— Почему ты уволился? Ты ведь не можешь уйти, ты любишь это дело! — начала она, а затем была вынуждена ближе подойти к зданию Федерации и спрятаться под козырьком у входа. Дождь усиливался и заставлял прохожих быстрее перебирать ногами.
— Ну, — тяжело вздохнул он. — Хоть чем-то я похож на тебя и твоего обожаемого Громова.
— Что? — не поняла Алиса, приложив свободную ладонь к другому уху, чтобы окружающий шум не мешал слышать любимого человека.
— Вы ведь тоже с подозрительной легкостью отказываетесь от того, что любите.
— Сеня! — громко воскликнула Алиса, не замечая, как на неё обернулись несколько проходящих мимо людей. — Послушай! Я ведь ещё не реш…
— Ошибаешься, рыжик, — фигуристка отчетливо услышала горькую насмешку в голосе Мельникова. И это, вкупе с некогда любимым из его уст прозвищем, сейчас использованного с какой-то странной издевкой, причинило боль.
— Ты всё решила тогда, когда пошла за ним, — закончил свою мысль Арсений. — Вы друг друга стоите. Возможно, вы должны быть вместе.
— Подожди, нет! — голос Алисы начал срываться, она отчаянно хотела докричаться до любимого мужчины. Через дождь. Через раскаты весеннего грома. Через расстояние. Но Мельников не собирался продолжать этот бессмысленный и причиняющим им обоим боль разговор.
— Будь счастлива, чемпионка. Ты вернулась туда, куда хотела.
Алиса вновь попыталась докричаться до Мельникова, но в ответ услышала лишь гудки. Она прижала телефон к груди, а затем сделала несколько медленных шагов, выходя из-под своего укрытия и оказываясь под проливным дождем. Сейчас, учитывая поток слёз, который больше контролировать было невозможно, дождь был ей даже на руку.
***
Ледовый дворец, 15:50.
— Давай ещё раз попробуем двойной сальхов? — устало обратилась к партнеру Таня. Их самостоятельная тренировка длилась уже три часа, и фигуристы не собирались покидать лёд до тех пор, пока их не начнут отсюда выгонять. С каждым днем им всё меньше позволяли тренироваться в ледовом дворце из-за отсутствия тренера. И теперь они буквально зубами вгрызались в каждый сантиметр холодной глади, позволявшей им совершенствоваться.
— Давай! — согласно кивнул Илья, обернувшись к Тане и позволив себе улыбнуться, находя её румяные щеки чрезвычайно милыми. — Через ойлер?
— Да, а потом… — его партнерша не успела договорить. Она услышала, как кто-то позвал её по имени, а затем обернулась, заметив у борта Арсения. Он жестом подозвал фигуристов к себе, а затем протянул им три экземпляра каких-то документов.
Татьяна знала, что просто так Мельников бы не стал их беспокоить, но и вчитываться в многостраничный документ не стала. Она была уверена, что это что-то связанное со сборами. Какое-нибудь очередное «согласие на обработку персональных данных» или что-то в этом духе.
— Мне нужны ваши подписи вот тут, — Арсений указал на поля в конце документов, — и вот здесь.
Мельников достал из кожаного портфеля небольшой планшет, чтобы фигуристам было удобнее, а затем протянул им его вместе с шариковой ручкой.
В перерыве между проставлением подписей, Татьяна бросила на Арсения быстрый взгляд, всё ещё не веря в то, что у него что-то было с Алисой. Да и держался он подозрительно хорошо. Впрочем, вряд ли человек, ставший однажды чемпионом мира, после разрыва с девушкой ходил бы с красными глазами или постоянно носил с собой упаковку салфеток.
Мельников, поймав на себе взгляд Тани, на мгновение решил, что она прочла договор, и уже был готов поговорить об этом, но нет. Фигуристка, как и её партнер, полностью доверяли Арсению, а потому в текст даже не стали вчитываться.
— Готово, — Таня, а затем и Илья протянули Мельникову документы. Один экземпляр Арсений оставил себе, а два других протянул обратно фигуристам.
— Это вам, — пояснил он и направился к выходу с катка. Но через пару шагов Мельников вновь обернулся к партнерам, забыв сообщить им самое главное.
— Завтра встречаемся здесь в девять утра! — громко произнес он, чтобы его наверняка услышали.
— Что? — не поняла Таня, снова подъезжая к борту.
— Дам тебе дружеский совет на будущее, — с улыбкой начал Арсений, делая несколько шагов к ней навстречу, — прежде чем что-то подписать, лучше сначала прочесть.
Алексеева непонимающе нахмурила брови, а затем посмотрела на документ, который всё ещё держала в руках и не успела убрать.
«Главным тренером спортивной пары Алексеева Т.В./Томилин И.Н. на сезон 2018/2019 назначен Мельников Арсений Анатольевич.»
========== «Реал Мадрид» и «Барселона» ==========
17 апреля. Москва. 8:30.
«… И если главное футбольное противостояние сосредоточилось в Испании, то главная фигурнокатательная битва ждет нас в следующем сезоне именно в России. Бывшие партнеры, завоевавшие вместе олимпийское «золото», стали соперниками. И нас ждет невероятное противостояние Татьяны Алексеевой вместе с новым партнером Ильей Томилиным и Евгения Громова с неизменной Алисой Калининой…»
— Я не понял, — улыбнулся Илья, отстегивая ремень безопасности, когда Таня заехала на парковку у ледового дворца. — Нас только что сравнили с «Реалом» и «Барселоной»?
— Похоже на то, — без каких-либо эмоций вздохнула Таня, радуясь, что они уже приехали и больше этот глупый репортаж по «Спорт FM» им слушать не придется.
— Надеюсь, что мы всё же «Реал Мадрид», — воодушевленно улыбнулся он, выходя из машины.
Татьяна вздохнула, вспоминая о том, что мадридский «Реал» называют «королевским клубом». А король у фигурного катания один. И это ну никак не Илья.
— Боюсь, что мы всё-таки «Барселона», — тихо ответила она.
***
Таня торопливо зашнуровала коньки, поднялась со скамейки, одернула вниз черную майку и максимально быстро направилась к выходу на лёд. Каждый день она заезжала за Ильей, так как тот не имел личного транспорта, а Таня видела в этом возможность немного пообщаться с ним и попытаться как-то раскрепостить. Но сегодня Томилин умудрился проспать, а потому фигуристы опоздали на первую тренировку с новым тренером.
Выходя из подтрибунного помещения, Таня сощурилась, замечая на льду высокую фигуру в темных спортивных брюках и синей футболке. Алексеева резко остановилась, пользуясь тем, что Мельников её не заметил. Он нарезал круги по площадке, менял направление, скорость, резко тормозил и также резко разгонялся. Таня никогда не видела его на льду и даже не предполагала, что ей выпадет такая возможность, отчетливо помня историю о его травме колена.
Есть в фигурном катании спортсмены, которые отлично выполняют прыжки и мастерски владеют своим телом. Они могут быть чемпионами мира, могут иметь десяток титулов, но за ними, несмотря на всю сложность их программ, может быть очень скучно наблюдать. В них может не быть вдохновения, какой-то дикой, невероятной любви ко льду. Может не быть сумасшедшей, пленяющей взгляд грации.
Но у Арсения всё это было. Таня смотрела, как он просто катался, без каких-либо элементов и музыкального сопровождения. Но делал это так вдохновенно, с такой любовью. Было видно, как он изголодался по этому делу. По скрежету льда. По ощущению ветра и скорости. Красивые, длинные руки бывшего фигуриста иногда плавно приподнимались, полностью отвечая требованиям старой школы — «руки должны быть сильными, но мягкими».
Таня с тревогой отметила, что Арсений начал заходить на прыжок. Но он не смог даже оторваться ото льда. Как только бывший фигурист сделал толчок ногой, с его губ сорвался стон боли, эхом усилившийся от пустых трибун. Арсений остановился, согнувшись и приложив ладонь к больному колену, которое дало о себе знать. Сильные мужчины, вроде Громова или того же Мельникова, жалость никогда не любили, но сейчас новому тренеру Тани явно была нужна помощь, а потому она, не раздумывая, побежала к катку.
— Привет, Таня, — пытаясь избавиться от гримасы боли, Арсений улыбнулся, наблюдая за тем, как его ученица снимала чехлы с лезвий и, небрежно отбросив их, переступила на лёд.
