Не буду скрывать, я часто трахал эту девчонку, потому что она всегда была не против. Иногда нам даже бывало весело. Однако вчера меня раздражала её назойливость. Цвет помады, томные взмахи ресниц и пошлые слова, которые слетали с её языка, вся её фальшивая и неестественная красота раздражали меня… И эта огромная ненатуральная грудь… И её рука, шарящая в моих брюках.

Ольга покинула бар, не получив желаемого. А я около часа поглядывал на экран айфона, с трудом сдерживая порыв позвонить Асе. Но так и не позвонил, намеренно зарывшись в дела и заботы. До глубокой ночи помогал рабочим. А уже ранним утром отдал распоряжение своему помощнику разослать приглашения на вечеринку в честь открытия обновлённого бара.

Мой статус обладал неоспоримым плюсом — у меня было много богатых и влиятельных знакомых, которым иногда нечем было себя занять. И они любили вечеринки.

Часы показывают восемь вечера, когда Ася неуверенно переступает порог гримёрки. Замечает меня — и её щеки вспыхивают. Не знаю, что смущает её сильнее: мои старания, моё присутствие или цветы в вазах, расставленные по всем горизонтальным поверхностям комнаты.

Это был какой-то неконтролируемый порыв — заставить здесь всё цветами. Я не знал, какие она любит, поэтому скупил почти всё, что было в цветочном магазине за углом. Продавец около часа пытался организовать доставку, но в итоге мне помог бармен Артём, и мы сами принесли сюда цветы.

Ася никак не комментирует обстановку и царящий здесь аромат. Наоборот, выглядит так, словно я обидел её таким вниманием. Конечно, она же, чёрт возьми, замужем! О чём я думал, вашу мать?

— Ты оценила вывеску? — спрашиваю, сведя брови к переносице. — Наверняка же заметила её, когда сбегала вчера через парадный вход. Я спросил у рабочих, они сказали, что ты буквально улепётывала. В чём дело, Ассоль? Ты хочешь отказаться? Передумала выполнять свою часть сделки?

Я и не думал, что меня так задел её молчаливый побег. Но, оказывается, задел.

— Если бы я передумала, то не пришла бы сегодня, — тихо выдавливает Ася. Ошарашенно смотрит на цветы, не решаясь пройти дальше порога.

— Я ценю в людях уравновешенность и надёжность. Так что, вот договор. Давай покончим с этим. Подпиши.

В моей руке документы и ручка. Второй рукой я похлопываю по светлой коже дивана, на котором восседаю уже больше часа в ожидании девушки.

Она двигается в мою сторону. Ставит сумочку на диван. Забрав договор и ручку из моих рук, не садится рядом, конечно же. Проходит к большому зеркалу, напротив которого стоит удобное кресло. Ася осторожно в него опускается и перелистывает страницы договора. Но мне совсем не нужно, чтобы она в него вчитывалась. Мои юристы умеют составлять грамотные документы, надо отдать им должное.

— Подписывай и начинай переодеваться, — резко говорю я командным тоном, заставляя Асю вздрогнуть. Поднимаюсь с дивана и приближаюсь к девушке. Встаю за её спиной, схватившись за спинку кресла. Девушка смотрит на меня через отражение в зеркале. — Сегодня там аншлаг, — шепчу, склонившись к её волосам, и шумно втягиваю носом аромат её парфюма.

Ася вытягивается в струночку. Её спина становится идеально прямой. Вижу, что она начинает дышать часто и поверхностно, вперив бездумный взгляд в документы. Потом быстро царапает ручкой свою подпись и протягивает мне бумаги через плечо.

Хорошая девочка.

Забрав бумаги, иду к двери, не разрывая зрительного контакта с ней.

— Твои костюмы в шкафу. За сценой теперь сидит ди-джей, у него есть весь твой репертуар. Перед выступлением согласуй с ним всё… Я буду в зале.

— Ты останешься на весь вечер? — неожиданно спрашивает Ася, всё ещё наблюдая за мной сквозь зеркало.

— Я буду здесь каждый вечер, — обещаю с ухмылкой.

Знаю, не это она ожидала услышать…

Под её тяжёлый вздох покидаю гримёрку. Прежде чем пойти в зал, выхожу на улицу через чёрный вход и сажусь в машину. Открыв договор, перечитываю. На самом деле один из его пунктов наверняка взбесит Асю. Помимо того, что я являюсь её работодателем, она передала мне права на свою сольную карьеру. Я стал её исполнительным продюсером. Могу распоряжаться её талантом, как только захочу. И уже сегодня в баре присутствуют люди, которые могут помочь мне сделать из Аси звезду. Музыкальные продюсеры, владельцы музыкальных студий… И теперь всё зависит от самой Аси. Но я уверен, что она их очарует.

Бережно убираю договор в папку. Папку прячу в бардачок. Покинув машину, вновь захожу в бар, пользуясь чёрным входом. Когда прохожу мимо гримёрки, мои ноги сами по себе прирастают к полу. Смотрю на закрытую дверь, потом бросаю взгляд на часы на запястье. У Аси ещё полчаса до выхода на сцену, и, возможно, сейчас она примеряет платья. И это чертовски заманчивая причина заглянуть сейчас в гримёрку. Чувствую себя извращенцем, всерьёз размышляя об этом…

Однако прежде, чем принимаю решение — уйти в зал или распахнуть дверь гримёрки (а я всерьёз хотел это сделать) — Ася сама появляется в дверях. Замирает, увидев меня. Не решаясь ни выйти, ни войти обратно. А я, остолбенев, пробегаю торопливым взглядом от её макушки до стройных щиколоток. А потом ещё и ещё, вверх и вниз, не в состоянии насмотреться…

Мой взгляд блуждает по её красивому лицу и вроде целомудренной линии декольте, но я пожираю эту линию глазами так, словно вижу не платье, а обнажённую грудь. Любуюсь её локонами, которые она собрала в весьма скромную причёску, но открыла при этом длинную шею. Смотрю на изгибы её тела, тонкую талию, обтянутую платьем.

Вроде наряды, выбранные Асей, были достаточно скромны! Я же видел их в журнале и даже разглядывал, когда сам лично вешал в шкаф. Но теперь она словно надела что-то другое. Что-то мегасексуальное! Такое, что не голос, а её тело вновь будет приковывать внимание окружающих.

Чёрт! Во что я должен нарядить её, чтобы не чувствовать этого жжения в груди от вдруг проснувшейся ревности? И чувства собственничества, которое раньше никогда не испытывал по отношению к женщине.

Платье целомудренно закрывает колени, но даже щиколотки девушки выглядят вызывающе. Или у меня крыша поехала?

Душевные стенания, видимо, отпечатываются на моём лице, потому что Ася бросает взгляд на своё платье и туфли, а потом испуганно спрашивает:

— Что-то не так?

— Всё не так, — не скрываю я раздражения, приближаясь к девушке. — Ты не могла бы надеть что-то другое?

Схватив её за кисть, почти волоком тащу обратно в гримёрку. Старательно игнорирую разряды молний, пробегающие там, где соприкасается наша кожа. Если перестану их игнорировать, не смогу отпустить её руку, буду удерживать в своей. Но скоро мне станет этого мало, и я захочу завладеть ещё какой-нибудь частью её тела.

Твою мать, что со мной происходит?

Ася сама выпутывается из захвата моих пальцев. Смотрит на меня с негодованием и толикой злости.

— Ты сам просил меня выбрать! — говорит с волнением и возмущением одновременно. — Я вообще не нуждалась в новых костюмах. А сейчас… прости, если не оправдала твоих ожиданий.

Смущённо одёргивает и без того длинное платье. Избегает моего взгляда.

— Всё не так, ты наоборот слишком стремительно оправдываешь мои ожидания, — всё ещё раздражённо выплёвываю я. Распахнув дверцы шкафа, перебираю платья, но они выглядят почти так же, как то, что на ней, когда оно ещё было не на ней… Чёрт!

Захлопываю шкаф. Вновь пробегаю взглядом по её телу. Никогда бы не подумал, что эта девушка — мама. Невозможно представить её в ещё более прекрасной форме, в какой она наверняка была до беременности.

— Так мне менять платье? — Ася ставит руки в бока и полностью копирует моё раздражение.

— Нет, — мой голос болезненно скрипит. — Ты прекрасно выглядишь. Прости…

Сначала она смотрит так, словно сомневается в моей вменяемости. Я и сам уже сомневаюсь, если честно. Потом Ася опускает взгляд в пол, и её щёки вмиг розовеют. Даже обычный комплимент от мужчины вгоняет эту девушку в краску. Или так на неё действуют только мои комплименты?