Теперь противник находился вблизи. И пират замахнулся своим клинком. Сабля черканула по серебряной броне, не оставив и следа.

– Да какого чёрта?!

Не позволив его удивлению разыграться дальше, Жан занёс клинок и ударил. Пирату снесло пол головы, глаза выпали как две неспелые черешни. Сверху был хороший вид на дрягающийся язык; он напоминал небольшую рыбку, которую выкинуло на берег.

Второй пират тоже решил пойти на таран. Но этот воспользовался остриём сабли, а не плечом, так как подумал, что разгон усилит колющий удар.

Прямо во время набега Жан отскочил в сторону и выбил саблю из руки противника, будто палку у ребёнка. Затем сразу же последовал ответный удар кулаком в челюсть. Этот кулак был оснащён тяжёлой бронёй.

Послышался отчетливый многосерийный хруст. От зубов ничего не осталось, как и от нижней челюсти.

Пират упал и начал своим ртом извергать кровавую массу. Он болезненно скулил, в этих звуках можно было распознать: непонимание происходящего и несмирение со скорой кончиной. Ноги и руки так же дёргались, будто у раненого животного. Так продолжалось, пока он не умер.

Тишина…

Жан долгое время осматривал лезвие своего меча…

– Новых царапин нет, – выдохнул он. Далее рыцарь посмотрел на своё тело, но шлем не позволял сделать это более качественно. – А моя броня, наверное, сейчас выглядит как пережёванная курятина… Эх, всё бы отдал за кусочек жареной курочки. А благодаря лишь одним воспоминаниям о специях Морны, уже начинают течь слюни.

Жан повернулся к пленнице. И она сразу шарахнулась к стене.

– Спокойно, – поднял он обе руки, в одной из которых находился окровавленный клинок… Поняв это, Жан смахнул кровь и убрал оружие в ножны. Затем попытался снова: – Тебе ничего не угрожает.

Но та испуганно сидела в углу даже не пытаясь смотреть в сторону грозного шлема Жана.

Поняв, что девушка ещё не отошла от потрясения, он оставил её в покое.

– Так ладно, нужно найти еду, – шлем Жана начал смотреть по сторонам. – Хотя, как я смогу есть, когда мой шлем не слезает с головы?

Серебряный Рыцарь решил обшарить корабль в поисках провизии. Посмотрел он везде, где только можно…

– Как так?!.. Пусто?

Сорвав бурдюк с водой у одного из пиратов, он потряс его…

– И снова ничего нет. Пираты в первый же день всё выпили?.. Ни мозгов, ни манер.

Отслонив от глаз пустой бурдюк, Жан случайным образом обратил внимание на двух мёртвых пиратов; причём «обратил» довольно крепко…

– Ладно, сами виноваты.

Сказав, Жан вновь вынул серебряный клинок. Затем он натянул руку одного из покойников и в два удара отсёк её от тела.

– Нужен огонь.

Жан вдруг вспомнил, что когда искал еду, то ему на глаза попадался так называемый: искровой камень.

Сложив несколько щитов в виде ограды, Жан накидал внутрь несколько дощечек и сено, которого в трюме хватало под завязку; он был затоплен, но то сено что плавало на поверхности, было сухим благодаря утопшим собратьям.

Кончик меча погрузился в пока что спящий костёр, потом Жан поднёс к лезвию искровой камень и замер, словно внезапно его настигли сомнения…

– Интересно, почему всегда страдает именно мой меч?

Жан чиркнул камнем по лезвию, оросив хворост оранжевым дождём…

Снаружи поселилась глубокая ночь. Рука пирата уже запахла, причём очень аппетитно и съедобно.

– Хорошие приправы с чесноком – и это мясо уже нельзя будет отличить от баранины. – Вырвав небольшой кусок от пиратской руки, Жан потянул его к пленнице. – Вот… Ешь.

Она подняла голову, но не захотела приближаться.

– Это можно есть. Чтобы ты мне поверила, я мог бы съесть первым. Но я не могу снять шлем. Так что это мясо всё твоё. Налетай.

Девушка подобно четвероногому животному подбежала к костру, миновав Жана и тот кусочек, что он ей предлагал. Она сразу вцепилась в жареную руку. Будто ранний аппетитный запах приманивал её, и теперь девушка позволила голоду управлять собой.

– Вот теперь другое дело!

Жан повернулся к костру, а затем через плечо выкинул ненужный кусок мяса, который он оторвал ранее.

– Ты, наверное, целую неделю ничего не ела… Откуда хоть?

В качестве ответа за спиной было слышно лишь шустрое чавканье…

– «Не разговаривай с набитым ртом». Так говорил мой дед. И это правильно.

Жан снова попытался снять шлем, что вызвало очередной болезненный позыв.

– Зараза! Да что не так?!

Скинув серебристые рукавицы, он попробовал пальцами подковырять шлем; очень осторожно и медленно…

– Нет, так тоже не поддаётся… Но почему так больно, чёрт?! Не нравится мне это!

Жан нервно вынул клинок, пленница вздрогнула и замерла…

Долго и напугано она смотрела на него…

Тот посмотрел в ответ. А позже он заметил, как из-под её лохмотьев выглядывал один сосок.

– У тебя видно, – предупредил Жан.

Поняв, та тут же прикрылась. После она вскинула голову вверх. Её блестящие от костра глаза смотрели ещё более напугано, словно они чего-то ждали от грозного рыцаря…

Но Жан продолжил делать то, что задумал: стал ковыряться остриём клинка в своём шлеме в попытке его снять…

– Расслабься, не трону я тебя. У меня есть любимая женщина. И к тому же я не какой-то там пират… Думал, что мы уже друг друга поняли.

Схватив корабельную щепку, девушка стукнула ей о доски палубы и начала что-то чертить.

– «Не…» – читал Жан, – «по… ни… ма… ю». «Не понимаю?»

Девушка резко закивала.

– Ясно. Но ты всё же знаешь письменность общего языка.

Она помотала отрицательно головой, и начертила новые слова:

– «Чуть-чуть».

– Похоже ты из северо-восточных земель… Пираты хватают всех, кто им попадается. Далеко же закинула тебя судьба.

Пленница слушала его очень внимательно, несмотря на то, что она плохо понимала этот язык…

– Хм, дом… Давно же я там не был. Возможно, даже, столько же, сколько и ты… Королевская инквизиция отправляет на виселицу всех колдунов, до которых доберётся. А я женат на ведьме… «Элитный Серебряный Рыцарь женат на ведьме». Если король об этом узнает, то сперва он вырвет у себя на голове все волосы, а уже потом казнит нас… Ведь это же такой удар по репутации церкви и его фамилии…

Жан знал, что чужеземка не понимает его слов, но всё же он продолжал говорить. Возможно потому, что это было нужно ему самому.

– Убивая колдунов, церковь несёт с собой лишь злобу и страх. Но ведьмы и колдуны такие же люди, как и мы. Морна хорошая женщина, но её обязательно убьют, как только назовут ведьмой. Рано или поздно это точно произойдёт. Поэтому мы и хотим сбежать… Куда-то на восток. Я слышал, что там цветет Ясцвенный Шиповник. Думаю, ей бы там понравилось. Хм…

Жан продолжил ковыряться мечом в шлеме…

– Я должен выжить и вернуться к ней!.. А чтобы выжить, я должен есть!

Действия Серебряного Рыцаря стали ещё более усердными.

– Она там со своей младшей сестрой, окруженная людьми, готовыми растерзать их в клочья!

Далее Жан начал наносить удары по рукояти клинка, чтобы силой продолбить основание шлема.

– Да, чтоб его! – ощутив свою бесполезность, он швырнул клинок об доски, рядом с пленницей.

Но в этот раз она почему-то не испугалась.

Девушка вдруг встала на ноги, Жан вопросительно осмотрел её снизу-вверх. И рыцарь замер, когда достиг её глаз – эти глаза полыхали уверенностью…

Быстрым шагом подойдя к Жану, она вцепилась своими ручонками в злосчастный шлем, и начала его натужено поднимать…

– Это бесполезно, – сказал Жан, – будь это так легко, давно бы сам снял.

Руки пленницы соскользнули, и она упала на спину.

– Эй, ты там жива?! – через плечо спросил Жан.

Услышав позади шуршание – ответ сам сказал за себя.

– Видимо, когда я пытаюсь его снять, то сдавленные части скоблят мою голову. Чтобы от него избавиться, нужен опытный кузнец… Можно, конечно, попробовать поесть через глазные отверстия. И этого хватит на первое время. Во всяком случае, до тех пор, пока те куски, что не попали в рот, не начнут гнить под шлемом вместе с моим лицом. Вытряхнуть назад все куски не получится. Если даже начать промывать шлем солёной водой, то это точно ни к чему хорошему не приведёт. Да, я выиграю время, а что дальше?.. Что ж, похоже, я обречён… – Жан посмотрел на пленницу и добавил: – но не ты. Я помогу, тебе, чем смогу, ну а дальше ты уж сама ладно?.. Хм, забавно: моя любимая серебряная броня станет для меня могилой… Да, ты бы могла помочь мне снять остальную броню, но в этом попросту нет смысла.