Но нет пророков в отечестве, и никто не отметил флибустьерские заслуги Разина, назначив его вице-губернатором Ямайки или хотя бы воеводой Астрахани. На родной Дон каспийские пираты вернуться сумели, но никакой возможности легализовать громадные захваченные богатства у них не было. Потому что Персия – не Турция и не Крым, на грабительские экспедиции казаков против которых русское правительство взирало сквозь пальцы. Персия в те времена постоянно враждовала с Турцией, что автоматически, силой обстоятельств, делало Тегеран союзником Москвы. Пиратская деятельность Разина никак в этот внешнеполитический вектор не вписывалась, и всё шло к тому, что главарей шайки, покуролесившей на Каспии, схватят и выдадут персам.

В попытке избежать такое развитие событий Разин предпринял самую масштабную авантюру в своей жизни – попытку изменить общественно-политический строй Русского царства. Иных причин не просматривается: на бедственное положение крепостных крестьян Разину, потомственному казаку, было по большому счету наплевать…

Дальнейшая история деяний Степана Тимофеевича к пиратским хроникам уже не относится, а посему вернемся к пиратам Западного полушария, в частности к Эдварду Тичу по прозвищу Черная борода.

Прототипом Флинта никак не мог быть Эдвард Тич. Ничто не совпадает. Не сходится хронология: Джон Сильвер еще плавал в экипаже Ингленда, когда Черная Борода был убит в бою и его отрубленная голова украсила бушприт корабля победителей. Место действия совпадает лишь частично: вся недолгая пиратская карьера капитана Тича прошла у восточного побережья Американского континента, он не побывал ни на Мадаскаре, ни у индийских берегов (а Флинт, как мы выясним далее, пиратствовал на трех океанах, совершив кругосветное путешествие.

Кроме того, масштаб действий Тича маловат, несмотря на всю распиаренность его «подвигов». Да, судов ограблено и потоплено много. Но это были отнюдь не испанские галеоны, плывущие с золотом в Европу, их эпоха к тому времени миновала. Тич грабил купеческие суда, совершавшие местные перевозки, и обычная добыча после удачного абордажа бывала невелика: груз дерева, или кожи, или еще чего-то в том же духе, плюс пара сотен монет в судовой кассе. Захваченные грузы Тич не мог доставить в порт и продать за адекватную цену, не имея каперского свидетельства, в лучшем случае мог сбыть за бесценок торговцам, рискующим скупать пиратскую добычу. Короче говоря, неоткуда было взяться у Черной Бороды сокровищу, где только золота было на семьсот тысяч фунтов.

Стивенсон и сам понимал, что Тич не того калибра личность, и вложил в уста сквайра Трелони следующие слова:

«Слыхал ли я о Флинте?! – воскликнул сквайр. – Вы спрашиваете, слыхал ли я о Флинте? Это был самый кровожадный пират из всех, какие когда-либо плавали по морю. Черная Борода перед Флинтом младенец».

Эта реплика сквайра окончательно закрывает вопрос, и «младенца» Эдварда Тича мы решительно вычеркиваем из списка кандидатов.

Следующий кандидат – пиратский капитан француз Ла Буше (правильнее, конечно, читать французское написание La Bouche как Ла Буш, но неправильное прочтение утвердилось и стало каноном).

Настоящее имя Ла Буше – Оливье Левассёр, и оно наверняка знакомо всем читавшим роман Р. Сабатини «Одиссея капитана Блада», хотя соперник Питера Блада имеет очень мало общего с реальным пиратом. А вот с известной нам биографией Флинта деяния Ла Буше соотнести можно, чем с успехом занимаются многие стивенсоноведы.

Итак, Ла Буше. У этого пиратского деятеля гораздо больше общего с капитаном Флинтом, чем у Эдварда Тича.

Ла Буше разбойничал не только в Атлантике, но и в Индийском океане – бывал на Мадагаскаре, у Малабарского побережья, то есть в местах, упомянутых Джоном Сильвером в рассказе о своей «трудовой» биографии.

Кроме того, Ла Буше был богат. К тому времени (в первой половине восемнадцатого века) захватить богатый груз золота у Американских берегов стало практически невозможно, «золотые караваны» испанцев канули в прошлое. А вот богатства Индийского субконтинента европейцы активно грабили и вывозили в Европу – и у джентльменов удачи, стремящихся урвать свою долю, порой случались баснословно удачные нападения.

Возможностей зарыть на необитаемом острове несколько тонн золота у Ла Буше было гораздо больше, чем у Тича, промышлявшего по мелочам. И легенды о его спрятанном сокровище имеют под собой гораздо более веские основания, чем домыслы о других мифических кладах, упомянутых выше. Слух о зарытом богатстве распустил сам пиратский капитан. Более того, оставил документ, позволяющий отыскать сокровища! Но это была не карта, как у Флинта, с четкими и ясными указаниями: в каком направлении сколько шагов отсчитывать, где копать… Это была так называемая «криптограмма Левассёра», тайный шифр, до сих пор не раскрытый.

Илл. 5. Знаменитая «криптограмма Левассёра». Любой желающий может попытаться её расшифровать. Многие пытались, но вдруг именно вам повезет?

Историю с «криптограммой Левассёра» использовал Эдгар Аллан По в своем рассказе «Золотой жук», приписав авторство документа другому известному пирату, капитану Кидду. Разумеется, персонаж По шифр «расколол» и клад отыскал.

В реальной жизни всё иначе… Покрытый таинственными значками лист Ла Буше стоит в том же ряду криптографических загадок, что и «рукопись Войнича», и Сингапурский камень: расшифровке не поддается, несмотря на все многолетние, даже многовековые усилия. Современные компьютерные методы тоже не помогли. Нельзя исключать, что пиратский капитан страдал извращенным чувством юмора и пошутил над современниками и потомками, подкинув им псевдошифровку, никакого смысла не имеющую. Однако факт налицо: параллель с картой Флинта здесь просматривается.

Еще одно веское доказательство идентичности Флинта и Ла Буше: последний пиратствовал в Индийском океане зачастую совместно с Инглендом, в команде которого начал свою карьеру Джон Сильвер и некоторые другие ветераны, оказавшиеся впоследствии на борту «Испаньолы». Отчего бы не предположить, что после низложения Ингленда взбунтовавшейся командой произошел раскол и часть экипажа перешла под начало Ла Буше, благо тот находился где-то неподалеку? Вполне логичное и здравое допущение.

Таковы доводы «за», и выглядят они достаточно убедительно. Однако доводов «против» не меньше.

Финал биографии Ла Буше не совпадает с известными нам обстоятельствами смерти капитана Флинта, скончавшегося, по официальной версии, от неумеренного потребления рома. Ла Буше-Левассёра повесили, хоть он и не был пойман на море с поличным: завершил пиратскую карьеру, легализовался, выправив за огромную взятку задним числом приватирский патент, пытался вести мирную жизнь плантатора, проживая нажитые неправедные богатства… Не сложилось. Не помогли даже большие деньги. Владельцы многочисленных потопленных и ограбленных кораблей были не менее богаты и влиятельны: все оправдательные бумаги пирата объявили липой и он повис сушиться на солнышке.

Еще один не совпадающий момент: Ла Буше никак не мог побывать в Порто-Белло. Там побывал Сильвер, именно там его попугай научился кричать «Пиастры!», присутствуя при подъеме груза серебра с затонувших испанских кораблей. С Инглендом Сильвер никак не мог там оказаться, Ингленд попросту не действовал в тех краях. Значит, в Порто-Белло побывал Флинт, под началом других капитанов Сильвер не плавал. Теоретически и Ла Буше мог там оказаться – в 1739 году, когда этот сильно укрепленный испанский порт захватила английская эскадра под началом адмирала Вернона, в ее состав входили вспомогательные суда амнистированных пиратских капитанов. Но даты не сходятся: к тому времени Ла Буше уже «завязал» и вскоре (в июле 1730 года) был повешен. К подъему серебра со дна в бухте Порто-Белло мы еще вернемся, а пока лишь отметим: этот эпизод с биографией Ла Буше никак не стыкуется.