– Кого это там принесло? – спросил Альбер Содер у ходившего к двери охранника.

– Это человек гильдии, – ответил тот. – Они видели бывшего короля. Он снял дом в нижнем городе, на этой бумажке адрес. Нам напомнили, что надо заплатить.

– А остальных?

– Больше никого не видели, я спрашивал.

– Собирайтесь, – сказал Альбер двум сидевшим на лавке парням. – Сделаем всё сегодня, а то мало ли что может случиться. Сейчас я переоденусь и пойдём.

Он сменил белую рубашку на другую, тёмного цвета, взял лежавшую на лавке кожаную сумку и вышел из дома вместе с двумя помощниками. К воротам в город не пошли, свернули к складам. Выбрав склад, возле которого из-за отсутствия товара не было охраны, быстро забрались на его крышу. По ней подошли почти к самой портовой стене, возвышавшейся над складом всего на три локтя. Разбежавшись, Альбер прыгнул на стену и ухватился за её верх. Подтянуться на руках и перебросить тело на другую сторону было лёгким делом. Следом за ним через стену перелезли остальные. Фонарей в этой части города не было, поэтому они поспешили добраться до богатых кварталов, пока окончательно не стемнело. Там через каждые сто шагов висели фонари, которые хоть и слабо, но всё же освещали улицы, позволяя ходить, не ломая при этом ноги.

– Надо найти экипаж, – сказал Альбер. – До конца ехать не станем, но хотя бы до площади, где стоит статуя императора. От неё до купеческого квартала рукой подать, а улица Медников где-то поблизости.

– Тогда нужно пройти левее, – посоветовал один из помощников, который уже месяц изучал город и неплохо его знал. – Обычно на улице Ткачей стоят извозчики, иной раз их там собирается десятка два. Правда, не знаю, работают ли они в это время.

Когда добрались до нужного места, уже совсем стемнело, но все извозчики ещё не разъехались, и рядом с фонарём стояли два экипажа. Сели в один из них и через полчаса неторопливой езды по тёмным улицам выехали на большую площадь. Рассчитавшись с извозчиком, они быстро дошли до одного из двух купеческих кварталов, а после долго искали нужную улицу.

– Вот этот дом! – сказал Альбер, отсчитывавший нужный дом по правой стороне улицы. – Всё, как в записке. Хорошо, что у них запрещают держать собак. Шуму было бы…

Они перелезли через невысокий забор, подошли к дому и пробрались на задний двор. Парадные двери в домах у жителей империи делались такими, что их можно было выломать только тараном, а выходившие на задний двор опытный человек мог в большинстве случаев открыть без труда. И их случай не стал исключением. Один из помощников Альбера достал кинжал, и через несколько минут они уже были в доме. В полной темноте пошли в ту его часть, где обычно были спальни, и наткнулись на запертую дверь.

– Закрыто изнутри на щеколду, – прошептал кто-то из парней. – Дерево прочное, если будем резать, мы его разбудим. Придётся пошуметь.

– Разойдитесь по сторонам, – сказал помощникам Альбер. – Зажгите фонарь и действуйте, как уговаривались.

Пока помощники возились с розжигом небольшого масляного фонаря, он отошёл по коридору шагов на десять и, когда показавшийся ярким язычок пламени осветил всё вокруг красноватым мерцающим светом, с разбегу изо всех сил ударил дверь ногой.

Щеколда устояла, но не выдержали петли, и дверь с грохотом упала на пол спальни. Пока Альбер поднялся, его подчинённые ворвались в комнату и увидели мужчину в ночной рубашке с мечом в руках. Бросок ножа – и он, выронив меч, завалился на спину.

– Готов! – сообщил державший фонарь, посветив на тело.

– Ты что, девица? – недовольно сказал ему Альбер. – Пощупай его. Где вещи?

– Здесь только две сумки, одна очень тяжёлая, наверное, с золотом.

– Берём всё и уходим.

– Может, немного облегчим сумку в свою пользу, старший? – спросил один из помощников.

– Возьмём по сотне монет, но сделаем это в фактории. Шевелитесь, нам ещё своим ходом идти через весь город.

– Входите, Гел, и садитесь, – пригласил Джок нерешительно заглянувшего к нему в кабинет парня. – О вас кое-что рассказал Север Лоран, но лучше вам рассказать о себе самому. Не нужно описывать всю свою жизнь, расскажите только о задании и что успели по нему сделать. Было бы неплохо узнать ваши мотивы. Почему вы решили остаться здесь? Я буду намного больше вам доверять, если это пойму.

– Мне поручили как можно больше узнать о герцоге Аликсане и его армии, – начал рассказ Гел. – В Гонжоне я познакомился с Лади и напросился к ней в попутчики. Я не буду рассказывать о наших отношениях, знайте только, что я её люблю и эта любовь была одной из причин, которые побудили меня остаться здесь и прийти к вам.

– Одной, но не единственной. Были и другие?

– Мне нравятся здешние люди, – ответил Гел. – Не всё, конечно, но многие. Войну с вами я считаю ошибкой. Она не будет быстрой и лёгкой и мало что даст империи. У неё и без того хватает врагов. И я не думаю, что союз королевств останется в стороне. Я на их месте или воспользовался бы случаем и попытался разбить давнего врага, или тоже отхватил бы себе земли за проливом. И сделал бы это, даже если они мне не нужны. Усиление империи рано или поздно выйдет им боком, и там должны это понимать.

– А если бы вы не узнали о провале Севера и мы на вас не вышли? Как бы вы поступили?

– Наверное, вернулся бы в империю, – ответил Гел. – Не насовсем, а для того чтобы забрать своё золото, которое лежит у купцов. Жалко его оставлять. Рассказал бы на службе что-нибудь правдоподобное, а потом воспользовался бы услугами ваших купцов.

– Вы думали о том, чем займётесь?

– Я неплохой воин, но пока не хочу идти в армию. Женатому человеку тоже не с руки становиться наёмником. Я работал в страже, наверное, в неё и устроюсь.

– А если я предложу поработать на нас? В империю вас посылать не будем, разве что съездите один раз к отцу вашего бывшего начальника, а заодно заберёте своё золото.

– Я не понял насчёт поездки. Можете объяснить?

– Сенатор Галий Лоран один из самых богатых и влиятельных людей империи. Его сын был схвачен в Сотхеме службой безопасности, и король Мехал подарил его нашему герцогу в знак примирения. Хотя Север и не наследник, а младший сын, но всё равно родная кровь. Не скажете, как поведёт себя его отец, узнав о пропаже?

– Я не знаю их отношений, но, скорее всего, придёт в бешенство и поставит на уши всех, кого сможет, а может он многое.

– Я тоже так думаю, – согласился Джок. – Только ему это не поможет. И тут появляетесь вы и говорите, что его сын попал в наши руки и выдал всех, в том числе и вас. Вы к этому моменту уже сделали свою работу и собирались возвращаться. Мы пообещали вас выпустить с условием, что вы едете в империю и организуете передачу вашего квестора его отцу в обмен на пятьдесят тысяч динариев. Это не маленькая сумма?

– Это называется продажей, – ухмыльнулся Гел. – А сумма маловата. Его отец может обидеться на то, что вы так дёшево оценили его сына. Увеличьте хотя бы в два раза. Лораны ворочают миллионами, для них потеря ста тысяч – это мелкая неприятность.

– Вот видите, какой из вас полезный работник, – улыбнулся Джок. – Несколькими словами подарили герцогу пятьдесят тысяч. Мы были скромнее. А насчёт продажи… пощадим гордость сенатора. Так что вы решили с работой?

– Вы и вправду тот самый граф Лишней, которого зовут Мясником?

– Не похож? Мне, Гел, эта кличка часто помогает в работе, а в чём-то переубеждать людей…

– Понятно. А что я скажу в службе разведки?

– Придумаем что-нибудь, как вы говорили, правдоподобное.

– Я согласен, ваше сиятельство.

– Наконец-то вы вспомнили о моём титуле, – усмехнулся Джок. – На службе можете о нём забыть, а вот за этими стенами забывать не нужно. Сейчас я познакомлю с теми, с кем будете работать. С ними обговорите детали операции по продаже Севера. Вам нельзя самому вывозить своё золото. Мы укажем человека, которому можно его отдать, а уж он переправит. Много у вас там?