Хамза и Степан Соколов, изучив положение в Коканде, послали в Ташкент донесение, в котором говорилось, что мухтариат практически не имеет никакой поддержки среди населения.
Если будет достигнута необходимая концентрация сил революции, писали Хамза и Соколов, мухтариат может быть низложен очень быстро, и память о нем исчезнет навсегда.
Ждите, ответили им из Ташкента, скоро все изменится Первыми почувствовали шаткость и ненадежность автономии столпы шариата. В дом Мияна Кудрата пригласили Эргаша.
Главарю отряда басмачей намекнули, что если как-то так получится, что все "короткохвостые", то есть члены правительства - мухтариата, окажутся неожиданно арестованными, а может быть, даже и казненными, то это, по всей вероятности, будет очень угодное богу дело.
- Нужна твердая рука, - сказал Эргашу хазрат, - которая умеет владеть оружием. У тебя есть люди, у нас - золото. Подумай, что можно сделать, чтобы ты сумел хорошо заплатить своим йигитам, а мы получили бы взамен возможность спокойно молиться аллаху.
- Хоп, - сказал Эргаш, - буду думать.
Он вернулся в отряд и вызвал к себе Кара-Каплана.
- Кара, - спросил Эргаш, - сколько у нас человек в отряде?
- Я их не считаю, - ответил Кара-Каплан, усмехнувшись, - нет смысла. Они каждый день режут друг друга. А кроме того, я вообще не люблю арифметику. Кто хорошо знает арифметику, тот постоянно думает о том, что у него мало денег.
- Тебе придется полюбить арифметику, Кара. Нам предстоят великие дела.
Выяснилось, что в отряде басмачей насчитывается почти четыре тысячи всадников.
- Кара, - сказал Эргаш, - я буду ханом Коканда, а ты - моим первым визирем... Теперь понял, дурья твоя башка, для чего мне понадобилось знать, сколько у нас йигитов?
- Если вам потребуется, мой повелитель, придворный поэт, - хихикнул Кара-Каплан, - то у меня уже есть один на примете...
- Кто же это?
- Хамза.
- Как?.. Разве он в городе?
- Вчера его видели на базаре... Он, правда, ходит теперь в темных очках, но его все равно узнали.
- Надо сообщить Садыкджану. При теперешних властях он разорвет Хамзу на куски на центральной площади и отомстит сразу за все.
- Стоит ли беспокоить байваччу?.. Он сейчас вроде бы не в своем уме. Удалился в загородное имение с красоткой Зульфизар... Помнишь, как мы отняли ее у старика Ахмадахуна?
- Как не помнить...
- А красавицу Шахзоду помнишь?
- А где она?
- Там же, на даче у байваччи. Он ее держит взаперти.
Говорят, она совсем рехнулась...
- Нам надо как-нибудь поехать туда, захватить с собой девчонок и попировать, тряхнуть стариной.
- Обязательно поедем. А Хамзу поручим нашим джигитам.
Они разорвут его на куски не хуже байваччи...
Степан Соколов сказал Хамзе:
- Сегодня из Ташкента приезжает Ефим Бабушкин, делегат Шестого съезда РСДРП. Очень серьезный дяденька. Думаю, что в Ташкенте принято решение покончить с автономией.
Встречать Бабушкина пошли втроем - Соколов, Хамза и Арифджан Мирпулатов. По дороге к ним присоединились Шамсиддин Ибрагимов и Сафо Джурабаев. Теперь вся их группа была в сборе. Все были вооружены.
Бабушкин, по соображениям конспирации, вышел из поезда, не-доезжая до Коканда, на маленьком разъезде. Здесь они и встретились в домике железнодорожного обходчика.
- Расскажите коротко о политическом положении в городе, - попросил Бабушкин. - Только самые свежие новости.
Рассказывали Мирпулатов и Джурабаев. Хамза, Ибрагимов и Степан Соколов иногда дополняли рассказы товарищей.
- Задача номер один, - энергично сказал Бабушкин, выслушав всех, восстановить роль и значение Совета рабочих депутатов. Задача номер два провести съезд союза трудящихся мусульман и противопоставить его "Шураи Исламия". Задача номер три - вооружить железнодорожных рабочих и взять под контроль вокзал и железную дорогу.
- Оружия совсем нет, - вздохнул Соколов.
- Будет. Завтра из Ташкента прибывает отряд красногвардейцев. Везут с собой триста винтовок... Кстати, с ними приезжает моя жена с дочкой. Помогите устроиться.
В конце декабря семнадцатого года Ефим Андрианович Бабушкин был избран председателем Кокандского Совета рабочих депутатов. Проходивший в эти же дни в Коканде съезд союза трудящихся мусульман принял решение о полной поддержке политической линии Совета. И первым поднял руку за эту резолюцию заместитель председателя союза Алчинбек Назири, заменивший убитого во время выборов в Учредительное собрание "красного" муллу Мадаминджанова.
Автономисты решили ответить на эти действия большевиков внушительной демонстрацией всего города. В один из первых дней января нового, 1918 года с утра к Урде - центральной площади Коканда - приблизилась огромная толпа, состоявшая в основном из представителей духовенства, купцов, чиновников, лавочников, торговцев и других зажиточных слоев населения.
Но часом раньше по призыву союза трудящихся мусульман и городского Совета площадь заполнили рабочие железной дороги, хлопкоочистительного и маслобойного заводов. Они, пройдя с красным знаменем от вокзала через весь город, стояли теперь около стены дворца бывшего Кокандского хана Худояра, под защитой пулеметов ташкентского отряда красногвардейцев, занявших дворец по распоряжению Бабушкина.
А напротив них под зелеными и голубыми бархатными знаменами мечетей толпились автономисты.
Глава мухтариата Мустафа Чокаев подозвал к себе военного министра Мехди Чанишева, спросил злобно:
- Где войска? Где Эргаш?
- Третий день ищем, господин премьер, нигде не можем найти.
- Как вы могли допустить, чтобы большевики заняли крепость?
- Еще вчера вечером, господин премьер, в крепости был только местный гарнизон. Вероятно, они вошли ночью.
- Кто разрешил?
- Бабушкин, наверное...
- Но вы же должны были постоянно влиять на солдат гарнизона.
- Их распропагандировали...
- Кто?
- Бабушкин, наверное...
- Вы понимаете, полковник, что сейчас здесь решается наша судьба? Если мы уйдем отсюда побежденными, я подаю в отставку. И тогда идея автономии Туркестана погибнет навсегда!..
Сделайте все, чтобы найти Эргаша! Пошлите всех имеющихся у вас людей во все концы города и скажите им, чтобы без Эргаша не возвращались!.. Я начну дискуссию с большевиками и буду вести ее до тех пор, пока вы не приведете сюда верные нам войска... Действуйте, и да поможет вам аллах!
А в это время на стене крепости среди солдат гарнизона и красногвардейцев появился Хамза Ниязи. Встав между двумя пулеметами, он начал читать стихи:
Разрывайте, выстрелы, воздух,
Пробивайся в гранит, кирка!
Тех, кто против нас выступает,
Расстреляем наверняка!..
Солдаты и красногвардейцы дружно захохотали, захлопали, замахали Хамзе руками, фуражками, шапками.
Хамза повернулся к стоявшим около ханского дворца рабочим и продолжал:
Эй, рабочий! Сожми свой кулак!
Встань, джигит удалой!
Жирных баев долой!..
Нашей воли мы подняли флаг!
В руки долю возьми,
Наше время теперь,
Мы недаром снесли
Столько бед и потерь!
Гнули спину века,
Знали тягостный гнет,
О, когда к нам, когда
Светоч воли придет?..
Жирных баев долой!
Их сметем навсегда!
Мы дорогу дадим
Честным людям труда!..
Эй, рабочий! Сожми свой кулак!
Встань, джигит удалой!
Жирных баев - долой!
Жирных баев - долой!
Нашей воли мы подняли флаг!
- Люди! Соотечественники! Народ! - яростно закричал Мустафа Чокаев, выбегая на середину площади. - Кого вы слушаете? Кому вы хлопаете?.. Этот человек по имени Хамза Ниязи угрожает нам, правительству мусульман Туркестана!.. Вы же помните только что произнесенные им слова "расстреляем наверняка"!.. Вы избрали нас в полном соответствии с законами нашего исламского государства, а он призывает вас стрелять в нас, -в ваше правительство!.. Неужели вы послушаете его?
