Ведьмина участь
В небольшой уютной гостиной у широкого окна стоял круглый столик с вязаной белой скатертью. На окне не было ни штор, ни тюля, и по комнате струился яркий солнечный свет лета. На столике стояла хрустальная ваза с букетом полевых цветов и сквозь прозрачные грани проглядывали солнечные зайчики, прыгали по стенам, потолку, по узорчатому ковру, отбрасывая повсюду маленькие радуги.
Ведьма Анна сидела на табурете перед мольбертом и очень осторожно, капля за каплей, мазок за мазком, переносила свою летнюю магию на полотно. Акварели рассыхалась от жары и неплохо было бы съездить в художественную лавку за свежими. Да и от пары-тройки новых кисточек она бы не отказалась. А ещё нужны новые летние сандалии, и новая сумочка взамен старой, которая приказала долго жить в кошачье-собачьей войне. И надо бы всё-таки сдать в химчистку пальто, подпорченное несколькими невыводящимися пятнами, которое ещё с весны висит в шкафу печальным напоминанием о сложностях собачьего воспитания. А в спальне можно обновить обои, им тоже досталось... В общем, дела найдутся. Но прямо сейчас ей не до того. Да и спешить некуда, ведь собаки с её весёлым светловолосым хозяином с ней больше нет... И начинает казаться, что одиночество - это её неминуемая ведьмина участь.
Смахнув предательскую слезу, Анна сердито поглядела на облака, что начинали сгущаться на горизонте и поспешила закончить первый этап своей работы. Это был портрет утреннего света, с лёгкими очертаниями окна, столика и цветочной вазы. Квинтэссенция лета. Радужных солнечных зайчиков она добавит позже. В остальном основа была готова, оставалось только чётче обозначить детали, когда испарится лишняя влага. Над тонким кружевом скатерти придётся особенно потрудиться, да и белый цвет писать всегда сложно...
На столик запрыгнула кошка. Коричневая спинка на свету отдавала рыжиной. Мягкие лапы прошлись по скатерти, усатый носик задвигался, изучая ароматы маков, васильков, кипрея, заглядывая в сердцевинки лютиков и ромашек... Колоски пшеницы ей не понравились - пшеничные усики неприятно кололись. Раздалось возмущённое фырканье, огромные прозрачно-бирюзовые глаза осуждающе посмотрели на хозяйку, что принесла в дом такую колючую пакость. Кошка отвернулась от букета и стала тщательно намывать лапкой в белом 'носочке' белое пятно на мордочке. Анна тяжело вздохнула, глядя на неё.
- Ну что, моя милая Корица, остались мы с тобой только вдвоём... И тут теперь так тихо, что кажется, будто на всём белом свете больше нет никого, кроме нас.
Она и сама не заметила, как за то время что они с Александром, кошкой Корицей и непоседливым псом Блэком жили все вместе в этой квартире, успела привыкнуть к кипуче-шумной активной жизни. Сама она раньше предпочитала жить в тишине и покое уединения, но теперь, на контрасте с тем, что было ещё совсем недавно, тишина уже не казалась спокойной и умиротворённой, и не помогала концентрироваться. Эта тишина была опустошённостью, печальным одиночеством и ныла тупой болью в груди.
Он уехал в большой город... Сначала на подработку, а потом и на постоянную работу. Ему было скучно и хотелось что-то делать, Анна и сама видела, как он мается в четырёх стенах и не находит себя в её любимом тихом пригороде. Анна любила жить поближе к природе, просто и без изысков, его же влекла более комфортная жизнь. Он мечтал о собственной шикарной машине и о путешествиях по миру. А профессия риэлтора, которую он быстро и легко освоил благодаря своему обаянию, красноречивости и умению понимать людей, давала ему желанную возможность бывать в самых разных местах. Он арендовал квартиру в большой, шумной столице и планировал со временем купить там дом. Дома в столице стоили запредельно дорого, как всегда казалось Анне, но Александр поставил себе цель вернуть свою прежнюю жизнь, к которой он привык, и очень много работал, чтобы к ней приблизиться. Блэка ему пришлось забрать с собой - пёс признавал хозяином только Александра и в его отсутствие лежал у двери, отказываясь от еды и тихонько поскуливая от тоски.
Так прошло почти полгода - в постоянных звонках и свиданиях выходных дней. А потом...
Однажды вечером Александр позвонил, как обычно, поговорить с любимой перед сном, и вонзил ей в сердце нож, сказав, что на этот раз не приедет на выходные - хочет какое-то время пожить один и подумать.
- Подумать о чём? - вырвалось у Анны.
- Да обо всём, - откликнулся он бодро, но девушке показалось, что прозвучало это натянуто. - О нас с тобой и о том, как мы живём... О том, как лично мне жить дальше. Что поможет мне жить... Даст силы остаться в этом мире. Мне кажется, без этого ничего не получится.
- Понимаю, - протянула Анна, а по щекам уже текли предательские слёзы. - Ведь уже прошло два года с того момента, как... С тех пор, словом...
- Не волнуйся, родная, я буду часто звонить. Обещаю, вернусь совсем скоро.
Анна послушала тишину в телефоне после того, как он отключился, а потом стала волей-неволей слушать эту новую пустую и пыльную тишину, поселившуюся в квартире вместо Александра и Блэка. Она понимала, что одной лишь её любви недостаточно для счастливой жизни активного молодого человека, но это не утешало - наоборот, от этого было только больнее.
Корица, оставшаяся без Блэка, своего верного товарища и компаньона по всевозможным разрушительным шалостям, совсем одомашнилась и стала степенной ленивой кисой. Анна смеялась от души, глядя как она наблюдает за воробьями на подоконнике у кормушки. Раньше они входили в рацион этой бывшей дикой уличной кошки, всеми силами пытающейся выжить. А теперь Корица смотрела на пичуг свысока, с таким надменным выражением на морде, что сразу становилось понятно - её королевское высочество, выпестованное высококачественным паштетом, сливками и рыбными лакомствами, больше не позволит сбить себя с толку и не опустится до банальной охоты. Кошка так напрягалась, что даже не шевелилась, только усы дрожали и топорщились. Она наращивала характер.
А сама Анна, спустя примерно неделю тишины и одиночества, поняла, что впадает в состояние сна. Её перестали волновать местные события, она не отвечала на звонки знакомых - просто не хотелось ни с кем говорить. Александр, как и обещал, звонил часто, иногда даже по несколько раз в день, но она всё больше ловила себя на том, что в основном слушает его жизнерадостный голос, а сама молчит и молчит. Ей рассказывать было просто не о чем - в её уменьшившемся персональном мире ничего значительного не происходило.
