Позевав вволю, потерев лицо и наложив на себя благословение и укрепляющие чары, я оделся и спустился вниз. За стойкой меня встретила Шоноха, а в зале десяток человек, лихо уничтожавших еду в тарелках и пиво с вином из кувшинов. На меня посмотрели всего несколько человек без особого интереса, просто машинально.

— Поесть бы, — сказал я после взаимного приветствия с полутроллькой.

— Поплотнее или полегче?

— Поплотнее. Мяса побольше.

— Вина?

— Ага, — кивнул я. — Только не кислого и не слишком сладкого.

— Я знаю, что вам понравится, господин Санёк. Вам в номер принести или здесь поедите?

— В но… — тут мне в голову пришла другая идея. — Во двор к моей новой повозке.

Женщина чуть приподняла бровь, удивившись моему выбору. Но явно следовала правилу: желание клиента — закон.

— Хорошо, самое большое через десять минут еда будет у вас, — улыбнулась она мне.

Как говорил Остап Бендер: пусть первым в меня кинет камень тот, кто не проводил всё свободное время со своей новой тачкой после её покупки. Ну, может не такими словами, но что-то такое было. Это я к тому, что меня потянуло в повозку. Хотелось пощупать её, погладить, посидеть на мягких скамьях, разложить спальные полки и главный спальный диванчик, пооткрывать все дверки и ящички, которых гном с эльфом наделали уйму, в том числе и потайные.

Внутри пахло деревом, обработанной кожей, витала лёгкая нотка благовоний. А после того, как я наложил несколько благословений, которые использовал для уборки в своём номере и в графском после сделки с Шонохой, здесь стало по-настоящему уютно. Несмотря на поздний вечер и сопутствующую темноту, внутри было светло благодаря магическим фонарикам. Их свет снаружи был почти не виден из-за плотных бархатных шторок.

Кроме откидных полок для отдыха и вещей, в повозке были три таких же откидных столика. Один побольше и два поменьше, буквально под большую тарелку и бутылку или кружку.

От любования всей этой красоты меня отвлёк деликатный стук в дверь. Открыв дверь, я ожидал увидеть Шоноху с подносом с едой. Но реальность оказалась куда как приятнее.

— Тайрена, я так рад тебя видеть! — улыбнулся я дочке владельцев гостиницы, которая обнаружилась снаружи с большой корзинкой с крышкой, источающей умопомрачительные ароматы жареного мяса и свежего хлеба.

— Я вам ваш заказ принесла, — ответила она. — Ой, у вас тут так красиво. Как в карете у какого-нибудь короля.

— Залезай, изнутри всё ещё лучше смотрится, — я жестом поманил девушку к себе, взяв у неё корзину в левую руку и предложив правую, чтобы помочь забраться в салон. Та слегка покраснела, когда взялась за мою ладонь. После чего ловко забралась ко мне.

Дверь, разумеется, я прикрыл, чтобы не глазели всякие-разные. А то вдруг…

— Как тут красиво, — повторила девушка, крутя головой во все стороны. Потом осторожно коснулась лакированного дерева и кожи. Провела по ним кончиками пальцев, иногда останавливаясь и делая движения, словно массировала подушечками. — Такой кареты нет даже у бургомистра.

— Пфф, — пренебрежительно фыркнул я, мол, сравнила, кто я, и кто какой-то там бургомистр?

— Ой, вам же есть надо, а я отвлекаю, — спохватилась она через несколько минут.

— Ничуть, Тайрена, ничуть, — я осторожно взял её за ладонь. — Останься и помоги мне с ужином?

— Я…

— Пожалуйста, милая Тайрена, останься. Когда я тебя вижу, то всегда думаю, как же тяжело и скучно богам в их чертогах, ведь самая прекрасная и очаровательная богиня спустилась ко мне.

От бесхитростного комплимента с долей простенького пафоса та покраснела как маков цвет. А ещё я отметил, что свою руку из моих ладоней она не забрала, даже слабого движения не сделала. Этого намёка было достаточно, чтобы продолжить наступление и усилить напор на крепость, что вот-вот может сдаться.

— А хочешь покажу ещё кое-что? — подмигнул я ей.

— Ч-что? — кажется, дальше краснеть было нельзя, но у Тайрены это получилось.

«Интересно, о чём она сейчас подумала? — хмыкнул я про себя, наблюдая за собеседницей. — Если о том, о чём я при виде её красного лица, то это очень интересно».

Начал я показ с секретных ящичков и полок, показал люк с раздвижной лесенкой, с помощью которых можно легко попасть на крышу. Затем открыл на пару секунд и сразу же закрыл дверцу к месту возницы.

Самым последним продемонстрировал ей раздвижной диванчик у задней стены кареты. Я постарался подробно описать принцип его работы и нарисовать все детали для мастеров-каретников. За образец взял обычный диван типа «аккордеон». Пружинных блоков здесь ещё не придумали, но их заменила кожаная обивка с толстым слоем мягкого материала под ней. Получилось очень недурственно. Можно даже спать без боязни, что утром всё тело будет ныть и ломить.

— Попробуй залезть, посидеть, полежать, — предложил я полутролльке. — И скажи, как тебе?

Девушка наклонилась, провела пальцами по коже, потом облокотилась обеими ладонями, подняла одну ногу и поставила колено на диван. При этом не такая уж и длинная юбка заметно задралась, открыв почти всё бедро и показав крошечный кусочек белых трусиков-шортиков. От этой, практически, невинной картины я в один миг дико возбудился. Будь на месте дочки хозяев гостиницы Нимфадора, то я бы уже прямо сейчас задирал эту юбку и срывал трусы, готовясь войти в её влажную щёлку. Да что там нека! Я бы и с эльфийкой поступил бы точно также, наплевав на её возможное недовольство. Тем более, я видел её уже голой и не только. Считай, давно свои, родные и близкие люди.

Но с Тайреной я так поступить не мог. Сдерживал даже желание прикоснуться к этой тугой попке, сексуально обтянутой тонкой тканью. Может, она и не обратит внимания или сделает такой вид, но, а вдруг это разозлит её и навсегда оттолкнёт от меня?

— Здесь так удобно, — отвлекла меня от похотливых мыслей девушка. Она успела развернуться ко мне лицом и сесть на колени. — Это сделали те мастера?

— Да, — я будто невзначай пристроился рядом с ней, почти коснувшись ногой её бедра. — Но чертежи механизма дал им я.

— Ты ещё и изобретатель!

— Есть немного, но в этом деле помогла мне ты, Тайрена. Ты моя муза, что помогает в поисках идей. Ты богиня моей мудрости, — рассыпая комплименты, я прикоснулся к её руке, взял в свою ладонь и поднёс к губам, после чего поцеловал. — Ослепительная нимфа находчивости и озарения…

Я целовал ей руку, говорил, опять целовал, поднимаясь всё выше и выше, пока мои губы не коснулись шеи полутролльки. За первым поцелуем последовал второй, третий, потом целью стала алеющая атласная щёчка.

И вот наши губы, наконец, встретились.

Девушка совсем не имела опыта в таких делах. Целовалась, как в первый раз, сложив губы бантиком и крепко зажмурившись.

— Вот так… да… вот так… — шептал я, обучая Тайрену мастерству поцелуев. — И язычком… да-а…

— Да-а, — вторила она мне шёпотом. — Санёк, мне так хорошо…

Ни о чём другом думать не хотелось. Меня всего поглотила эйфория поцелуев с прекрасной девушкой, по которой я уже давно сохну. Её губы и крепкая грудь, которой она рефлекторно тёрлась об меня — вот чем жил я в эти минуты. Я бы целовался и целовался. Слаще губ Тайрены я не пробовал никогда.

К сожалению, всё хорошее всегда заканчивается. Это плохое может длиться вечно.

— Тайрена! Ты где? — раздался на улице голос Шонохи. — Тайрена?!

— Ой, это мама Шоноха, она же просила потом зайти к ней на кухню после того, как тебе еду отнесу, — дёрнулась девушка. — А я забыла, дура.

Торопливо поправив на себе одежду — почему-то юбка оказалась задрана на пояс, трусики приспущены, а несколько верхних пуговиц на рубашке были расстёгнуты — она торопливо и, не поднимая взгляда, попросила извинения, попрощалась и быстро выскочила наружу. После себя оставила запах девичьего тела, вкус поцелуя и воспоминание о влажном пятне на трусиках, чей белый цвет не мог скрыть его.

— Ей понравилось, определённо понравилось, — прошептал я, растянувшись в полный рост на диванчике и закинув руки за голову. — Она скоро будет моей.