– Четырнадцать.

– Мы сюда тринадцать лет назад переехали, чтобы выбраться из писательской компании, – сказала Майра. – И гляньте, что в итоге – все отправились вслед за нами.

– По-моему, я был следующим, – заявил Боб. – Примерно десять лет назад, сразу после условно-досрочного.

– Ой, Боб! – воскликнула Майра. – Давай только без тюремных историй. После твоего нового романа я чувствовала себя, как после группового изнасилования.

– Майра!

– Понравилось, значит? – усмехнулся Боб.

– Еще бы.

– Так, ладно! – громко объявил Брюс. – Хочу поднять тост в первую очередь за мистера «Лео». Пусть сидит себе в море и не лезет к нам. Но, что важнее, за нашу дорогую подругу Мерсер и ее чудесную новую книгу. Номер пять в главном рейтинге – и это не предел. За Мерсер!

Все чокнулись бокалами и сделали по глотку.

– У меня вопрос, Мерсер, – произнесла Ли. – Это правда, что у твоей бабушки, настоящей Тессы, был здесь, на острове, бурный роман с мужчиной моложе ее?

– Это был самый лучший фрагмент текста, – заметила Майра. – От первой сцены соблазнения у меня аж слюнки потекли. Отлично написано, девочка моя.

– Спасибо, – кивнула Мерсер. – Из твоих уст это весьма ценный комплимент.

– Конечно, я бы гораздо откровеннее все расписала.

– Ну, Майра!

– Когда я уже выросла и поняла, что происходит вокруг, я заподозрила, что Тесса проводит много времени с одним молодым мужчиной.

– В реальной жизни это же был Портер?

– Да. Он прожил здесь долгие годы. Четырнадцать лет назад они вместе погибли во время шторма.

– Я помню и Портера, и этот шторм, – вздохнул Брюс. – Один из самых сильных, что мы видели на острове, почти ураган.

– Кто это тут говорит про ураганы? – спросила Эми.

– Извини. По касательной здесь много чего проходило, но совсем серьезных случаев не было. А шторм, погубивший Тессу и Портера, – обычный летний вихрь, налетевший с севера, без предупреждения.

– А где находилась Тесса? – спросила Эми. – Мерсер, извини, может, ты не хочешь это обсуждать.

– Все нормально. Тесса с Портером были неподалеку от берега – проводили жаркий летний день на его яхте. Ни Портера, ни яхту так и не обнаружили. Тело Тессы заметили через два дня во время прибоя около Северного пирса.

– Ну, слава Богу, что ты не убила ее в романе, – сказала Майра. – Я бы точно в живых не оставила.

– Ты-то всех убила, Майра, – усмехнулась Ли. – Пропустив сначала через мясорубку секса.

– Убийство продается, Ли, практически так же успешно, как секс. Вспомнишь об этом, когда нам перечислят очередные гонорары.

– А что дальше, Мерсер? – поинтересовался Боб Кобб.

Улыбнувшись Томасу, та ответила:

– Отдохну пару недель, хотя и Томас, и Брюс уже требуют, чтобы я начинала новый роман.

– Мне нужно что-то продавать, – произнес Брюс.

– Мне тоже, – улыбнулась Ли.

Джей, страдающий поэт, заявил:

– Моя последняя книга разошлась в двадцати экземплярах. Поэзию никто не читает.

Как всегда, его неловкая попытка пошутить вызвала лишь пару сочувственных смешков. У Майры едва не вырвалось нечто вроде: «Да никто не может читать ерунду, которую ты пишешь», но вместо этого она сказала:

– Я уже говорила, Джей, тебе следует сочинить что-нибудь по-настоящему бульварное под псевдонимом, заработать денег, а под настоящим именем продолжать писать стихи. Продаваться они, правда, все равно не станут.

Брюс, которому уже случалось наблюдать, как этот разговор выходит из-под контроля, быстро вмешался:

– Мы можем поднять тост за новую сделку, Мерсер?

– Почему бы и нет? – улыбнулась она. – За этим столом сложно хранить тайны.

– Контракт на две книги с издательством «Викинг». Сегодня утром предложили.

Все радостно зашумели и стали поздравлять Мерсер. Клод тем временем убрал тарелки из-под супа, налил еще вина, холодного шабли, и начал разносить новое блюдо – небольшие тарелки копченых устриц. С востока задул легкий ветерок, пустив мягкую рябь по густому жаркому воздуху.

Перемещаясь туда-сюда между кухней и верандой, Клод поглядывал на экран маленького телевизора возле плиты. «Лео» никуда не делся, он дрейфовал на месте, вихрился и озадачивал экспертов отсутствием четкого курса.

Брюсу нравилось, когда ужины длились по нескольку часов с перерывами между блюдами на вино и беседу. Убрав со стола раковины от устриц, они с Клодом вновь наполнили бокалы вином и объявили, что следующим блюдом будет черненый морской окунь – деликатес, которого придется немного подождать.

Клод отошел к плите, где уже стояла разогретая чугунная сковорода. Достав из холодильника поднос с маринованным филе, он осторожно положил в сковородку два куска, посыпав каджунской приправой по собственному рецепту: чеснок, паприка, лук, соль и специи. По воздуху поплыл чудесный густой аромат.

Неизменно пребывавший во время готовки в хорошем настроении, Клод напевал себе под нос, попивая из бокала и наслаждаясь раскатами смеха с веранды. Званые ужины у Брюса всегда были для него событием. Отличное вино, вкусная еда, интересные гости, никакой спешки, никаких забот.

Вечеринка закончилась только в полночь, когда Мерсер и Томас пожелали всем доброй ночи. Брюс и Клод убрали со стола и поставили тарелки на кухонную стойку. Завтра кто-нибудь другой наведет порядок. Неважно, во сколько Брюс ложился спать, вставал он всегда рано и к семи часам уже отправлялся в книжный магазин. Как только Клод ушел, он запер двери, поднялся на второй этаж, разделся и рухнул поперек кровати. Через минуту Брюс уже спал как убитый.

Примерно в час ночи «Лео» наконец определил свой дальнейший маршрут.

Ник Саттон всегда спал очень чутко и, если просыпался перед рассветом, читал час-другой, прежде чем снова заснуть. На сей раз он из любопытства включил телевизор, чтобы посмотреть выпуск новостей, надеясь, что все спокойно. Однако это было не так. Метеорологи били тревогу, потому что «Лео» внезапно повернул на запад, и его предполагаемая траектория вела теперь точно на остров Камино. В данный момент он, достигнув третьей категории и набирая силу, оказался на расстоянии двухсот миль от острова и двигался со скоростью десять миль в час. Ник стал щелкать по каналам – паника нарастала с каждой минутой. Он начал обзванивать и будить друзей, многие из них и так уже не спали, неотрывно наблюдая за погодными сводками.

В пять часов утра Ник позвонил Брюсу и сообщил новости. Тот десять минут изучал погоду, после чего перезвонил ему с инструкциями собрать вещи и как можно скорее встретиться в магазине.

К рассвету весь Камино был охвачен страхом. Как барьер между морем и землей он неизбежно должен был принять на себя удар любого шторма, который может двинуться на материк. Плоский, окруженный водой остров с максимальной высотой над поверхностью моря всего в двадцать четыре фута вполне могло накрыть штормовым приливом, хотя никому из жителей острова не приходилось переживать подобного затопления.

В семь ноль три из-за спокойных вод океана выглянуло солнце – так, словно их ждал еще один погожий солнечный денек. К этому моменту «Лео» уже достиг четвертой категории и, казалось, впервые твердо решил двигаться в одном направлении, не отклоняясь ни вправо, ни влево. В семь пятнадцать губернатор объявил о полной эвакуации прибрежных зон к северу от Джексонвилла. Суть его обращения сводилась к совету: «Выбирайтесь немедленно!», и он ясно дал понять, что в ближайшее время можно ожидать приказа об обязательной эвакуации.

– На подготовку нет времени, – мрачно заявил он. – Просто уходите сейчас же.

На острове круглогодично жили сорок тысяч человек, и примерно половина из них – в самой Санта-Розе. Других населенных пунктов, стоящих упоминания, на острове не было. Границы города были не очень четко очерчены и сливались с остальной территорией. К началу августа туристов на острове осталось уже меньше, чем в июне и июле, однако, по подсчетам, в прибрежных отелях и в съемном жилье сейчас проживало около пятидесяти тысяч отдыхающих. Ранним утром их попросили уехать, и поскорее. Некоторые сбежали сразу, но бо`льшая часть предпочла для начала посмотреть за завтраком местные новости. Остров Камино с материком соединял всего один четырехполосный мост, и к восьми часам утра движение по нему уже было затруднено. Каждый день тысячи людей пересекали мост, чтобы добраться на работу в гостиницы острова, но сегодня их разворачивали обратно. Никому не позволяли проехать. Всех отправляли на запад. Куда именно? Не важно. Главное – прочь с острова.