Элиз Вюрм
Вампир
Тебе. Люблю.
«Люди – сложные существа. Как королева может одновременно быть доброй и злой? Как убийца может быть убийцей и спасителем?»
«– Что вас так всколыхнуло? Что выбило факел пожарника из ваших рук?
– Не знаю. У нас есть всё, чтобы быть счастливыми, но мы несчастны. Чего-то нет. Я искал повсюду. Единственное, о чем я знаю, что раньше оно было, а теперь его нет…»
«– Я это запишу сегодня в моем дневнике.
– Что именно?
– Что ребёнок, обжёгшись, вновь тянется к огню»
«Наказание Берлиоза
Михаилу Берлиозу из «Мастера и Маргариты» не пришлось долго ожидать расплаты. Он появляется в начале романа и после отвержения существования Бога слышит предсказание о своей собственной гибели, последовавшей тут же, не без участия Аннушки и масла.
Вслед за тем Берлиоз появляется во время празднества у Сатаны, где Воланд пьёт вино из его головы: «Вы всегда были горячим проповедником той теории, что по отрезании головы жизнь в человеке прекращается, и он уходит в небытие. Мне приятно сообщить вам, что ваша теория и солидна и остроумна. Впрочем, ведь все теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере. Да сбудется же это! Вы уходите в небытие, а мне радостно будет из чаши, в которую вы превращаетесь, выпить за бытие».
Воланд держится так, словно в его приговоре нет ни малейшего произвола, никакой случайности. Берлиоз, конечно, не святой и наверняка заслуживает известной кары. Но неужели такой жестокой? Вот ведь даже Понтий Пилат, вина которого, казалось бы, гораздо серьезней, – и тот заслужил прощенье, хотя бы и через двенадцать тысяч лун. Даже изувер Малюта – и тот появляется на балу у сатаны, чтобы хоть в эту единственную ночь насладиться радостью существования, хоть чуть-чуть пригубить, выражаясь высокопарно, из чаши бытия. И один только Берлиоз исчезает совсем, без следа. Навсегда. Окончательно и бесповоротно. Почему?
Может быть, вина Берлиоза в том, что он – атеист, не верит в Бога и, мало того, пытается соблазнить неверием одного из малых сих – невежественного юного поэта Иванушку Бездомного? Предположение это, при всей его соблазнительности, сразу надо отбросить, поскольку Берлиоз не врал, сообщая иностранцу, что «большинство нашего населения сознательно и давно перестало верить сказкам о Боге».
Но он этим не ограничивается:
– А дьявола тоже нет?
– И дьявола…
– Ну, уж это положительно интересно, – что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет!
Ключ к разгадке – в этой иронической фразе Воланда: «Что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет!» Суть той концепции мироздания, проповедником которой является Берлиоз, состоит в том, что на свете вообще ничего нет, кроме той грубой эмпирической реальности, которая доступна нашему человеческому зрению. Именно поэтому, в отличие от всех прочих, Берлиоз и получает ничто, полное и абсолютное небытие.
Вспомним ещё раз, как Воланд мотивирует своё решение: «…Все теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере. Да сбудется же это!»
Берлиоз получил по своей вере»
Пролог
Он приехал в риэлтерское агентство, он хотел дом! Вошёл.
Она была одна, ни секретаря, никого!
Посмотрела на него.
– Здравствуйте!
Не улыбнулась.
Посмотрела внимательно, оценивающе.
– Здравствуйте.
Они всегда оценивают его, женщины, видя одно, интуитивно чувствуют другое…
Он вернулся.
Вернулся в старый проклятый город!
И что-то в нём ликовало, а что-то – умирало.
Старый одинокий город. Старый проклятый город!
Здесь он жил, по этим улицам ходил. Здесь он любил, здесь он умер.
Он остановился у кинотеатра, показывали «Amer» («Горечь») Элен Катте и Бруно Форцани.
– Горечь! – Мрачно подумал Лючио. – Горечь это – жить, и быть одному, быть не одиноким, но покинутым… Горечь!
Афиша к фильму «Amer» «плакала», на ней был красный демон любви, льющий чёрные слёзы. Горечь!
Лючио прислушался к музыке звучащей в его машине – from tokyo to honolulu «ORPHIC NIGHT».
Закурил.
Он смотрел на здание кинотеатра неотрывно, его осовременили, это здание, а он смотрел на него как на свою первую любовь – не видя возраста, не замечая «морщин»!
Лючио вспомнил ту женщину из риэлтерского агентства, вспомнил её красивую женственную фигруру, пронзительные глаза, она спросила его; вы один, и он ответил ей, да, один, и она посмотрела на него с удивлением, граничащим с изумлением.
– Я имела в виду; вы приехали без родителей?
– Они умерли.
– Как жаль!
Она сказала это без сожаления, но с пониманием.
– Вы тоже одна? Без родителей…
Усмешка на её губах.
– Целую вечность, синьор!
Глава 1. Дом
Дом смотрел на него, тёмными глазами, окон, смотрел. Тёмный гигант из бетона стали стекла и дерева, стоял, прячась в лесу. Лючио затаил дыхание, гигант, казалось, тоже.
– Что такое дом, – Подумал он. – Для человека? Память? Радость? Жизнь?
Лючио вышел из машины.
– Нет, – Думал он. – Дом для человека – это защита!
Он открыл двери, вошёл, огромное пространство казалось пустынным и… покинутым.
Лючио вдруг подумал, что только такой не человек как он, мог приобрести этот дом, дом, познавший великое человеческое счастье – рождение ребёнка, и самое страшное земное проклятие – его потерю!
Риэлтор сказала ему, что дом продаётся дешевле рыночной стоимости, так как владелица, лишившаяся ребёнка по странной и страшной случайности, хочет избавиться от дома.
Он подумал, – Как это свойственно людям, желать избавиться от того, что их тяготит, как будто это что-то изменит, преуменьшит горе и тоску!
Ему захотелось посмотреть на эту женщину, что покинула – бросила свой дом, великолепный дом, нужно отдать ей должное, сбежала.
– Куда ты сбежала? – Подумал он. – В какую пустыню? Каяться, или проклинать? Или всё вместе?
Лючио стало интересно, какая она, эта… мать, львица Пустыни, что возопила ко всем земным богам, за что?!
Что они ответ ей, этой погорелице, обобранной смертью до нитки? Ты не первая… из львов Эльдорадо.
Глава 2. Смерть и дева
Лючио смотрел на картину. Старуха и девушка. Старая женщина утешает… дитя. Девушка плачет, закрыв лицо руками – лицо старухи выражает скорбь.
Завораживающая картина. Всё человеческое и земное на одном полотне.
Старость скорбна – она знает, что человек должен всё пережить… и переживёт. Человек всегда всё переживает, такова его суть – такова воля самой Жизни. Жизнь диктует волю, Жизнь берёт своё…
Ему вдруг показалось, что эта старуха – Смерть, Смерть, что тешит Жизнь: всё вернётся, по-другому, но вернётся!
Он вновь подумал о бывшей владелице дома, кто унимает её горе? Утихомиривает его, усыпляет… Есть такой человек?
– Или ты одинока? – Подумал Лючио, ощутив не боль, а память о боли. – В своей потере…
Глава 3. Магазин
– Не ожидала встретить вас так скоро! – Сказала женщина, которая продала ему дом.
Лючио сказал ей неожиданно для себя самого:
– Вы ожидали меня встретить?
Она смутилась, покраснела.
Нашлась:
– Это маленький город, мистер Лакрима…
Женщина по имени Ким Су Хён смутилась.
– У вас необычная фамилия… Лакрима. Это же значит…
– «Казнь Египетская». – Закончил за неё, Лючио.
