– Садимся! Там, в конце, поплотнее сгруппируйтесь!

Все подвинулись, сжались. «Синий» и Жора смогли втиснуться на освободившиеся края лавок.

– Плотнее давай! Места ещё много! – сказал офицер.

– Нет места! Так сжались, что щас яйца лопнут! – ответил кто-то из глубины кузова.

– Так ты поднажми! Зачем тебе яйца? Баб всё равно два года не увидишь! – с улыбкой сказал офицер. Затем он хлопнул пухлого бойца по плечу и указал вглубь кузова. – Садись туда, прям на пол, спиной к кабине, – он перевёл взгляд на «русого». – А ты здесь сядешь, у борта, когда его поднимут. Только не выпади, смотри!

Полноватый призывник, чуть пригнувшись, поковылял вглубь, затем плюхнулся на пол и опёрся спиной на металл кабины через тент. Офицер достал из планшетки лист, ручку и затем обратился к сидящим:

– Товарищи солдаты, я – командир учебной роты, теперь и ваш командир, капитан Петренко. Мы сейчас с вами поедем в воинскую часть 000801, в корпуса учебного сбора, где вы будете проходить курс молодого бойца. Затем вас распределят по подразделениям части. А сейчас, называйте мне свои фамилии, – он повернулся к русому, стоявшему всё это время рядом с ним.

Парень похлопал глазами пару секунд, а затем встрепенулся:

– А! Это… Довгаль!

Офицер посмотрел на «синего».

– Кириллов, – прохрипел тот, затем кашлянул.

– Горошев! – ответил следующий, сидящий по левую руку от «синего».

Новобранцы продолжили называть фамилии, пока круг не замкнулся на Жоре, как оказалось – Рывцове. После этого капитан убрал листок в планшетку и громко позвал водителя:

– Кантик! Поехали!

Было слышно, как солдат добежал до кабины, вскочил на сиденье, завёл автомобиль. Двигатель грузовика заревел, затарахтел, снизу потянуло выхлопными газами. Машина дёрнулась – водитель чуть сдал вперёд. Заскрипел ручной тормоз, солдат снова спрыгнул на землю, громко хлопнул дверью кабины и подбежал к заднему борту. Он был среднего роста, форма на нём болталась, откровенно свисала. Его лицо нельзя было назвать упитанным, наоборот скорее худым, но при этом голова имела близкую к квадрату форму. Он ловко поднял деревянный борт, щёлкнул засовом на правом углу. Левый угол зафиксировал «русый», решивший помочь водителю. Он это сделал из кузова, не спускаясь на асфальт. Всё это время офицер стоял на площадке и рассматривал своих новобранцев, сидящих в грузовике. Затем капитан шустро спрыгнул на землю и зашагал к кабине грузовика. Вот обе двери с грохотом закрылись, скрипнул ручной тормоз, протарахтела механическая коробка передач, и машина плавно поехала вперёд, отдаляясь от таблички «Склад», прибитой к стойке навеса. Через несколько метров автомобиль остановился. Из кабины со стороны пассажира открылась дверь и кто-то (Олег решил, что это, скорее всего, тот капитан) спрыгнул на землю. Водитель не глушил двигатель: новобранцы чувствовали, как вибрирует остов грузовика. На солдат в тентованном автомобиле пристально смотрел «дед № 2», курящий очередную сигарету на погрузочно-разгрузочной площадке. Несколько человек вышли из той самой двери, через которую прошли обуховские парни несколько минут назад. Солдат им точно так же указал на кучу одежды и кузова машин, как и Олегу с Семёном. После этого «дед» переключил внимание обратно на грузовик.

– Открывай! – крикнул капитан кому-то, стоящему спереди от машины. Он сел обратно в кабину и автомобиль тронулся. Спустя пару метров новобранцы увидели закрывающиеся металлические ворота с красной звездой, нарисованной по центру. Виды вокзала, проскакивающие сквозь ограду из сетки-рабицы, быстро сменились железобетонными заборами промзоны, умудрявшимися даже в яркий летний сезон оставаться монотонно-серыми. Людей на улицах, по которым петлял автомобиль, не было. На этих проездах вовсе отсутствовали тротуары. В качестве дорожки пешеход мог использовать только узкие полосы травы, пролегающие по краям от проезжей части. А в некоторых местах даже это минимальное вкрапление живой запылённой зелени менялось на мёртвый камень бетонной отмостки. «Синий» громко, перекрикивая звук работающего мотора, спросил:

– Пацаны, есть курево?

Никто не откликнулся. Кириллов что-то невнятное пробубнил себе под нос, а затем уже обратился к сидящим рядом с ним:

– Куды мы вообще едем, знает кто-нибудь?

Жора громко, перекрикивая тарахтящую выхлопную трубу, ответил:

– В «лесную» дивизию!

– Чё за дивизия такая? – «синий» внимательно посмотрел на Рывцова.

– Ракетчики они, в основном, ну и пару полков пехоты вокруг них расположено. Глубоко в лесу части находятся, – закончил Жора.

В этот момент грузовик резко сбросил скорость, из-за этого новобранцев сильно тряхнуло в сторону кабины. Людей так плотно прижало друг к другу – на лавках появилось ещё по одному посадочному месту, что сидящие ближе всего к кабине завопили матом. Казалось, что у кого-то что-то хрустнуло. Вдобавок к этому, машина сделала крутой поворот направо, и несколько человек свалилось вниз, на дно кузова. Семён закричал:

– Водила, мля! Не дрова везёшь!– затем он полез с лавки вниз, искать среди встающих на ноги новобранцев свою огромную пилотку. Пейзаж промзоны сменился на грунтовую дорогу, по обе стороны от которой стоял лес. Асфальт городского проезда отдалялся. Когда все уселись обратно, «русый» продолжил разговор:

– Нет там ракетчиков! Вообще нет!

Жора удивлённо посмотрел на него:

– Почему нет? Откуда знаешь?

– У меня там троюродный брат друга служил! – твёрдо сказал «русый».

– Ну, может и не ракетчики, – пожал плечами Жора. – Но части в глуши стоят.

– Да, – подхватил Довгаль. – Там тайга глухая!

Его перебил Кириллов:

– Глухая? А сёла есть рядом какие-нибудь? От города далеко?

«Русый» улыбнулся:

– Друг рассказывал, что брат говорил: «С медведями брататься начнёшь». Людей нет там!

Кириллов продолжил:

– А бабы? Санитарки есть хоть какие-нибудь?

Тут уже заулыбался Жора:

– Женщин в таких частях не бывает. Если и заезжают, то их быстро увозят в роддом!

«Синий» совсем погрустнел, а по кузову пробежал смешок. Полный парнишка, сидевший в глубине кузова, спиной к кабине, громко сказал:

– Это всё мифы, ребят! У меня дядя в Службе Государственной Безопасности работал – он даже один раз в эти части в командировку ездил!

– И что? – спросил Жора.

– Есть там женщины! Где-то рядом с одной из частей даже целый госпиталь есть! В нём врачихи были, в основном. Не знаю насчёт ракетчиков, но вот «секретки» здесь есть!

– Что есть? Кого есть? – задали вопросы сразу несколько человек.

– «Секретки», – с довольным видом продолжил полноватый новобранец в очках. Ему нравилось чувствовать себя знающим что-то неизвестное и, вероятно, очень важное. – Это всякие склады с материалами особой важности или там вооружение новое. Не знаю что. Что категорически нельзя знать врагу – всё в «секретках».

– Вспомнил! – крикнул Коля из Обуховска, сидевший рядом с рассказчиком. – Тут полигон! У меня отчим служил тут! Я всё не мог понять, где ж я раньше слыхал такое название – Подгорск.

Олег немного подался вперёд, чтобы видеть лицо земляка и крикнул ему:

– А что за полигон? Ядерный? – он раньше никогда не слышал, чтобы где-то в сотнях километров от его города военные проводили какие-то испытания.

– Не, он такого мне не говорил, – задумчиво протянул Коля. – Но они там постоянно какие-то мишени расставляли. Ну и хибарки на поле лепили. Он вообще мало чего про службу рассказывал. Говорил: «Рядом никого нет – глушь!»

– Зато внутри есть! – снова перехватил инициативу в разговоре полный. – Дядя рассказывал, что тут есть целый академгородок! Но только это разбалтывать никому нельзя!

– Расслабься, ты уже разболтал! – хлопнул очкарика его сосед Коля. В грузовике раздался хохот.

– А может здесь спецсвязь просто? Ну и хибарки строят только для отвлечения внимания воздушной разведки, – включился в разговор Семён. – У меня дед в войну таким занимался – они муляж целого аэродрома выстроили.