Небо над головой немного просветлело и заглядывало в спальню Кристины через дыру в потолке. С деревянной щепы свисали лоскуты Кристининого платья. Она хотела перевернуться на другой бок и спрятаться во сне, но старуха приметила этот маневр, оскалилась и вонзила в Кристину острые зазубренные когти.

Крик сломался о стены и корчился в пыли рядом. Кристине посчастливилось упасть на что-то мягкое. Наверное, поэтому она еще не умерла. Ссадины дергали запястья. Кристина не могла вдохнуть полной грудью. Левое бедро беспросветно ныло. Перед глазами плавали цветные пятна, вызывая из темноты химер и призраков.

Кристина приподнялась, ноги не держали. Мягкое, на что она приземлилась, комкалось под ней и мешало ползти. Нога коснулась чего-то холодного. Кристина подтянула колени к груди, спрятала лицо в ладонях и попыталась успокоиться: «Паника убьет меня прежде, чем чокнутая баба!»

Темнота вокруг проступала странными очертаниями.

Кристина вспомнила, как мама учила ее терпеть. «Дыши сквозь боль, – говорила она, – представляй, как она дымом вытекает сквозь больное место». Кристина дышала и слушала, как кричит ее мясо, как скрипят и жалуются кости. Наконец ей удалось унять сердцебиение и, разжав закаменевшие от усилия челюсти, загнать боль в подвал. Окружающий мрак стал чуть менее жутким. Из теней сложились очертания крупных предметов. Кристина поднялась и вытянула руки. Им она доверяла больше, чем глазам.

Что-то металлическое, округлое, похожее на печь с длинной шеей. Бак для нагревания воды. Циферблаты. Ребристые вентили. Кристина едва не напоролась на один из них, торчащий из стены на длинном штыре. Котельная. Руки отправились изучать стены. Крохотные окошки забраны решеткой. Здесь нет ничего интересного. Полки. Поросшие паутиной банки. Какая-то мелочь посыпалась на пол. Кристина зашипела, вляпавшись ладонью в липкую массу. Какая мерзость. Машинное масло? Дверь. Кристина рассмеялась от облегчения. Крохотная прихожая. Кристина обо что-то споткнулась. Черт. Обувь! Загремела засовом. Теперь открыто. Дернула на себя входную дверь. Толкнула наружу. Заперто. Слез не осталось.

– Они ничего не найдут! Даже мое тело, – звук голоса прогнал накатившую истерику. Бороться! Искать!

– Не для того умерла моя мама, чтобы я так просто сдалась! – Кристина присела на корточки и ощупала каждый дюйм прихожей. Две пары обуви. Сапоги. Широченные галоши. На стене обнаружился ветхий дождевик и дубленая куртка из морщинистой кожи.

Так же, на ощупь, Кристина вернулась в комнату.

На полу валялись предметы, случайно сброшенные с полок. Катушка ниток. Игла проткнула палец, и Кристина едва не рассмеялась, настолько смешной и незначительной была новая боль. Расческа. Свечной огарок. Огонь! Кристина подскочила и принялась шарить на полках. Где же? Должны быть спички. Зажигалка? Но полки стояли пусты.

Кроме бака неисследованной в котельной оставалась только посадочная площадка Кристины. Она подступилась к ней с непонятным трепетом внутри. Что-то не давало ей так же бесстрашно ощупать подушку, какая-то неловкость, фантомные ощущения, точно тело знало что-то, о чем еще не догадывалось сознание.

Кристина нащупала край подушки и потянула на себя. Она сдвинулась, заскрипев по полу невидимыми ножками. Кристина потрогала край. «Матрас, – решила она и тут же одернула себя. – Чего ты боишься? Тараканов? Змей?»

После всего, что произошло с ней за последние сутки, бояться старого матраса было смешно. Кристина залезла на него и принялась ощупывать в поисках чего-нибудь полезного. Теперь она поняла, о чем помнило тело. Матрас лежал неровно, точно кто-то напихал под него камней или какой-то мусор. Между стеной и матрасом торчал кусок ткани. Кристина потянула за него. В матерчатую трубу были вложены какие-то палки. Они зацепились за что-то под матрасом и не желали вылезать наружу. Кристина рассвирепела.

– Твою мать! – за такие слова мама неделю не выпускала бы ее из дома. Кристина дернула трубу что было сил и вырвала ее на себя.

Ломкие небольшие деревяшки посыпались на матрас. Кристина подобрала одну из них и поднесла к самым глазам.

– Да что за… – Кристина не договорила. Она еще несколько секунд держала оторванный, высохший до кости палец, пока ужас не затопил ее до краев.

Это не ножки скрежетали под матрасом. Две куртки и две пары обуви в прихожей. Вот почему котельная оказалась закрыта на засов изнутри. Хозяин никуда не ушел.

«Его нарочно оставили здесь! – пришла безумная мысль. – Как стража в гробнице у фараонов!»

Кристина скорчилась в дальнем углу, у самого бака, но даже отсюда до матраса была едва ли больше пары шагов. Ее колотила нервная дрожь. Отчего-то даже в детской кроватке, когда картонная кукла звала ее голосом матери, Кристине не было так жутко.

«Огонь, – занудно напомнила та часть ее существа, неразум, нечто от пещерного человека, что никогда не сдается, выживает, бьется до конца: сейчас он отвечал за их спасение. – Спички. Зажигалка».

– Я к нему не прикоснусь! – забилась в истерике Кристина, отчетливо понимая, пара минут – и ей придется поднять матрас.

Тело высохло до игрушечной легкости. Кристина боялась вони, жуткого трупного запаха, воспетого фильмами ужасов и молвой. Мертвец пах старыми книгами. Аромат истлевшей бумаги. Одежда на нем превратилась в лохмотья и рассыпалась от любой попытки залезть в карманы. Пришлось отодвинуть матрас в угол и туда же перетащить тело. Голова не удержалась на шейных позвонках, отломилась и укатилась куда-то под бак. Кристина вздохнула с облегчением. Не придется смотреть ему в глаза.

Среди мелкого мусора, скопившегося под матрасом, Кристина нащупала сплющенную коробку со спичками. Усталость брала свое. Несмотря на весь ужас положения, Кристина жутко хотела спать.

Спичек оказалось семь. Ломкие, капризные, с пустыми на пламя головками. Вспыхнуть согласилась шестая. Тени волнующейся толпой разбежались по стенам маленькой котельной. Кристина поднесла огонь к фитилю и бережно накрыла его ладонью. Наконец свеча разгорелась.

Котельная оказалась именно такой, как рассказали Кристине руки. Бак мерцал черным полированным боком. Стекла в забранных решетками окнах тускло бликовали многолетней грязью.

– Ключ! – осенило Кристину. – Дура, какая же ты дура!

Она прилепила свечу на самый большой циферблат и кинулась шарить в кучке мусора из-под матраса. Она брезгливо обходила мелкие кости умершего. Ключа не было.

– Все-таки карманы, – смирилась Кристина.

Свечи едва хватило, чтобы найти второй огарок, еще меньше прежнего. Теперь Кристина не теряла времени даром. Дюйм за дюймом она обшарила всю прихожую и заглянула в каждый угол самой котельной. Пришлось даже выкатить из-под бака череп. Кристина зря тревожилась, веки умершего были так плотно сомкнуты, что казались двумя грецкими орехами в кожуре. Кристину неприятно поразило, что у мертвого подбородка торчал нарост, словно дерево, выросшее после смерти в голове человека, пустило наружу корни.

– Или кто-то прилепил ему щупальца, как у спрута.

Ключа нигде не было.

Отчаяние, с вечера расставившее сети, стянуло их и обмотало Кристину покрепче. Она еще трепыхалась, но уже была готова упасть и сдаться, задрать лапки.

– Хрен тебе! – прибавила еще неделю к своему домашнему заточению Кристина. – Я не умру здесь. Клянусь, мама. Здесь я не умру.

В дверцу бака теоретически можно было пролезть. Кристина засунула внутрь голову и присвистнула. Места внутри хватало с избытком, но трубы, уходившие к центральному зданию, были не толще бедра девочки. В стенке бака была еще дверца печи, но там Кристина едва ли поместилась бы.

– Отпадает, – выдохнула Кристина и еще раз примерилась к дыре на крышу. Восемь-девять футов. Даже если сломать полки и попытаться сделать из них лестницу, поставить их вертикально, едва ли получится зацепиться за край, да и тот вряд ли вновь выдержит ее вес. Тем более она не сумеет подтянуться. Если бы там была перекладина, а ее руки свежи и целы… Нет, признала Кристина, она не готова. Не вариант.