Она замолчала. Взяла стакан воды, который он поставил рядом для неё. Как будто знал, что она будет говорить много, так много, что во рту пересохнет. Она сделала несколько глотков, и ей стало больно. Гермиона схватила себя за горло и помассировала его, как будто могла чем-то себе помочь. Вздохнув, девушка поставила стакан и продолжила.

— Сначала Рон говорил, что нам нет смысла заводить детей. Ни то чтобы они были не нужны, просто мы достойны пожить для самих себя. За спиной было много тяжëлых событий, и казалось, что он был прав. Так казалось. Первые три года мы жили для себя, а потом ещё три года отчаянно пытались завести ребёнка. Когда я узнала что бесплодна, под ногами даже пол, даже вымощенная каменная дорога казалась мягкой… Краски померкли. Но я не сдавалась, упёрто искала способы забеременеть. Я много читала, изучала этот вопрос. Мне казалось, что это какая-то ошибка. Рон он всегда молчал, и я думала, что он поддерживает меня. Когда я нашла этот колдоцентр во Франции, это стало настоящим счастьем. Именно там работали с таким же диагнозом, как у меня. Новейший колдоцентр. Я загорелась идеей попасть туда вопреки всему, пройти обследование. Когда это случилось, я рассказала Рону о том что у меня есть порт ключ, и я скоро буду во Франции. Что начнутся обследования, и я смогу точно знать, было ли это всё ошибкой, и есть ли у нас надежда. Он поддерживал меня, как я думала, казалось, что мы понимаем друг друга без слов. Чёрт, я не знала, что этот новейший колдоцентр — это один из проектов корпорации Малфоев. И чего я совсем не ожидала, так встретить тебя, Драко Малфой. Знаешь, ключевое слово всего что было, это «казалось». Мне всё просто казалось.

Она замолчала, и вокруг стало тихо. Наконец подняв глаза со своих колен, девушка посмотрела на него. А он смотрел на неё не мигая, его тёмно-серые глаза приобрели другой оттенок, таким каким бывает небо перед штормом. Драко был спокойный, невозмутимый, но что-то во взгляде было иным. Что это? Сочувствие, жалость или что-то другое?

========== Часть 3 “Его исповедь” ==========

Драко продолжал на неё смотреть, и ей показалось, что вечность проходит мимо них. Оторвать друг от друга взгляд не получалось.

Драко первый разорвал этот контакт. Запустил свои пальцы себе в волосы и пригладил, потом снова сжал руки в замок на своих коленях и уставился на неё.

— Знаешь, мы же просто сбежали. Как последние трусы, так думали многие. На самом деле, когда за нами пришли, то я был готов отвечать, даже за то, чего я никогда не делал. А что я собственно сделал? Верил своему отцу, верил что чистая кровь это будущее, что все идеи и идеология которую мне вложили в моё сознание с детства — абсолютно верна. Мне казалось, как и тебе, всё это казалось… Было всё равно, даже уже не страшно. Я боялся, боялся, но в один день просто перестал. Я знал что отца не оправдать, и не пытался. Несколько месяцев я молчал, а потом заговорил. Я говорил, говорил, говорил и знал, что мой отец никогда меня не простит, не поймёт и мне было всё равно. Я говорил правду, и ничего кроме правды. Война закончилась, так казалось всем, но не мне. Я думал, что этого никогда не произойдет… Но ошибался. Меня оправдали, за меня заступились те, кого я презирал и ненавидел, просто потому что увидели во мне какой-то там чёртов свет. Я все ещё учусь быть благодарным. И вот разгребаю то, что наворотил отец, к тому же став дойной коровой у Министерства. Я давал, давал, давал, давал. В один момент я решил, что с меня хватит! В тот момент не стало мамы, она сгорела. Год её пламя слабо горело, и в один понедельник погасло навсегда. Она не смогла принять действительность, её гложила злость на мужа, на сестру. Мама не была в их стае, но и не была против них. Моё клеймо на руке стало её на сердце. Её нет, а отец жив. Ему дали десять лет и эти десять лет закончились. Он вернулся в поместье и доживает свою жизнь в полном одиночестве, поглощённый тоской и мраком. Жалости у меня нет. Я присматриваю за ним в целях безопасности, он стар и болен, но все также опасен. Домовики докладывают мне всё, что происходит в Малфой Мэноре. Так я узнал о твоём внезапном появлении.

Он замолчал и встал. Подойдя к окну, смотря вдаль, продолжил:

— Я сделал всё правильно, когда начал реализовать идею, что родилась однажды в моей голове. У меня были деньги и связи, что несмотря на всё это не оборвались. Некоторые знания и тайны я оставил для личного пользования, те, что открывали двери. Я всё ещё был Малфоем. Колдоцентр это огромная сеть, которая растёт с каждым днём. Ты сказала, что не знала, что это империя Малфоев? Молчи. Не говори. Потому что это моя империя, Драко Малфоя, и это разница, которая для меня важна. Я контролирую всё. Не научился доверять людям с тех самых пор. Когда я совершенно случайно увидел тебя, то не мог выбросить из головы мысль, что же делает Гермиона Грейнджер в моём колдоцентре. Имея полную власть и доступ к документации я узнал к какому колдомедику ты ходила на приём, а также узнал что никакой Гермионы Грейнджер в колдоцентре не было, а была Гермиона Уизли. Впрочем, это было ожидаемо. Подробностей приёма, а также диагноз я не узнал, так как есть определённые правила конфиденциальности. Можно подумать, что я радовался что у вас что-то не так, но это неправда. Я действительно решил помочь. Просто так. Я конечно не питаю чувств к Уизли, но сейчас, сегодня — признаю, что их семья всегда была свободна. Несмотря на свою бедность, пренебрежение среди чистокровных, они всегда делали то, что считали нужным, общались с теми, кого любили, и с кем хотели общаться. У них в семье всегда было то, чего не было у нас. Конечно, в детстве я этого не понимал, для меня они были просто предателями крови, к тому же бедными и рыжими. Безусловно, Рон Уизли мне никогда не нравился и вряд-ли когда-то понравится, он прототип того, что мне не нравится в людях. Знаешь, а некоторые Уизли мне даже симпатизировали. Например, самая младшая сестра, но она же девочка. Наверное, Молли нужно было рожать девочек. Впрочем, близнецы являются генератором семьи. Прости, я забыл…

Он замолчал. Минута молчания была настолько громкой, что Гермионе хотелось закрыть уши. Она смотрела на Драко, и не верила что он говорит с ней, как будто знает её, а она слушает, словно знает его.

Ночь становилась светлее, скоро наступит утро и все слова закончатся, а день заставит проживать свою собственную жизнь.

В этой комнате было двое людей, что вели друг с другом диалог. И ни один не смел сказать ни единого слово, не пытался перебить, словно боялся что-то упустить.

Гермиона встала и подошла к окну, она смотрела вдаль не замечая ничего, что могла бы увидеть.

Всё вокруг начинало плыть, казалось, что пол стал мягким, а всё вокруг словно из ткани, лёгкое, и невесомое. Стен нет, а кругом мягкое пространство.

Ком, который был всё это время в горле начал движение, её затошнило от того, что она резко развернулась. В голове тревога, что-то внутри её кричит помогите, пожалуйста, помогите! Но голоса нет, словно она немая. Хотелось бежать, спасаться, нужна была вода, это была последняя мысль перед тем как её вырвало.

Чёрт, чёрт, чёрт.

Она почувствовала как Малфой оказался рядом, его голос звучал эхом. Всё прекратилось в одну минуту, густая и тихая темнота нависла над Гермионой Грейнджер.

========== Часть 4 “А поутру…” ==========

Гермиона поморщилась, свет проникал в её закрытые веки. Она ещё несколько минут так лежала, а потом открыла глаза.

В памяти сразу промелькнули картинки, так быстро, словно кто-то их пролистал в её голове. Вот взрывается шкаф на щепки, вот разъярённое лицо Рона, Драко Малфой, и их ночной разговор.

Разговор, в котором никто никого не перебивал.

Она говорила, а потом говорил он. О чём-то важном, о своём, о чём-то из прошлого. О том, что еще ни с кем не обсуждала. Потому что те, кто был рядом, знали её, но никак не могли и не должны были узнать, что она жила жизнью, которую не понимала.

Что у неё нет чувств к собственному мужу, к этой жизни, которая сейчас проносится мимо неё.