– Анжелина, я уже распорядился. Мы пришли втроем. Она изнемогала от ран, но была с нами. Вулф уже отправил людей на берег, пусть ее тело перенесут сюда.

Анжелина поежилась.

– Тревожить могилу?

– Мертвым уже все равно. А живым – нет.

Бран был безумно практичен. Впрочем, будь он другим, Анжелина не полюбила бы его так. Принцесса…

Это в сказках принцесса влюбляется в дурачка и живет с ним долго и счастливо. А в жизни… в жизни с дурачком скучно. Тошно, неинтересно, с ума сходишь от тоски. И никакая великая любовь не заменит общности разумов и душ. С любимым-то не только в постель ложишься, или там, как в сказках, на печи катаешься. С ним еще разговаривать надо.

С ним надо дышать одним воздухом и жить одними идеалами.

Нет этой общности?

Ну и любовь ваша повянет при первых заморозках. Это же естественно, плотское влечение должно подкрепляться духовным, или – оно бессмысленно. Оно будет опускать человека на уровень животного, а мы, вроде как, считаем себя выше скотины, чтобы спариваться в каждом углу, как только зачешется?

Анжелина такими категориями не размышляла. Она просто была принцессой, которая с детства воспитывалась в атмосфере дворцовых интриг и сплетен. И Бран был ей понятен.

А вот какой-нибудь высоконравственный юноша в сверкающих доспехах…

Кто знает?

Но вряд ли, благородство вообще во дворцах не выживает. Его там травят, ненароком перепутав с клопами. Кусачая это штука, знаете ли, честность и рыцарство. И очень неудобная.

– А… чем тут заниматься?

Бран от души рассмеялся.

– В клане Оронстег замечательные ювелиры и портные. И отличная библиотека, кстати.

Библиотека вызвала больший интерес. Анжелина поблагодарила и робко попросила:

– Бран, а можно меня поучить стрелять из арбалета? Не хочу больше быть беспомощной…

– Конечно, – согласился Бран.

Действительно, непорядок.

Его принцесса ведь не сможет себя защитить в сложной ситуации, а так нельзя. Так неправильно. Надо ее поучить.

Стрелять, бить кинжалом, да и про пару ядов рассказать. Не отпускать же ее в Ативерну, такую беззащитную?

Где-то на Вирме

Йан Гардрен медленно ехал впереди.

На второй лошади, за ним, ехала Рит, держа на руках маленькую Хильду. За ними плелись еще две лошади и три козы. К хвостам последних были привязаны еловые ветви.

Много ветвей.

Не так, чтобы козам было тяжело идти, но все-таки…

И копыта лошадям мальчик обмотал, вспомнив рассказы отца и брата, и песчаных мест старался избегать. Он доберется до клана Хардринг и все расскажет отцу.

И живые позавидуют мертвым.

Земли клана Хардринг.

– От Анжелины нет вестей.

Ричард искренне тревожился. Тира сидела с ним рядом и гладила по руке. Плевать ей было на сплетни, она кирия, и может их забить в глотку любому. Вместе с зубами.

Хотя Олав с этим наверняка успел бы раньше.

– Это Вирма. День-два… это обычно.

– Насколько обычно? – хмурился Ричард.

– Им идти под парусом, против течения. Многое зависит от ветра. От погоды. Да и дорога, все же. Мало ли что может случиться? Те же мели, те же камни…

Ричарда это не слишком успокаивало.

– Ветер дует с моря.

– У нас. А в середине острова?

Ричард хмурился и переживал. А Тира знала лишь один способ отвлечь его. Поцелуем…

И охотно этим пользовалась к обоюдному удовольствию.

Она видела, какими глазами смотрит на нее Эльг Торсвег, понимала, что беспокоится мать, но ничего не могла с собой поделать.

Любимый здесь и рядом, она не сможет от него отказаться. Пусть хоть час, но это – ее час!

А чужая ненависть…

Она, конечно, обжигает, но рядом с пламенем любви ее огонь какой-то хилый и неубедительный. Можно и не замечать.

***

– Когда?

– Завтра ночью.

– Не успеем.

– А когда?

– Хотя бы через сутки. Побольше людей соберем, наши подтянутся.

Четверо мужчин не впервые собирались в этом месте.

Тихо, спокойно, укрыто со всех сторон, единственный минус – не видно, если кто-то придет следом. Но можно выставить часовых – теперь они так и поступали.

Научились на собственном горьком опыте. Последствия ликвидировали, но подставляться второй раз никому не хотелось. Тем более – сейчас.

Когда готовы уже корабли с людьми, когда наточены топоры, когда пара шагов, кажется, осталась до окончательной победы…

– С ативернцами осторожнее, – в очередной раз повторил один из мужчин.

Второй скрипнул зубами, и это не осталось незамеченным. Третий положил ему руку на плечо.

– Эльг, ты сам все понимаешь.

Эльг понимал.

И про осторожность, и про мир с Ативерной – какая, в конце концов, Эдоарду разница, кто сидит на Вирме? Ему лишь бы мирные договора заключить, а с кем?

Это внутреннее дело острова.

Круг – это Круг.

А если Хардринга не остановить сейчас…

Гардрен был и прав и неправ одновременно. Бран послужил толчком для изменений на Вирме, понимая, что острову, в таком виде, существовать сложно. Развиваться, идти вперед…

Веник силен в связке, а прутиком ничего не сделаешь, даже на песке толком ничего не напишешь.

Бран долго шел к своей цели – объединить Вирму под одним сильным правителем.

Интриговал, подкупал… да, он выбрал Хардринга, и не пожалел об этом. Но вот другие кланы…

Вопрос, почему он, а не я, всегда будет актуален. А потом и второй – почему бы не я?

Результат?

Собравшиеся знали, если связку Хардринг – Гардрен не разрушить сейчас, не остановить, то вскоре на Вирме появится король. А им этого не хотелось.

Подчиняться там, где ты был полновластным хозяином?

Нет!

А заодно…

Не бывает подобных мятежей без заботы о личной выгоде. У каждого из собравшихся были свои враги, свои планы, в том числе и на соседские земли, свои мечты о власти, свои…

Торсвег увидел в этом хороший шанс не просто стать главой Клана – войти в Круг. Преумножить свою силу и власть… и все было бы хорошо.

Но…

Тира.

Светлые волосы, громадные голубые глаза, легкая тонкая фигурка, которая, кажется, парит над землей… ей бы не клинок в руки, а букет цветов. Только вот видит она не Эльга.

В этом мире для Тиры Эллейг есть лишь один мужчина – его высочество Ричард Ативернский. Эльг знал, сейчас они вместе, и это лишало покоя. Бесило, раздражало…

Что бы ни случилось, с этой дрянью он поквитается!

Ричарда не тронет, за такое Эдоард всю Вирму кровью зальет и подожжет, чтобы горело жарко, но с этой дрянью…

Она ему еще ответит!

Мысль о том, что Тира и не подавала ему никаких надежд, Эльгу в голову не приходила. Подумаешь!

Не оказалось бы рядом этого смазливца, никуда бы девчонка не делась! Легла бы, как миленькая! А тут… при-и-инц…

– Я помню о нашем плане. Ативернцы не пострадают, слово Торсвега, – отозвался Эльг после паузы.

Мужчины перевели дух.

Все же, в бою, каждый из них хоть ненадолго, но терял разум. Каждый из них знал, что такое опьянение смертью и кровью. Каждый рисковал, если Торсвег сорвется.

– Вот и отлично, – подвел итог глава клана Хардар. – Значит, через сутки, край, через двое, как дадут знать с кораблей…

Сутки или двое?

Значительная разница, особенно когда заговор может вскрыться в любой момент. О чем и сказал третий.

– Долго ждать…

– Зато от Гардрена избавились.

– Нам пока ничего не известно.

– Не мог он уйти. Не мог. И вообще, теперь чего тянуть?

Голубь из клана Хардар еще не прилетел. Да и вестей о клане Гардрен пока еще не было. Гардрены – опасная дичь, такую просто не заполевать. Время требуется.

Вот никто и не волновался.

А день…

Так сколько ж тянуть-то можно?

Пора убивать.

На Вирме наступало время перемен. А к добру ли, к худу…

Заговорщики считали, что для них это только к добру. А значит – вперед.