Красное свадебное платье сидело на мне идеально. Эсте Борниталь порхала вокруг с зажатой между зубов иголкой с ниткой и поправляла последние штрихи.

– Мали! – восторгалась портниха, – красивее невесты я еще не видела. И это платье… оно будет лучшим за всю жизнь. Еще никогда не удавалось создать подобный шедевр. Поверь, все… ВСЕ драконы падут к твоим ногам.

– Мне не нужны все! – хмыкнула, расплываясь в клыкастой улыбке, – только один. Будущий муж. Ксавьер Берратокс!

– Ох! – женщина вздрогнула. А я поспешила убрать клыки, появившиеся так не вовремя. Друзья и знакомые нелегко приняли мое превращение в вампира.

Что говорить, я сама все еще не привыкла к этому. Особенно к той жажде, что охватывала меня рядом с обычными людьми. Только их кровь будоражила обоняние и пробуждала зверский голод. Если бы не Ксения, не знаю, как удержалась от соблазна впиться в чью-либо пульсирующую под тонкой кожей артерию.

– Эсте Борниталь, вам лучше уйти! – распорядилась присутствующая на примерке императрица.

– Я справлюсь! – поспешила заверить свекровь, но она была категорична.

– Все и так идеально! Она, – кивнув в сторону исчезающей за дверью женщины, – абсолютно права. Такую красивую невесту сертейский двор еще не видел.

– Ксения! – смутившись, почувствовала, как щеки залило краской, – так говорят обо всех невестах. Каждая по-своему красива и особенно в тот торжественный день, что соединяет ее с избранником.

– Нет, Мали! Мама права, – вмешалась София, недавно обретенная сестра-близнец, – смотрю, и сердце замирает. Ты удивительная. Уже выбрала, какую песню подаришь Ксавьеру?

– Думаете, стоит? – с сомнением уточнила я, – все-таки свадьба. Это мой праздник и…

– Вот именно! Мали, это твой праздник. Не забудь, помимо свадьбы, еще и день воскрешения из мертвых, – напомнила сестра, – только услышав голос, и увидев нас вместе, они поверят, что ты действительно жива. И еще в то, что нас двое. Я устала прятаться.

– Тогда и думать нечего! Спою полюбившуюся всем песню о свободе.

Для драконов нет ничего дороже, кроме единственной пары, разумеется, чем свобода. Потому и та песня нашла отклик у крылатых.

– Ну, и хорошо! – согласилась с выбором Ксения, – переоденься и спускайся к нам. Обсудим список блюд. И заполним приглашения. На них необходима твоя подпись! Поспеши, там не менее пятисот штук набралось. Кошмар! Всю эту стаю еще нужно чем-то кормить. Они же прибудут со всех уголков Сертеи как минимум за день до торжества. Столько работы! Ужас. Мы ничего не успеваем.

– Ну, что ты, мама! – София подхватила императрицу под руку и повела ее к выходу, – не преувеличивай. Естественно, ты не каждый день единственного сына женишь. Но поверь, все пройдет и-де-аль-но!

Когда за девушками, а назвать Ксению взрослой женщиной, или того больше, мамой, как это делала сестра, язык не поворачивался, захлопнулась дверь, вздохнула с облегчением. Появление новых родственников в моей жизни было довольно неожиданным. Грызло чувство вины, что я не ощущала к сестре родственных чувств. Да, мы были похожи. Да, я чувствовала связь с ней и легко определяла местонахождение в доме, где мы провели последние два месяца. Но безграничной любви не испытывала. Наоборот, София провоцировала дикий голод. Первые дни после возвращения не выдерживала рядом с ней и десяти минут. Быть может, во мне говорила дикая ревность. Все не могла забыть того момента, когда Ксавьер принял ее за меня. А еще частенько замечала, как смотрит сестра на мою пару. Нет, она не влюбилась, но завидовала, поначалу не скрывая обиды, что я якобы заняла ее место. А Ксения, удочерившая Софию, ко мне относилась прохладно. Конечно, при муже и сыне она разыгрывала целый спектакль, изображая заботливую и любящую мамочку. Но я шестым чувством осознавала, что вся любовь показная. Не меня она хотела видеть рядом с сыном. И уж точно не желала в невестки вампиршу. С одной стороны, я ее понимала. У вампиров с драконами не бывает потомства, разве что у истинных пар. Максимус с Сальмирой тому подтверждение. Кто знает, вдруг нашей любви недостаточно, чтобы переломить устои? С другой, я не по своей воле стала такой! И попала на Альвадис с легкой руки Ксении. Так, почему во взгляде читается молчаливый укор? Разве не она обрекла мужа на гибель, а сына на полное выгорание?

Тема предательства Ксении в империи под строгим запретом. Вся страна бурлила от новости о возвращении императора. Немногие знали правду о том, кто помог Денометрикосу. На семейном совете мы решили именно Ксению сделать спасительницей, а о моей роли скромно умолчать. Императрице простили предательство, и народ ликовал, приветствуя ее на улицах.

Ксавьер и Дени, как любезно разрешил называть себя будущий свекор, целыми днями пропадали во дворце. Максимус оставил множество незавершенных дел.

Удивительно, но регент тяжело воспринял известие о моей мнимой гибели. По рассказам Грир, которую я, как и обещала, забрала к себе по возвращении, Максимус объявил всеобщий траур. И часто пребывал в мрачном подавленном настроении. Даже горячо любимая жена не отвлекала его от печальных мыслей. А потом и не до этого стало. Проблемы сыпались одна за другой.

Денометрикос не сразу появился в Сиаре. Сначала он собрал преданных семье драконов, после стянул в столицу всех дрелитов. Драконы-воины, служившие под началом Ксавьера, без раздумий выступили на его стороне. Они и арестовали преданных Сальмире доррийцев, составляющих охрану города и дворца. Император заявился прямо на совещание в Малый тронный зал, повергнув министров в шок.

Лишенная помощи брата и остальных приближенных вампиров, выдворенных из страны, Сальмира растеряла всю привлекательность и не удержала вампирский магнетизм на должном уровне. И пусть она по-прежнему была хороша собой, но безумная влюбленность Максимуса растаяла. Схватив обманщицу в охапку, дракон открыл портал и исчез. Уже месяц их никто не видел и не искал. Вернувшийся император озаботился наведением порядка в стране и урегулированием обострившихся отношений с Доррией. Вампиры требовали вернуть им принцессу, на что получали неизменный ответ:

– Сальмира Берратокс отбыла вместе с мужем. Ее местоположение неизвестно. Ничем не можем вам помочь.

Я искренне жалела вампиршу. Оказаться наедине с взбешенным Максимусом – врагу не пожелаешь. А он жесток в гневе. Даже с женщинами. В этом я убедилась.

– Вейра Мали! – отвлекла заглянувшая в комнату Грир. – С вами все в порядке?

– А? – вздрогнула от неожиданности, – да. А в чем дело?

– Испугалась я! Стоите, как неживая. Не дышите. В одну точку смотрите. Жутко.

– Просто задумалась. Извини, что напугала.

Вести себя как обычно было сложно. Как оказалось, вампирам не нужно дышать. Я могла долго находиться в одной позе и не испытывать дискомфорта. Про недюжинную силу и прочие плюшки упоминать не буду. Все это перечеркивало одно: постоянная жажда крови. Ксения говорила, что я научусь контролировать это, и мне хватит нескольких глотков в неделю. Но сейчас я испытывала постоянный голод. Все мысли и желания сводились к этому. Ксавьер, как мог, поддерживал, предлагал себя, чтобы утолить жажду. Но я не могла так. После того, как чуть не убила Ксению и до смерти напугала сестру, внутри постоянно жил страх, что не смогу остановиться.

Этот же страх служил причиной, по которой я отталкивала Ксавьера, избегая близости с ним. Я боялась, что ненароком причиню вред тому, кого люблю больше жизни. Что жажда крови заставит позабыть о чувствах, и мой дракон пострадает. Да и постоянное присутствие сестры в соседних покоях нервировало. Она будто специально появлялась в самый неподходящий момент под каким-нибудь невинным предлогом. Благо перед свадьбой их было предостаточно.

– Мали! – застывший у входа мужчина пожирал меня взглядом. Я всегда чувствовала его желание. Воздух сгущался, когда мы находились в одном помещении. – Ты… потрясающе красива! – внезапно охрипший голос, переходящий в звериный рык, заставил каждую клетку трепетать. Казалось, не взгляд, а нежные руки сейчас ласкают мое тело. А платье… оно с жалобным треском разлетается под яростным натиском влюбленного дракона.