– Как это возможно? – Я слушал её, но не верил. Да, я чувствовал себя плохо, но не умирал.

– Во время контузий на фронте такое бывает. От ударной волны при взрывах. Еще я слышала об испытаниях на мышах ультразвуковых установок, – перечислила доктор. – Но чтобы такого объема и с таким результатом…

Она решительно направила на меня камеру своего смартфона.

– Надо все задокументировать, чтобы после твоей смерти мне поверили, – так, словно речь шла не обо мне, сказала врач. – Смотри в камеру. Я паспорт достану.

– Погодите, что значит после смерти? – прохрипел я.

Происходящее напоминало дурной розыгрыш. Не могло быть правдой.

– После такого не живут. Или живут, но крайне недолго. Надо успеть все заснять. Тогда, может, выберусь из этого клоповника. – Женщина чуть нахмурилась, включая подсветку на телефоне. – Пациент… Изяслав… поступил с обильным внутренним кровотечением. Хорошо различимы разрывы капилляров. Возможно внутреннее кровотечение. Терял сознание от болевого шока. В данный момент находится во вменяемом состоянии.

– Блядь! – возмутился я. – Может, лучше попробуете меня спасти?

– А чем? – искренне удивилась женщина. – У меня тут не реанимация. Даже не операционный кабинет. Это медпункт. Повязку тебе могу наложить. На все тело. Компресс. Но от внутренних повреждений это тебя не спасет. Как видим, пациент находится в сознании и рассуждает совершенно трезво…

Выругавшись, я не стал с ней спорить. Лиза явно списала меня со счетов и посчитала мертвым. Да и чувствовал я себя не лучшим образом. Но подыхать так просто не собирался. К тому же, раз моего активного участия в съёмке видео «для истории» не требовалось, можно было заняться новинками.

Я закрыл глаза и скосил их на иконки. Те, будто почувствовав внимание, подсветились, а через несколько мгновений раскрылись.

Что за хрень? Я, кажется, читал о подобном. Или видел в фильмах? Когда человек попадает в игру, у него появляется аналог компьютерного интерфейса. Вот только я-то никуда не попадал. К тому же для компьютерной игры все выглядит слишком примитивно. Словно не иконки, а первобытные иероглифы, недотягивающие даже до египетских.

Бред… Может, я реально брежу? Получил удар по башке крупной градиной, и с тех самых пор мерещится всякое? Красные глаза малыша, зубастые тени, золотые яблоки, иероглифы…

Хотелось орать от злости, страха и обиды. Злости на несправедливую судьбу, страха сдохнуть тут или остаться калекой, обиды на эту тварь в халате, мечтающую построить карьеру на видео с моей мучительной смертью… Но демонстрировать слабость при посторонних, да ещё и на камеру я не хотел. А потому всё, что оставалось, – изучать собственные галлюцинации.

Я снова присмотрелся к иероглифам. Даже забавно будет попытаться разобраться в этом. Представить, что распухшее тело и чёртова Лиза – не настоящее, а странные символы – реальность. Загадка, которую во что бы то ни стало нужно разгадать. Что это? Зачем? Откуда?

Никаких цифр или надписей. Рассчитано на папуаса, который ни читать, ни писать не умеет? А может, это последняя разработка каких-нибудь сумасшедших ученых? А картинки специально подобрали для мультиязычной структуры? Так, чтобы они вызывали однозначные ассоциации.

– сила, тут все понятно. И даже понятно, почему большая часть шкалы красная – я сейчас, мягко говоря, не в лучшей форме.

– выносливость. Учитывая, что я почти подыхаю, к показателю, стремящемуся к нулю, тоже вопросов нет.

– очевидно, скорость. Хотя тут я уверен не на сто процентов.

– мозг или, вернее, интеллект. Интересно, папуасы знают, что такое мозг, как он выглядит и за что отвечает? Впрочем, не так важно.

– восприятие. Ну да, слышу и вижу я сейчас почти в два раза хуже обычного.

– а вот это последнее солнышко с пустой шкалой вызывало много вопросов. И никаких прямых ассоциаций. Но к главному я никак не хотел подходить.

– две улыбающихся рожицы и идущий рядом с ними череп явно составляли одну фигуру. Означать они могли только одно. Я стал кошкой и одну из трех жизней уже просрал. Вот только это все полностью противоречит здравому смыслу, законам физики и биологии. Человек живет только один раз. Всегда.

Но как бы бредово это ни звучало – другого объяснения у меня не было. Я выжил и с каждой минутой чувствовал себя лучше. Что само по себе прогресс. К тому же очнулся раньше соседа по палате. А ему явно оказывали не меньше внимания. Да и ситуации у нас ничем не отличались.

Кроме съеденного мной яблочка.

Я отчетливо вспомнил темноту и крохотное золотое яблоко на ладони ребенка. Что за бред. Нет, понятно, что с яблоками у нас половина истории связана. От Ньютона до Джобса. А, по утверждению Библии, так и вовсе вся. С него все началось. Но мы же черт возьми не в старом завете. Да и само яблоко… Только дети верят, что это именно фрукт, а не завуалированный образ секса.

Блядь. Я что, всерьез думаю о том, что переродился и имею две жизни в запасе? Что за чушь лезет мне в голову? Глюки, это просто глюки. Переиграл в рпгхи и борду. Нет. Надо избавляться от иллюзий. Подохну – так подохну окончательно. А сейчас мне просто повезло. Лежу. Не дергаюсь. Наслаждаюсь мягкой кроватью.

Так я и попытался сделать. Благо непрекращающееся землетрясение замечательно укачивало. Закрыв глаза, я почти смог уснуть, когда от очередного усилившегося толчка кровать, скрипя, поехала по полу. С трудом разлепив веки, я увидел, как съежилась, крича, уставшая врач. В панике оглянулась по сторонам. И замерла, остолбенев от страха.

Проследив за ее взглядом, я, похолодев, увидел разрастающуюся трещину, идущую через всю стену и потолок. Только что она была едва заметна под плиткой. Но стоило грохоту полностью поглотить остальные звуки, как плитка посыпалась на пол.

– Ви-и… – завизжала в ужасе женщина, прикрыв голову от валящейся на нее плитки.

Я выматерился сквозь зубы, тоже пытаясь прикрыться непослушными руками. Беспомощность лишь умножала ужас от происходящего.

– Что? – заскочил в комнату запыхавшийся начальник станции. Мгновенно оценив ситуацию, он схватил доктора за плечи и как следует встряхнул. – Медикаменты? Аптечка? Инструменты? Где?

– В шкафах, – ошалело ответила Лиза. – Рассортировано…

– Да еб твою мать, – выругался старлей. – Собирай, что можешь унести, и на выход. Тут сейчас обрушится все!

Сам он подхватил лежащего на соседней кровати полицейского. Взвалил его на загривок и выбежал прочь. Врач, будто очнувшаяся ото сна, забрала ноутбук и какой-то рюкзак, но на пороге остановилась, оглянувшись.

Надо же, я всё же не кусок мёртвого мяса в её глазах. Или она просто хочет успеть снять мою смерть и прославиться?

– Что встала?! Бегом! – окрикнул ее Михаил. – Я за ним вернусь!

Я был рад, что хоть он ещё не поставил на мне крест.

Женщина послушно отступила на шаг. Затем еще на один – и выскочила из кабинета вслед за начальником станции. Я попытался сам встать с кровати, но смог лишь свалиться на пол. Прикованная наручниками рука не позволяла отойти от кровати. Жуткий грохот заглушал звуки снаружи, но крики и ругань пробивались даже сквозь него.