— Мой сегодняшний вечер, как и последующие, занят тренировками, — максимально холодно ответила она, изо всех сил пытаясь не показывать волнения. Руки, которые била дрожь, Таня спрятала под столом.

Новоиспеченный чиновник, явно не удовлетворенный таким ответом, подошел к Тане со спины и положил ладони на её плечи. Больное правое плечо фигуристки неприятно кольнуло.

— А я настаиваю на том, чтобы сегодняшний вечер мы провели вместе, — прошептал он, наклонившись к её лицу. Однако Таня продолжала смотреть перед собой, чувствуя, как воздух становился липким, плотным и совершенно не давал вдохнуть полной грудью, чтобы избавиться хоть от капли напряжения.

— А я настаиваю на том, чтобы вечера ты проводил в компании своей жены, — с уверенностью, но всё же гораздо тише, произнесла Таня.

— Брось, Таня, ты всё ещё злишься? — фигуристка по-прежнему не видела его лица, но услышала явную насмешку в его голосе. — На то, что я женился?

Алексеева поджала губы. В последнее время все её мысли занимал Громов. Сначала она была им восхищена, а теперь была вынуждена разгребать то, во что влезла, отвергнув его.

— Есть лишь одно воспоминание, связанное с тобой, которое сложно забыть, — ответила Таня. Перед её глазами молниеносно пронеслась страшная картина того, как она летела вниз из высокого «лассо», на котором так настаивал Куликов. Ради этого он даже соблазнил юную Таню, влюбляя её в себя, рассчитывая, что в таком воодушевлении она точно ему доверится. И она доверилась. Но зря.

— Да перестань, — качнул головой Стас, — это было давно. Зато теперь ты потрясающая, сильная, но всё равно внешне хрупкая женщина…

Куликов вновь наклонился к её лицу, а затем провел кончиком носа по щеке бывшей партнерши, вдыхая легкий, цветочный аромат её туалетной воды. Таня от такой неприятной близости дернулась, чтобы встать, но Стас лишь сильнее сдавил пальцами её плечи. От резкой боли Татьяна зажмурилась, с трудом подавив стон.

— Я совсем не верил в то, что ты чего-то сможешь добиться с Громовым, — шепотом продолжил он. — И уж тем более не ожидал, что ты сможешь уйти от него. Видимо, он не так уж и хорош.

— Однозначно лучше тебя, — сквозь зубы процедила Таня, чувствуя напряжение во всех мышцах своего тела, которые были и без того нагружены в последний месяц. — Я с тобой никуда не пойду.

И такие слова не пришлись по душе Куликову. Он убрал от бывшей партнерши свои руки, позволяя ей вздохнуть с некоторым облегчением, а затем сел напротив неё, важно сложив руки на стол.

— Я здесь пока что временно, — улыбнулся он, — но всё же рекомендую тебе со мной дружить.

Куликов прочел в глазах бывшей партнерши некоторую радость после слова «временно», а потому решил пояснить.

— Я уже нашел косяки Мельникова, за счет которых смогу остаться здесь надолго, так что не переживай, крошка.

Мельников успел стать Тане относительно близким человеком, и такой выпад в его сторону ей совсем не понравился. Да и перспектива долгой работы Куликова в Федерации совсем не радовала.

— Какие косяки?

— Ну-у, — важно протянул Куликов, откинувшись на спинку кресла. — Федерация требовала с него лишить вас с Громовым всех призовых за чемпионат Европы. А он лишил вас только части.

— И что здесь такого? — не поняла Таня.

— Это можно подать как то, что вы вступили с ним в сговор и обещали часть своих призовых ему, за то, что он оставит вам больше, чем требовала Федерация.

— Это бред. Тебе никто не поверит, — покачала головой Таня, а затем на мгновение притихла, собираясь с мыслями и окончательно решаясь сказать достаточно обидную фразу, — ты здесь никто!

— Как ты заговорила! — воскликнул Куликов, недовольно блеснув желтоватыми глазами. — А сама-то ты давно выбралась из этой категории?

Таня ощутила, как дрогнули её губы. Но разреветься при Стасе — худшая и совершенно непозволительная идея.

— В любом случае, тебе никто не поверит, — Таня поднялась из-за стола, а затем поспешила покинуть кабинет бывшего партнера, даже забывая про свой плащ.

— Как не поверят и тебе, — обратился к ней Куликов, вынуждая Таню остановиться у двери, — когда в твоих допинг-пробах найдут запрещенные вещества.

Алексеева с изумлением посмотрела на Стаса, призывая пояснить такую фразу.

— Ну, знаешь, всякое бывает, — пожал плечами он, испытывая крайнее недовольство от того, что бывшая партнерша отказалась от совместного ужина и того, что могло бы случиться после, — тот же милдронат можно достать в любой аптеке без рецепта врача.

— К чему ты клонишь? — Таня не хотела верить в то, что Куликов, похоже, всерьез ей угрожает.

— К тому, чтобы ты пила из закрытых бутылок, крошка, — неприятно улыбнулся Стас, — а то может случиться очень неприятная история…

Таня вышла из кабинета Куликова, чувствуя, что от пережитых неприятных эмоций она вот-вот расплачется. Но делать этого прямо здесь, в коридоре, было никак нельзя. Алексеева обняла себя за плечи, быстро направляясь к своей машине. На несколько минут она забыла обо всем. О вражде с Громовым в том числе. Сейчас просто хотелось к нему. Хотелось просто прижаться. Ощутить его руки на своем теле, его тепло. Чтобы оно перекрыло отвратительные прикосновения Стаса.

Но это было невозможно. Как и невозможно было бы попросить его о помощи. В самом деле… Как это могло бы выглядеть? «Привет, Пирожочек. Знаю, я дважды отвергла тебя. И как партнера, и как мужчину. Но у меня тут некоторые проблемки. Не мог бы ты на правах бывшего партнера заявиться к другому моему бывшему партнеру и разбить ему нос? Ну, так, знаешь, по старой дружбе. Заранее спасибо, твоя Плюша.»

Таня села в машину, но ещё долгое время не выезжала с парковки. Она уткнулась лбом в руль и дала волю слезам, просившимся так давно. Каждый раз, когда нестерпимо болели мышцы. Каждый раз после утомительных тренировок с Ариной. Каждый раз, когда она вспоминала Громова.

А Куликов просто стал последней каплей.

========== C Вашим мужем шутки плохи… ==========

2 мая. Москва. Аэропорт «Домодедово». 12:50.

— Как всегда, — удрученно вздохнула Алиса, оглядевшись в зале аэропорта, — приехали раньше всех.

— Перестань. Пройдем регистрацию без галдящих очередей, а затем отправимся пить лимонад, — Евгений ободряюще улыбнулся, а после, придерживая чемодан ногой, снял с себя кожаную куртку, оставаясь в светлой футболке. Столичная погода начинала становиться по-настоящему «майской», и в аэропорту, судя по вяло работающему кондиционеру, совсем не были к этому готовы.

Алиса могла понять воодушевление Громова. Он, конечно, всячески пытался его скрыть и делал вид, что ничего необычного сегодня не произойдет. Но Алиса неплохо знала своего партнера, и в его ледяных глазах сегодня отчетливо читала оттепель. Он ждал встречи с Таней. И Калинина изо всех сил пыталась подавить зависть. Она не видела Арсения уже больше месяца, но была уверена, что не увидит и на сборах, так как даже не предполагала, что он теперь является тренером Тани и Ильи.

— Алло, любительница лимонадов на проводе? — Евгений чуть наклонил голову, щелкнув пальцами и намереваясь вернуть себе внимание партнерши. — Я тут предлагаю опрокинуть по стаканчику.

Алиса, глубоко ушедшая в свои мысли, моргнула, понимая, что уже несколько минут стоит уткнувшись взглядом в грудь Жени. Она давно бросила попытки поговорить с ним на тему их не сложившейся личной жизни. Каждый раз, когда она открывала рот, чтобы спросить что-нибудь про Таню, Громов будто чувствовал, о чем пойдет речь, и сразу же либо начинал рассказывать что-то сам, либо ссылался на то, что ему нужно потренироваться одному.

— Алиса? — Евгений недовольно нахмурился, намереваясь вновь привлечь к себе внимание партнерши, но её безразличие резко сменилось крайней степенью изумления. Зеленые глаза округлились, а рот непроизвольно приоткрылся. Она выглянула из-за плеча Жени, чтобы окончательно убедиться, что ей не показалось. И Громов, наблюдая такую реакцию партнерши, был вынужден развернуться.