– Директор по кастингу – мой приятель, и он предложил мне влиться в тусовку. Собственно, я и сам подумываю стать агентом. – Мэтью похлопывает меня по обнаженному плечу. (На мне изумрудно-зеленый топ с открытой спиной, заправленный в одолженные брюки. Этот цвет, как мне когда-то сказали, хорошо сочетается с моими волосами.) Меня кидает в жар от его прикосновения. – И кого же я тут вижу? Свою давнюю подругу Поппи!

– Так вы знакомы друг с другом? – ахает Дженнифер. – Подумать только, как тесен мир! Вот взять хотя бы меня – раньше я засыпала, глядя на вашу фотографию, а теперь стою рядом со своей агентессой, которая лично знала Мэтью Гордона в те времена! Невероятно, правда?

И они все смотрят на меня. Я должна что-то сказать.

– О, как ты права! – восклицаю я. – Мир действительно тесен. Рада тебя видеть, Мэтью! Извини, что не могу сейчас поболтать, но мне нужно срочно позвонить детям.

На мгновение я наслаждаюсь удивлением, мелькнувшим на его лице. Да, вот так, Мэтью Гордон. У меня теперь есть своя семья. Я выжила без тебя.

– А вы знаете, Поппи нашла мне роль в одной очень крутой рекламе! – слышу я слова Дорис, обращенные к Мэтью.

– Кстати, хорошо, что ты напомнила. Нужно, чтобы ты подписала по ней контракт, – говорю я. – И как можно скорее.

– Если хочешь, я могу заскочить к тебе, – предлагает она.

Дорис живет рядом со мной, и мы ходим за покупками в один и тот же магазин. Хотя мы и знаем адрес друг друга, ни одна из нас не была дома у другой. Несмотря на то что работаю из дома, обычно я не приглашаю к себе клиентов. Я люблю так – котлеты отдельно, а мухи отдельно. Это более профессионально, а кроме того, не беспокоит моих родных. К счастью, почти всю свою работу я делаю онлайн или по телефону. Подписанные контракты сканируются и отправляются по электронной почте. Однако Дорис – человек старой закалки и делать этого не умеет, так что мы часто встречаемся в общественных местах вроде кофеен. Но из-за срочности можно сделать исключение.

– Тогда в понедельник, сразу с утра? – говорю я.

– Отлично.

Затем, отчаянно пытаясь скрыться от Мэтью, который все равно болтается поблизости, я начинаю пробираться сквозь толпу к стойке администрации. Мне необходима зарядка для телефона, чтобы позвонить домой и уладить последние семейные проблемы. Но еще мне требуется немного разгрузить голову от потрясения. Мэтью Гордону не место в моем настоящем! Я давно и надежно упаковала его в ящик с надписью «Забытое». Порой, спустя годы, я с тревогой думала – не столкнемся ли мы однажды друг с другом. Может, на какой-нибудь съемочной площадке, куда я приду поддержать своих клиентов. Но такого никогда не случалось. До сегодняшнего вечера.

– Не желаете ли напитков, мадам? – спрашивает проходящий мимо официант.

Не задумываясь о том, как поеду домой, я беру стакан игристого вина и залпом осушаю его, а минут через десять – еще один. Молоденьким девушкам за стойкой требуется время, чтобы найти зарядное устройство, подходящее к моему трехлетнему телефону, но наконец одной из них приваливает удача. Она держит шнур с торжествующим видом, будто только что раскопала его в архивах, и предлагает сразу подключить, чтобы я смогла поговорить немедленно.

– У вас все нормально? – спрашиваю я, когда трубку берет Бетти. Очевидно, она уже закончила медитацию. А возможно, ее прервали мои дочери.

– Все прекрасно, дорогая! – верещит она. – Я нашла купальник Мелиссы и зашила. А еще мы играли в эту очень умную игру под названием «Опиши понятие». Весьма полезно для мозгов, знаешь ли!

Я невольно чувствую легкую обиду. Когда я недавно предложила девочкам поиграть в «Змеи и лестницы», моя старшая дочь заявила, что она «уже не ребенок». Однако они без всяких выкрутасов играют в игры с Бетти.

– Спасибо, – говорю я. – А Стюарт вернулся?

– Пока нет. Ему пришлось принять кого-то с острой болью, бедолаге.

– Постараюсь тут не задерживаться, – обещаю я. – Вот только пообщаюсь еще с несколькими людьми.

– Не торопись, дорогая. Но посматривай за погодой. Одна моя подружка по йоге сказала, что с Карибского моря на нас движется ураган «Таня». Кажется, самым поганым из них никогда не дают мужских имен, верно? Чертовы сексисты! Дейзи, прекрати немедленно! Сейчас очередь Мелиссы! Ладно, до скорого!

Я возвращаюсь в бальный зал, стараясь держаться подальше от Мэтью, по виду которого ясно, что он не сумел избежать шквала вопросов от Дженнифер и Дорис. У меня возникает смутное желание присоединиться к ним и задать несколько своих. Может, даже упомянуть Сандру. Но я знаю, что это очень, очень плохая идея. Прошлое нужно оставлять в прошлом.

– Приветствую! Поппи, не так ли? – слышу я голос за своей спиной.

Я оборачиваюсь. Это один из новых директоров по кастингу, с которыми я стараюсь поддерживать связь. Именно они читают сценарии и понимают, что по сюжету требуется целующаяся парочка в кафе-баре на дальнем плане, позади главных героев. Или дедушка, который с внуками кормит уток в парке сразу перед тем, как там будет обнаружен труп. Обычно от статистов не требуется говорить или иметь опыт съемок, но режиссеры же не могут просто выйти и наловить на улице кого-то, кто будет играть эти роли. Слишком много правил и предписаний. Поэтому они пользуются услугами таких агентств, как мое.

– Да, – киваю я. – Она самая.

– Кто этот мужчина, с которым вы только что разговаривали? – интересуется он. – Такой весьма эффектный тип средних лет с алым галстуком-бабочкой в кармане?

– А, – отвечаю я непринужденным тоном. – Я просто училась с ним вместе в театральной школе.

– Он один из ваших клиентов?

– Нет.

Директор поглаживает свою ухоженную козлиную бородку.

– Мне надо узнать, свободен ли он. Я ищу нескольких мужчин среднего возраста для комедии, которую, возможно, скоро начнут снимать.

– Вот как? – отзываюсь я, мысленно прокручивая список клиентов. – Думаю, я сумею вам в этом помочь.

Затем я отбираю оттуда некоторые имена, включая «викария» Ронни, и начинаю свою рекомендательную речь. Честно говоря, это облегчение – отвлечься. Но, пока я говорю, в голове всплывают обрывки воспоминаний. Та боль, когда моя мать покинула дом «в поисках себя» вскоре после того, как я поступила на первый курс театральной школы. И неожиданное утешение от потрясающе красивого сокурсника, чья мать тоже «смылась», когда ему было всего двенадцать лет и он учился в школе-интернате.

«Я понимаю твои страдания», – сказал он мне в кухне общежития, обнимая меня за плечи, когда я не выдержала и расплакалась.

Я вижу это сейчас так ясно, словно все происходило вчера. Себя в теле пухленькой девушки, лежащей рядом с Мэтью Гордоном в постели и совершенно офигевшей от этого.

«Почему ты выбрал меня?» – спросила я.

Он погладил меня по груди и потянулся поцеловать соски. «Потому что ты сама не знаешь, как прекрасна».

«Я вовсе не красавица», – смущенно засмеялась я.

«Нет, ты красивая. Ладно, пусть просто хорошенькая снаружи, но прекрасная внутри».

Я не была уверена, следует считать это комплиментом или нет.

«Но самое замечательное в тебе, – продолжил Мэтью, – то, что ты отличаешься от остальных. Ты не готова убить кого-то ради того, чтобы получить роль. И ты понимающая. Знаешь, каково это, когда твоя семья разваливается на части».

Конечно, это было правдой. Мой несчастный отец очень тяжело перенес то, что его бросили. Он был не в состоянии помогать мне. Что же касается мамы, я отказывалась подходить на ее звонки к общему телефону или вскрывать письма от нее.

«Моя мать снова вышла замуж, – сообщил Мэтью. – А потом еще раз и еще. Я даже не знаю, где она сейчас, и мне безразлично. – Его лицо потемнело от гнева. На мгновение мне стало почти страшно. – Что же такое происходит с женщинами, из-за чего они становятся такими шлюхами?»

Мэтью, вероятно, почувствовал, как я напряглась рядом с ним, и быстро добавил: «А теперь иди сюда. Хочу показать тебе, как сильно тебя люблю».