И тут, внезапно, раздался длинно-прерывистый звонок в дверь. Я усмехнулся: подобной «азбукой Морзе» мог звонить лишь один человек.
– Добрый день, Великий Серджио! – конечно же, пришедшим был именно он – наш сосед и мой товарищ, Михаил. Радостный, как обычно. – Я сегодня с особо радостной новостью: твои мучения окончены! Предлагаю роль в своём кино!
Михаил – чуть-чуть младше меня, учится на кинорежиссёра. Разумеется, он знал о моей проблеме. Я покачал головой. Не знаю, как ответить, не обидев его – Михаил приятный, отзывчивый человек, всегда старается помочь другим, но вечно смотрит «не туда». – Благодарю, конечно, за предложение, но ты же знаешь – я предпочитаю живую сцену!
– Чудак – человек, – ухмыльнулся Михаил, прикуривая сигарету и жестом приглашая меня выйти в коридор, – По собственной воле теряешь шанс! Знаешь в чём твои ошибки, Сергей? Во-первых: ты сам себе завысил планку, и сам же теперь страдаешь. Ну какая тебе разница, сцена или кино? Главное ведь – чтобы тебя знали! По сути, ты сам себе клинья на пути к успеху вбиваешь. Во-вторых: ты всё время ждёшь, что тебя кто-то позовёт куда-то там, то есть стараешься приткнуться кому-нибудь «в хвост», а надо самому попробовать организовать подобное дело, звать людей к себе, наставлять, направлять их, и всё как по маслу пойдёт!
– Миш, ты абсолютно прав, – отозвался я, – но у театралов всё проходит как-то более по живому, чем в кино, всё выполняется с душой, с эмоциями, там просто живут своими персонажами! А в кино просто кривляются в силу собственной ограниченности, а все эмоции актёров достигаются за счёт красивой обработки и грамотного монтажа.
– Вот это вердикт! – изумлённо воскликнул Михаил, – а ничего, что актёры кино всем известны, а театралы – единицам? Можешь сейчас, по памяти, назвать мне хотя бы пятнадцать известных всему свету, актёров театра? В общем, выброси эту дурь из головы, и давай вместе займёмся организацией проекта. Запустим сериал, у тебя будет главная роль, я буду тебе платить и даже доверю подборку других артистов, на твоё усмотрение! Как тебе такой вариант?
Облокотившись на перила, я призадумался. А почему бы, собственно и нет? Наснимаем
любительского кино, распространим, и быть может, меня после этого примут в театр, несмотря на мою колченогость. А может…
Внезапно, мои размышления прервались странным шумом, донёсшимся с первого этажа, со стороны входной двери. Там, рядом с ней, находились почтовые ящики, и сейчас, судя по звуку, кто-то пытался их распилить. Я перегнулся через перила, надеясь разглядеть злоумышленника (благо мы жили на втором этаже, и часть нижнего вестибюля была хорошо видна), но никого не увидел. Михаил повернулся ко мне.
– Неужели взломщик? – тихим голосом вопросил он.
– Возможно, – отозвался я, – но почему тогда он полез в почтовые ящики, а не в чью-нибудь квартиру? В это время в доме никого нет.
– Дилетант, – Михаил стряхнул остатки пепла в небольшую железную банку, стоящую на подоконнике, – в квартиру, небось, кишка ещё тонка лезть, вот он и решил обчистить что попроще. – А может всё-таки почтальон? – Почтальон никогда не скрипит на весь подъёзд, – усмехнулся Михаил, – к тому же имеет собственные ключи от ящиков. А тут такой звук, будто их, то ли пилой, то ли монтировкой кромсают. А вообще, давай тихонько спустимся и проверим? – предложил он. – Давай!
Медленным, бесшумным, черепашьим шагом, мы спустились на первый этаж. Возле ящиков, стоя спиной к нам, возился подозрительный незнакомец, одетый в тёмное облегающее трико с капюшоном, что было довольно странно, поскольку в это время года, так легко ещё никто не одевается. Неужели местный жилец? Нет, я видел практически всех, настолько худых среди них не было. Кто же это?
В руках неизвестного был длинный серебристый предмет, похожий на напильник и кортик одновременно, который тот старательно пропихивал в почтовый ящик.
– И чем же мы тут занимаемся? – громко вопросил Михаил. Незнакомец замер на месте. Не поворачивая головы, он сделал медленный шаг назад, и вдруг рванул с невероятной скоростью прочь из подъезда. – А ну стоять! – проорал, устремляясь за ним, Михаил.
Я же, будучи не способным никуда бегать, остался на месте и внимательно осмотрел все ящики: следов взлома нигде не было. Однако из них из всех, торчали края каких-то чёрных листовок. Всё стало ясно – парень не взломщик, а просто разносчик рекламы, по-видимому, уронивший в один из ящиков свою личную вещь, и пытавшийся её достать с помощью того длинного предмета. Ладно, теперь надо проверить, что он туда сунул.
Поднявшись обратно в квартиру за ключом и приковыляв обратно, я открыл ящик и вытащил из него листовку, и принялся бегло изучать содержимое рекламы. Но после первой же фразы у меня перехватило дыхание, а сердце начало бешено стучать, словно церковный колокол. Неужели…
Я жадно впился глазами в текст. Кроваво-красными буквами на чёрном фоне, значилось следующее:
«Всем, всем, всем, кто не страдает от слабой нервной системы! Новый, продвинутый театр «BLOODY SMASH» приглашает в свою актёрскую команду сильных, эмоционально-крепких, любящих нестандартный подход к делу, молодых ребят.
Мы исполняем известные спектакли в абсолютно новой, никем ранее не испробованной интерпретации. Кто-то нас пугается, кто-то обожает, но знают о нас уже многие.
Ты чувствуешь в себе задатки актёра? Или даже являешься им, но не знаешь, к кому примкнуть? Тебя не пугают чрезмерно реалистичные спецэффекты? Предпочитаешь экспериментировать с собственным телом? Тогда тебе к нам!
Если не боишься, звони в полночь по тел.: 242-000-63»
В полночь? Это шутка?
В это время хлопнула дверь подъезда, – это вернулся Михаил, злой как чёрт.
– Упустил, – тяжело дыша, пробурчал он, – этот мерзавец бегает быстрее дикого зайца! Он буквально за десятку секунд умудрился добежать до угла этого дома и свернуть, а расстояние-то не маленькое! А когда я оказался за углом, улица была уже пуста! Спрятаться с той стороны он никак не мог – просто негде, как же он умудрился раствориться посреди улицы, ума не приложу. Интересно, много ли он украсть успел?
– Он не воровал, а разносил рекламу – ответил я, показывая ему листовку, – а зачем же он тогда наружу ломанулся, если он всего лишь безобидный рекламщик? Что его могло напугать в обыкновенных жильцах? – Вероятно, громоподобный голос одного эмоционального жильца, – усмехнулся я, и мы оба грохнули от смеха. Дело в том, что голос Михаила и впрямь был довольно спецэфичен – гибрид Деда Мороза и командира ботальона. Неподготовленные и впрямь пугались. – Ладно, покажи, что там за объявление, – отсмеявшись, проговорил Михаил. Я протянул ему листок. Бегло прочитав содержимое, он нахмурился. – Похоже на розыгрыш, – неуверенно произнёс он, – хотя текст довольно серьёзен. Да и название мне знакомо – что-то такое я уже слыхал. Но вот фраза «Звоните в полночь» здорово смущает! – Может это проверка на смелость? – предположил я, – Хватит духу пробиться к ним, или нет? – Может и так, – отозвался Михаил, – но что-то странное в этом есть. Звони, конечно, дело твоё, но будь осторожен! А я попытаюсь найти какую-либо информацию об это театре.
Вечером, в восемь часов, с работы вернулась Марина. Я немедленно поспешил обрадовать её хорошей новостью. – Ну что же, – улыбнулась тётя, – действуй! Возможно, раз у них такие серьёзные условия отбора, там требуется по-настоящему талантливый участник, независимо от того, есть у него проблемы со здоровьем, или нет.
– Да, но меня смущают две вещи: не указан адрес, и фраза «звонить в полночь».
– И что с того? – удивилась Марина, – актёры работают в разное время суток. Быть может, это их фирменная шутка. А может – просто розыгрыш. Позвони в любом случае, если разговор пойдёт не туда – просто положишь трубку. Ты ж ничего не потеряешь, от этого?
Да, тут она абсолютно права. Розыгрыш – так розыгрыш. А нет – то последний реальный шанс воплотить мечту в жизнь. Осталось только дождаться полуночи.
