– Дядя! – тут же стукнула его кулачком в бок София.

– Да, прости. Но сейчас ничего из этого тебе не грозит. Завтра поедем в Гимнасий, а послезавтра вы оба уже начнете учебу. Надо спешить, вы и так больше месяца занятий пропустили, а ради вас курс заново читать никто не будет. Придется поднапрячься и догнать сверстников.

– Со схемой обучения, кстати, хороший ход, – сказал Ян.

– А? Так это неправда? – делано удивился Богдан. Затем рассмеялся, хлопнул племянника по плечу. – Спасибо. Не в моих интересах, чтобы в семье появился святоша.

После этих слов молодой Эссен уже не в первый раз после знакомства с дядей задумался о том, каковы же были его истинные интересы. Не то чтобы он не верил в рассказ Коваля о братских чувствах, но этот мотив казался ему недостаточным. По его мнению, чтобы холостяк и успешный купец вдруг решил изменить свою жизнь, наполнив ее заботой о двух дальних родственниках, требовалась более серьезная причина. А уж для того, чтобы добиться отправки на границу с Геенной целой усиленной боевыми магами центурии, тем более.

Впрочем, копать глубоко Ян не собирался. Был уверен – и так говорил его отец, – что все тайное рано или поздно станет явным. К тому же Богдан Коваль казался ему хорошим человеком, а недоговаривать он мог, считая воспитанников слишком юными. Взрослые постоянно так поступают, даже их отец не был исключением.

Остаток дня семейство провело в поместье, заполняя требуемые для поступления в Гимнасий документы. Зачисляли обоих Эссенов без вступительного экзамена и проверки знаний – дети имперских баронов имели такую привилегию. Стражам Пограничья вообще очень много позволялось, по крайней мере, если верить тем бумагам, что хранились в семье.

Каждый император, взойдя на трон, считал своим долгом подкинуть защитникам человечества небольшую и сложно используемую подачку. Право сидеть в присутствии императора, например. При том, что аудиенцию у последнего Эссены получали лет двести назад. Или вот внеконкурсное зачисление в любой имперский Лицей, Гимнасий или Академиум – с учетом того, что учили своих детей имперские бароны самостоятельно.

Обучались в Гимнасии с двенадцати лет, но с учетом того, что дар у детей проявлялся по-разному, где-то в промежутке с двенадцати до восемнадцати лет, принимали туда в самом разном возрасте. Так, Яну предстояло пойти в третью возрастную группу, в которой занимались юноши и девушки от шестнадцати до восемнадцати лет. Софию же ждал вторая, где собирали детей с четырнадцати до шестнадцати. На первой учились совсем малявки – от двенадцати до четырнадцати.

Вообще, система обучения в Гимнасиях была построена следующим образом. Для первой возрастной группы обучение делилось на две части: четыре года обычной, в принципе, школы, с некоторым уклоном в теорию теометрии, после которых начиналась уже их подготовка как боевых магов. У второй группы все обстояло примерно так же, с той лишь разницей, что первая фаза обучения составляла не четыре, а два года. Ну а третья группа, или, как ее здесь называли, поток, имела лишь один год на выявление способностей и направленностей, после которого училась еще три года – уже с профильной специализацией.

При этом уровень образования для потоков, разумеется, был разным. Поздно обнаружившие свой дар и не получившие домашнего, как Эссены, обучения могли после выпуска рассчитывать лишь на карьеру армейских боевых магов. Ну, или телохранителей в родовых дружинах, если ранг поднимался выше Младшего Командора. Детишки, начавшие грызть гранит науки в более нежном возрасте, получали от жизни больше и уже могли рассчитывать и на придворные должности. Не в Москве, конечно, но в столицах Великих Княжеств Третьего Рима, что тоже было очень неплохо. По крайней мере, так было написано в реляции[9] Львовского Гимнасия, которую Коваль выдал племянникам.

– На деле же все обстоит немного иначе, – ухмыляясь в усы, пояснил дядя. – Изначально так и было, учителя выявляли направленности дара слушателя и в соответствии с ними проводили распределение. Но со временем, когда в Гимнасиях стали обучаться вместе и одаренные простолюдины, у которых дар проявился без пестования родовой линии, и родовичи, сотни лет развивающие определенные семейные конструкты, это стало фикцией. Фактически сейчас все обстоит следующим образом. Простолюдинов распределяют по факультетам в зависимости от разнарядки военных, полицейских и чиновничьих. Конечно, направленность учитывается, и никто не отправит на боевой факультет способного аналитика или целителя. Но выбор у ребят, в чьих семьях дар проявился впервые, невелик.

– С мелкими дворянами дела обстоят почти так же, разве что их мнение стараются учитывать. Другое дело, потомки сильных кланов и родов – они тоже обязаны проходить обучение. Те, хоть и учатся целый год в общем потоке, уже твердо знают, по какой стезе будут развиваться в будущем. Эссены, кстати, тоже.

– Демонология? – уточнил Ян.

– Я имел в виду, что ты можешь выбрать факультет. Как и София. Не обязательно, кстати, идти именно по пути ваших предков. Да и… – тут Коваль немного замялся, – вы уже обучены родовым конструктам, а бестиарии знаете получше здешних теоретиков. Может быть, имеет смысл открыть в себе что-то новое?

– Например?

– Не знаю. У вас целый год, чтобы это понять. Пока будете учиться – решите.

И снова Яну показалось, что за этими словами дяди скрывался совсем иной смысл. Словно бы он имел свое мнение относительно будущего выбора воспитанников, но пока предпочитал держать его при себе.

Если подумать, то их родич проделал большую работу, чтобы привезти их сюда и устроить в Гимнасий. Причем проделал это он уже спустя месяц с небольшим после начала занятий. Конечно, в Третьем Риме связи и деньги имели значение, но Ян даже представить не мог, сколько их потребовалось Ковалю, чтобы все провернуть с такой скоростью. Приезд в Черновицы, разговор, затем чуть меньше месяца ожидания, и в городок уже входит маршем и расселяется по квартирам центурия.

В доме их предков появляются новые слуги, которые берут на себя заботу об особняке – опять-таки за счет императорской казны, которая превращает семейное гнездо в квартиры для офицерского состава. Пять дней они пробыли во Львове, уже успели пройти тестирование и завтра готовятся идти на учебу в Гимнасий. Кем нужно быть и чего желать, чтобы устроить такое?

«А может быть, я просто параноик, как все Эссены? – подумал юноша. – Может, ничего предосудительного за поступками дяди не кроется, а есть лишь обычная для родичей забота, от который мы в своей провинции попросту отвыкли? Жили себе в убежденности, что Эссены нужны только Эссенам, а всем остальным плевать? Ну правда, чем мы можем быть ему интересны? Или наш лен, за который, по-хорошему, приплачивать надо?»

Впрочем, ни в словах юноши, ни на его лице эти мысли отражения не нашли. Ян в очередной раз кивнул, принимая замечания родича и опекуна, закончил возиться с бумагами и после ужина отправился спать. А утром следующего дня, сразу после завтрака, дядин экипаж отвез их с Софией в Гимнасий. Сам Коваль, вчера желавший сопроводить их на первый день учебы, не появился даже за столом, передав через горничную, что какие-то дела требуют его обязательного присутствия.

Находилось учебное заведение за границами города, у Винниковского леса. Что было удобно для Яна с Софией, поскольку и сами они жили на окраине. Так что ехать пришлось недолго, каких-то пятнадцать минут до высокой ограды учебного заведения и еще минут пять-семь по самой его территории. Оказалось, что училище для одаренных занимало большую площадь, не менее пятидесяти гектаров, а то и больше.

Раскинулся Гимнасий привольно. Ян с любопытством наблюдал, как мимо проплывают учебные корпуса, хозяйственные постройки, жилые особняки преподавателей и общежития для тех слушателей, которые, в отличие от него, не имели жилья в городе. Пару раз на глаза попадались стадионы, где под руководством инструкторов занимались учащиеся.