Сглотнув, я ввела пароль и зашла в вк. Он написал: «Спокойной ночи, кофейная девочка~». Ты серьёзно?! Спокойной ночи?! Агх! Я впилась пальцами в корни волос и едва ли не выдирала их, смотря на это сообщение. Кажется, из-за его поехавшей крыши я тоже начинаю сходить с ума!
С трудом успокоившись, я переоделась в одежду для сна и уставилась на окно. Хотелось его закрыть на всякий случай, вдруг этот неадекват придёт, однако соседка всё ещё на озере. Кстати, а почему те, кто был на озере вместе с нами, никак не отреагировал? Явно же видели наши разборки, особенно то, как я бежала. Голова кругом!
Упав лицом в подушку, я постаралась заснуть, но не смогла. Сердце бешено билось, не желая успокаиваться, потом соседка шумела: разговаривала со своим новым парнем, топталась по комнате, — а потом и рассвет наступил. Смысла засыпать уже не было.
Убедившись, что соседка спит, я снова переоделась и вышла на улицу. Морозный ветер обдал холодом щёки и немного успокоил. Однако сердце всё ещё билось как птица в клетке: рвано, пытаясь выбраться и не сдаваясь в своём стремлении.
Сейчас бы кофейку. Странное желание, когда твою душу мучат, но не для меня. Кофе — мой друг, он спасёт в любой момент жизни. И даже в такие. Хотя от гнева Хорька ничего не спасёт.
Конечно, я и до этого вела себя нагло, однако я знала границы и пыталась их не переступать, но чем больше я язвила, тем больше он мне позволял и тем хуже делал для себя и меня. Если бы он хоть один раз не иронизировал в ответ, а спокойно отреагировал или посмотрел как на полоумную, то я бы успокоилась и не пересекала бы границы, но сейчас..
И самое смешное, что я сама виновата в том, что была инициатором агрессии Хорька. Могла бы просто поговорить, сделать этот чёртов проект и не было бы этого всего! Чёрт возьми, Женя, почему ты думать начинаешь, лишь когда уже оказалась в заднице?!
Глава 21
— Ты так и будешь бошкой биться о колени, а, чокнутая? Вставай, давай, будешь кофе нам обоим делать. И не бойся меня. Я тебя не собираюсь трогать, просто вчера припугнул, — сказал Хорёк за моей спиной.
Я вздрогнула и резко вскочила на ноги. Реально он. Я протёрла глаза и снова уставилась на парня. Он выгнул бровь и помахал рукой.
— Глюки словила, что ли, от страха? Сказал же, что не трону. Не хватало ещё, чтобы ты от страха коней двинула. Блин, как двусмысленно звучит-то.
— Ты… Ты что здесь делаешь?.. — выдавила с трудом из себя, чувствуя, как запершило горло.
— Да так. Из-за тебя не мог нормально поспать. Ты всё же девушка, а в моих принципах не бить девушек и не угрожать им. Но вчера я допустил осечку, так что решил, что таки нужно прояснить: что бы я ни сказал, я тебе ничего не сделаю, так что не волнуйся. Я ж не совсем сволочь, чтобы так поступать. Понимаю, что я так неожиданно появился в твоей жизни, вот ты и начала агриться, особенно когда подслушала тот разговор. Ты думала, что я реально такой добрый и пушистый, а я… Ну, вот такой. Так что давай перемирие. Ты мне сделаешь кофе, а я приведу тебя в порядок. А когда вернёмся, поговорим о проекте.
Он протянул руку, и я, открыв рот, уставилась на неё, как на что-то инородное. Обычно его извинения как ножом по воде: эффекта никакого, поскольку я понимаю, что он не искренен, но сейчас он даже ни одного слова не произнёс, чтобы попросить прощения, но как-то легче стало. Даже смотреть на него проще теперь. Рано я зыркала на него ненавидяще или вообще игнорировала, но сейчас, подняв на него глаза, я даже немного покраснела. Вот блин! У меня что, стокгольмский синдром? Хотя нет, я просто дура.
Качнув головой, отогнала все мысли и пожала протянутую руку, стараясь не смотреть в глаза парню. Ему надо писать краткий курс, как влюбить в себя ту, которая тебя ненавидит. Но фиг там плавал, я своё сердце отдала его отцу, а он просто вызвал мимолётное чувство симпатии, не более.
Зайдя в его комнату, я кивнула на его спящего соседа и спросила:
— А ничего, если мы его разбудим?
— Ничего. Сам виноват, что пришёл так поздно. Ты лучше громче греми, пусть сожалеет о том, что не заметил, как я ушёл, осёл! — ухмыльнулся он и ударил парня по заднице.
Тот зашипел и пробубнил что-то несвязное, после чего отвернулся к стенке, укутавшись в одеяло с головой. Хорёк же сел на кровать и махнул рукой в сторону полного чайника.
Вода оказалась уже горячей, так что от меня требовалось лишь залить кипятком растворимый кофе, который валялся прямо на столе в упаковках. То есть, набрать воду в чайник и поставить его кипятиться он мог, а налить воду в кружки и засыпать содержимое пакетиков — не, вы что, у меня же лапки.
Мажор успел выкатить раскладной столик и достать какие-то мазюкалки из рюкзака. Я поставила кружки прямо на этот стол и пригляделась к тому, что он достаёт. Маска для лица, патчи, ещё какая-то фигня. Да, кстати, он что-то там говорил про «привести в порядок».
— Не смотри так. Да, у парня может быть столько уходовой косметики, прикинь. Лучше сядь сюда, будем твоё лицо спасать, а то выглядишь ты сейчас как чупакабра. Погугли, кстати.
Пожав плечами, я сделала глоток кофе и нашла в интернете, кто такой чупакабра. Иу. Хотя да, отрицать не буду, утром я именно так и выгляжу, особенно если не выспалась. Особенно если вообще не спала. Но, блин, только я могу так про себя говорить! Я надула губы и обиженно уставилась на довольного Хорька, который раскрыл упаковку патчей и налепил их мне под глаза.
— Не дёргайся, — зашипел он, когда я попыталась отстраниться от холодной тканевой маски, которую он нацепил на меня следом.
Легко сказать! Вообще не надула макси такие за холод! Хоть в жаре они находятся, всё равно холодные. Ещё и фиг с ними что поделаешь. Я каким боком кофе пить должна, а? Меня сейчас даже не эта странная и неожиданная забота волнует, а факт, что кофе я так не попью.
— Выглядишь, как обиженка. Что, сейчас фиг поговоришь? Бедняжка… Ой, и кофе так пить не сможешь? Грустно… Так, не хмурься, сейчас трубочку тебе достану. Я тебя удавлю, если попробуешь снять маску, поняла? — рыкнул он и вынул из пакетика а застёжкой трубочку, которую кинул в мою кружку.
Спасибо, конечно, но лучше бы вообще так не делал. Я как буду жаловаться на тебя, если ты, можно сказать, заботишься обо мне? Хотя скорее тебя заставили, да и это забота о коже, а не обо мне. Но ладно, за кофе прощаю все грехи.
Мы молча просидели полчаса, прежде чем мажор снял все маски и нанёс крем, хитро улыбаясь. Опять что-то придумал?!
— Что ты глаза выпучила? Бишься таки?~—сказал он, улыбнувшись ещё шире, словно лис.
— Не в этой жизни!
— Тогда… Я тебе понравился? Что ж, приятно, Жардин, но твои пухленькие щёчки меня не интересуют.~
Я фыркнула и, закатив глаза, проговорила:
— Да кого заинтересует твой характер. Только на твоё лицо все и ведутся.
Парень остановился, перестав размазывать крем по моему лицу. Он нахмурился и бросил:
— Да хоть тебе. Хочешь, докажу?
— Пф. Давай. Я словно похожа на дуру, которая влюбится в такого… Ну, ты понял. О, и да, можешь перестать играть со мной милого. Это скорее бесит, чем располагает к себе.~
Да, я опять ляпнула, не подумав. А вы думали, что я иначе умею? Не смешите мои подковы. Я не изменюсь ни при каких обстоятельствах.
— Ну тогда жди, Жардин, — промурчал он и лизнул кончиком языка губы, которых я вчера касалась своими.
Глава 22
После того разговора я ушла к себе и не видела Хорька ни когда мы на завтрак шли, ни даже во время подготовки лошадей. Без его присутствия сталь как-то непривычно.
Ну вот представьте себе, что у вас, грубо говоря, вырос хвостик, привыкали к нему, привыкали. Уже месяц прошёл, даже чуть больше, вы уже смогли приспособиться, а тут он отвалился. Конечно, вы будете скучать по нему, даже если он мешался, бесит и раздражал. И этот хвостик в данном положении — Хорёк.
Снарядив лошадь, я повернулась, чтобы позвать Мишутку, но его нигде не было. Просить кого-то другого я не решалась, вдруг ещё не удержит, и я на руки кому-то своими ботинками наступлю. Уф, ну не, лучше лавочку найду.
