— Я вообще-то говорил об одной милой английской кошечке, любящей порой выпускать коготки, — парировал мужчина, подавая мне руку. Словно в подтверждение его слов я зашипела, отбрасывая его ладонь в сторону. — Тише, разъяренная кошечка! — не унимался швед, продолжая подначивать меня.

— Александр! — строго проговорила Оливия, вырастая позади меня, — проводи гостей в дом и будь учтивее с дамами. Агата, поверите, если скажу, что в возрасте пяти лет его похитили и воспитывали дикие короли? — я засмеялась, наблюдая за тем, как хмурится Нильсен.

— Другого объяснения я и не ждала, — быстро показав Александру язык, я юркнула в дом.

Потрепанные, побитые, уставшие, но все же весёлые, мы буквально ввалились в сверкающую чистотой прихожую. Ева уже принялась тихонечко распевать какие-то русские песни, а Эллиа и Рейчел даже умудрялись ей подпевать, не зная слов.

— Что это с ними? — спросила я у Макото, снимая верхнюю одежду.

— Наша русская китаянка оказывается прихватила флягу с какой-то ягодной настойкой, кажется, из Сибири, и во время поездки все успели её опробовать, — смеясь, пояснил Сэм, вешая наши куртки.

— Ребята, ваши комнаты наверху, Эмма и Хуго вас проводят, — подала голос Оливия, радостно наблюдая за нашей ватагой, — предлагаю всем собраться в гостиной через час. Как раз успеете привести себя в порядок, а прислуга — подготовить ужин. Не переживайте, сильно стеснять вас не буду. Но если кто-то начнёт громить дом, останется без сладкого на завтрак! — миссис Нильсен смешно подбоченилась и пригрозила пальцем, затем смерила всех нарочито суровым взглядом и удалилась на кухню.

Едва только стройная фигура Оливии скрылась за поворотом, как я, не дожидаясь пока Эмма обратится ко мне, понеслась к лестнице, расталкивая всех локтями.

Душ! Я была готова отдать все что угодно за возможность постоять под горячими струями в обнимку с душистым мылом и мочалкой. Кажется, я рванула на второй этаж со скоростью кометы, но тут же столкнулась с дилеммой: куда идти?

С одной стороны, мои вещи вроде как были в комнате Алекса, с другой — я уже успела ненавязчиво намекнуть, что покидаю его обитель, когда сбежала из особняка. Немного потупив, я открыла дверь своей первой спальни и тут же заперла её на замок, будто боясь передумать.

Возле кровати стоял мой чемодан, значит, его все же перенесли сюда, но некоторые вещи все равно отсутствовали. Анализ, сомнения — все полетело в канализацию, когда я сбросила грязную одежду и забралась в кабинку.

Тёплая вода стекала вниз, смывая грязь, пыль, запекшуюся кровь и воспоминания. Я не хотела думать о Фредерике, не хотела вспоминать Эдварда и Барби, хотела ощущать только приятные ароматы кокоса и ванили. Обычные девчачьи радости.

Не знаю сколько я плескалась, натирая каждую клеточку тела гелем, лосьоном, бальзамом и всем прочим набором юного косметолога, что нашла в ванной, но когда я вышла, расслабленная и согревшаяся, в комнате было тяжело дышать от пара.

— Уже подумывал переименовать тебя из «katten» в «русалочку», — и снова я подскочила, едва не завалившись на мокром полу.

— Черт, Алекс, как ты вообще вошёл? — мокрое полотенце, которым я только что вытирала волосы, полетело в развалившегося в кресле Нильсена.

— Агата, я тебя умоляю, — лениво протянул швед, отбрасывая полотенце на пол одним движением руки, — на твоей двери не сейфовый замок, его можно открыть даже монеткой с другой стороны.

Я решила избрать единственно верную стратегию — «в любой непонятной ситуации делай вид, что ты на коне и тогда ты не окажешься под ним». Кажется, так говорил Цицерон, да? Хотя под конём Александра можно бы и оказаться… Точнее под Александром… Точнее, я вообще не про это хотела подумать!

Расчёска, которую я до этого момента держала в руках, отлетела на деревянную поверхность тумбы с излишне громким стуком. В ответ на мой выпад Александр лишь сексуально изогнул бровь.

— Я вообще-то собираюсь переодеться, — я намекающе ухватилась за края полотенца, прикрывающего мою наготу.

— Думаю, одежда в чемодане, каттен, — невозмутимо ответил швед, удобнее устраиваясь в кресле.

Только сейчас я обратила внимание на его наряд и взвыла про себя. Я же сделала это мысленно, да?

Всегда сдержанно стильный швед сейчас был одет в простую черную футболку с треугольным вырезом, приятно облегающую выдающиеся мышцы плеч, и мягкие спортивные штаны. Я уже успела задержать взгляд в районе паха и представить, как легко сминается податливая ткань под моими руками и сползает вниз, оголяя его напряженный… Да остановись же ты, наконец!

— Ты, кажется, собиралась одеться, — послышался насмешливый голос, выводя меня из ступора.

— Я, кажется, непрозрачно намекнула, что тебе стоит выйти, — несмотря на нарастающее возбуждение от одного вида Александра, мне удавалось сохранять недовольное выражение лица. Наверное.

— А я, кажется, непрозрачно намекнул, что никуда отсюда не денусь, — холодно парировал мужчина, подцепив какой-то журнал с рядом стоящей тумбочки.

Хорошо, Александр, давай поиграем. Мы ведь оба знаем, кто первый сдастся.

— Значит, хочешь смотреть? — я хищно улыбнулась, бросая вызов.

— Предпочитаю участвовать, но продолжай, — мужчина коротко улыбнулся и вернулся к просмотру журнала.

Готовь белый флаг, Нильсен.

Шаг вперёд, ещё один. Я нарочито медленно приближалась к сидящему в кресле Александру, не сводя с него взгляда. Нильсен сидел с бесстрастным, даже скучающим видом, лениво обводя глазами мою фигуру, однако журнал отложил.

Я остановилась близко, слишком близко к нему, продолжая смотреть в его глаза. Ноги Александра были широко расставлены и моё колено будто невзначай касалось штанины мужчины. Где-то среди арктического льда промелькнул огонёк интереса.

Моя рука скользнула вверх по бедру, приподнимая край полотенца. Я едва сдержалась от желания застонать и сжать ноги от накатывающего чувства, пока Александр продолжал сверлить меня ледяным взглядом, его дыхание участилось — этого он скрыть не мог.

Что же, это только начало, Алекс.

Кончиками пальцев я прошлась по кисти мужчины, покоящейся на подлокотнике. Лёгкое касание, от которого по его коже забегали мурашки. Нильсен сжал кулак, но было поздно, я заметила. Подняв его ладонь своей, я поднесла её к торчащему внизу уголку полотенца, зажимая мягкую ткань его же пальцами и оттягивая вниз. Полотенце скользнуло на пол, оставляя меня полностью обнажённой перед Александром. На этот раз мужчина шумно выдохнул, но остался недвижимым.

Я посмотрела прямо в два ледяных осколка, в которых давно плясали черти. Это ты меня раздел, Алекс. Смотри же теперь, что ты сделал.

Я призывно облизнула губы, закусывая нижнюю, пока моя рука очерчивала замысловатые узоры, скользя по животу вверх, к груди, касаясь шеи. Когда мои ладони вновь вернулись на грудь, накрывая внушительные округлости, оттягивая соски до сладкой боли, из моего горла вырвался тихий сон, а Александр резко подался вперёд.

Попался.

Стоило пальцам мужчины сделать лишь одно движение в мою сторону, как я уже отскочила, не давая ему прикоснуться к себе. Послышалось сдавленное ругательство, и я не сдержала победной улыбки.

— Фан, Агата! — Нильсен рывком встал на ноги, вырастая передо мной.

— Уже почти ночь, Ал, — намеренно сокращая его имя, чтобы довести до исступления, я медленно опустилась перед ним на колени в весьма красноречивую позицию и облизнула губы.

— И что? — непонимающе уставился на меня швед, хотя в его глазах снова загорелся огонёк интереса.

— Пора звонить твоей адвокатессе! — язвительно бросила я, резко разворачиваясь спиной к Нильсену, чтобы открыть чемодан с одеждой.

— Ну всё, каттен, ты доигралась, — послышался рассерженный голос за моей спиной. Не успела я среагировать, как была нагло поднята в воздух и брошена на кровать.

— Что ты делаешь? — я попыталась брыкаться, но мои руки были намертво прижаты к матрасу.

— Выбиваю из тебя всю дурь, — грубый поцелуй опустился на шею, и я коротко вскрикнула от резкой боли.