце сжималось, когда он смотрел на потерянную Сашу.

— Но наше первое место уже решено, — тихо прошептала она Марку в плечо. — После парников Камила может просто круг по льду сделать, но команда всё равно займёт первое.

Марку оставалось лишь шептать «Для меня ты всегда самая лучшая» и надеяться, что Саша зажжет в личном зачёте.

На награждение первой выходила Камила: Марк благородно уступил это право ей, про себя думая: тут должна быть Саша. Стоять рядом с ним, улыбаться талисманчику этих Игр и ему; легко, будто случайно, касаться его руки. И это было бы так интимно и сокровенно, что значило бы гораздо больше, чем все признания и поцелуи. Но чуда не случилось: комитет сделал выбор в пользу стабильности, перестраховался, не дал ни Ане, ни Саше ни единого шанса.

Им вручали талисманы, надевали медаль, поздравляли, а Марк думал о Саше. Всё награждение в мыслях была она, её Круэлла с пятью квадами, которая стопроцентно заслужила блистать в командном зачёте. Марк стоял, натягивал улыбку и глазами искал на трибунах её. Но успел заметить лишь рыжую макушку, скрывающуюся в служебном входе.

Их отпустили спустя, наверное час. После всех фотосессий и интервью, Марк с чувством облегчения зашёл в автобус, замечая в самой дали уткнувшуюся носом в окно Сашу. Они были одни во всем салоне. Куда подевались Аня Щербакова, Женя Семененко, его команда, другие фигуристы и не только, прилетевшие болеть и комментировать, было непонятно. Кондратюк забросил спортивную сумку на верхнюю полку и плюхнулся на свободное рядом с Сашей место, сразу переплетая их пальцы. Саша сжала его руку и повернула голову, а Марк заметил горящий экран телефона с песней Пугачёвой «Этот мир» и засохшие слёзы на покрасневших от холода щеках.

— Покажи медаль, — хрипло попросила Саша, ставя музыку на паузу, и облизнула потрескавшиеся губы.

Марк молча расстегнул олимпийку, повернулся к Саше, снял со своей шеи медаль и надел на девушку, аккуратно приподняв длинные волосы. Трусова с немым вопросом заглянула ему в глаза, но Марк лишь криво улыбнулся. Саша поддалась вперёд, чтобы сцеловать с родных губ эту красивую улыбку.

— Она твоя по праву, русская ракета, — прошептал Марк. — Ты должна была выступать в произвольной и прыгнуть свои пять квадов, милая. И стоять рядом со мной на пьедестале, — Марк коснулся кончиками пальцев щеки, стирая очередные слёзы Саши.

Саша прижала медаль к груди и сложила голову на плечо парня, почти сразу засыпая. А Марк гладил её по голове и думал, что это один из немногих его выборов, в котором он останется уверенным до самого конца.

Пусть тучи разогнать нам трудно над землей,

Но можем мы любить друг друга сильней.