Они появились с пятиминутным опозданием. Да пожалуйста, главное, что я не опоздала. Эдик оказался зрелым (лет тридцать восемь), но сильно молодящимся живчиком со всеми признаками метросексуала. Углубляться в размышления о его сексуальной ориентации не было ни времени, ни желания, ни необходимости. Мы тут в первую очередь для того, чтобы понять, сработаемся ли. Он вежливо поздоровался и явно любовался мной несколько секунд, поглядывая на свою спутницу и, как мне показалось, ища ее одобрения. Она разговаривала по телефону, а он тем временем огорошил меня предложением что-нибудь заказать. Я скромно ткнула пальцем в Капучино, когда подошел официант.

По его просьбе я рассказала о себе, своих книгах и литературных успехах. Он продолжал оценивающе меня рассматривать и задавать немного наивные вопросы. Я сходу давала пояснения, демонстрируя свою компетентность. Сначала хотела сказать, что сама новичок, но поняв, что передо мной полные профаны в литературном и издательском деле, решила не заострять на этом внимание. К тому же, они претендовали на роль уже второго моего клиента!

– Так! Давайте начнем сначала. Кира, простите за сумбур. Не успел представить вам Даниелу. Она и будет автором книги. А я ее пиар-менеджер.

От волнения я настолько сфокусировалась на Эдике, что только сейчас переключила внимание на молодую женщину, сопровождавшую его. Только потом я буду вспоминать нашу первую встречу и удивляться, как же так я не придала никакого значения ее появлению? Я ее даже не сразу узнала.

Длинные каштановые волосы, пухлые четко очерченные губы, темные глаза под полупрозрачными стеклами очков, аккуратные брови и прямой красивый нос. На ней была обычная черная водолазка, джинсы, большая часть фигуры скрыта под плащом, который она пока не сняла, и зеленые замшевые туфли лодочки. Да, на улице подсохло, но на таких можно передвигаться только до такси. Или вот так между двумя лучшими отелями города, которые находятся через дорогу друг от друга.

– Даниела – джазовая певица. И это только одна из ее ипостасей, – продолжил Эдик. Она хочет написать книгу для женщин. Переплавить свой жизненный опыт в текст.

Эдик сходу назвал несколько примеров похожих книг, о которых я никогда не слышала. Мне пришлось задать несколько уточняющих вопросов, но не все ответы вносили ясность.

Даниела была очень мила и постоянно извинялась за что-нибудь. Лишена всякого высокомерия, полна непосредственности. Сообразив, наконец, кто здесь банкует и будет моим непосредственным шефом, я наполнилась восторгом. Мне захотелось поработать с ней.

Подытожив свое видение формата работы над книгой, Даниела сказала:

– Кира, мы будем с вами лучшими подружками, вы будете знать обо мне так много, как никто. У меня столько историй для женщин припасено. И кажется, мы смотрим в одном направлении. Эдичка, ну что скажешь? Подготовишь договор?

Эдичка задумался о чем-то своем, подперев кулаком подбородок и рассматривая нас.

– Кира. Кира Найтли и Натали Портман. Вот так вы похожи. Как сестры. Думаю, что это будет идеальный тандем.

– Кира Найт – мой старый псевдоним, – пояснила я зачем-то. Настоящая фамилия Наумова.

– Ой, Кира. Не обращайте внимания, – бодро отчеканила Даниела. – Мы все очень индивидуальны. То что вы такая нежная и женственная очень хорошо для нашей книги. Я уверена, что мы сработаемся.

Действительно. Типаж у нас был похож: темные волосы и карие глаза, правильные черты лица, чувственные губы. Я все еще не до конца осознала масштаб ее личности, но наконец-то сообразила, что это именно та певица, которую я случайно видела пару раз по телевизору. Там на ней была тонна макияжа, укладка, сценический наряд – все это делало ее ослепительно эффектной, но добавляло лет десять к возрасту. Передо мной же сидела своя девчонка. Простая, душевная. Но это была она – дива с экрана – Даниела Смолич.

***

В тот день я подписалась на Даниелу в Инстаграм. Она была активным пользователем. Почти два миллиона подписчиков. Много фотографий с фотосессий для различных журналов, интервью, фото- и видеоролики с записи клипов, совместные снимки со знаменитостями не только России, но и мировой величины.

Я впитывала с какой-то маниакальной жадностью всю информацию о своей будущей клиентке. Просматривала ее «сторис». Сначала – с целью сбора информации для книги, но со временем жизнь Даниелы так увлекла меня, что я начала подпитываться этими короткими зарисовками из сети довольная личным знакомством и скорым сотрудничеством. При этом Даниела транслировала ровно столько, чтобы ничего было непонятно: свободна ли она, где ее дом, кто ее близкие друзья. Мне было приятно осознавать, что скоро я буду знать о жизни дивы Инстаграма чуть больше, чем ее два миллиона подписчиков.

Но сначала пришлось понервничать. Эдичка выслал мне договор в тот же вечер, а после некоторых моих правок пропал на две недели. Это были долгие мучительные недели. Каждый день я теряла надежду, представляя себе, что они нашли другого райтера. Напомнить о себе не смела. Но жила в каком-то вязком аду. Ходила на работу, писала для депутата, который с трудом выкроил время для очередного интервью и выдал мне гору путанной противоречивой информации.

Мое удрученное состояние прервала сама Даниела. Она прислала мне информацию о времени и месте встречи, уточнив, будет ли мне удобно.

Мы встретились в лобби-баре отеля «Ритц». На этот раз вдвоем. Накануне утром Эдик прислал мне подписанный договор, а на карту упал аванс от имени Даниелы.

Она снова начала с извинений:

– Выдались насыщенные дни, я не могла выкроить и часа для встречи.

– Ничего страшного, – сказала я. Спасибо, что не год меня мурыжили.

Я завороженно наблюдала за каждым ее движением. Как она небрежно бросает сумочку «Dior» на свободное кресло, поправляет обеими руками блестящие длинные волосы, завитые в локоны на концах. Сегодня она явно при большем параде, чем в нашу первую встречу. Белый брючный костюм в тонкую серую полоску придавал ей деловитости, не умаляя при этом оглушающей женственности. Каждое движение, каждая линия ее силуэта, каждое слово и каждый взгляд говорили – я секс, я чувственность, я женщина.

– С чего начнем?

– Давайте по порядку, – я положила между нами телефон с включенным диктофоном. – Вы не против?

– Конечно, нет, – она закинула ногу на ногу и обхватила колено обеими руками.

– Расскажите о себе. Ваша профессия. Творческий путь. Детство. Семья.

– Хорошо. Но главной героиней буду не я сама, а вымышленный персонаж. Естественно, у нас будет много общего.

Я кивнула.

– Я певица в стиле соул, джаз. Автор песен. Много лет жила в Лондоне. Оттуда будет много историй. Уже в двадцать пять лет у меня было множество наград в области музыки. Записывалась в одной студии с Эми Уайнхаус. Но мне не нужна попсовая популярность, узнаваемость в узких кругах меня вполне устраивает.

Я родилась в Минске, в еврейской семье, мой отец был таксистом, а мать фармацевтом. Но, как ни странно, именно они внесли основную лепту в воспитание моего музыкального вкуса, собрав коллекцию пластинок Эллы Фитцджеральд и Фрэнка Синатры. Среди родственников со стороны матери было немало джазовых музыкантов, а бабушка по отцу любила вспоминать о юношеском романе с Эдди Рознером. Этот джазовый трубач внес ощутимый вклад в развитие джаза советских времен.

Кира, вы наверное не очень много знали о джазе до нашей встречи?

– О, я не знала ровным счетом ничего! – искренне отозвалась я.

– Наша книга должна получиться большим джазовым произведением, только из слов. При этом она должна отразить не столько мою биографию, сколько мое мировоззрение, мои мысли. Какие качества помогли мне освоить и не бросить любимое занятие. Это применимо к любой области. И конечно, это будет в первую очередь книга для девушек. О том как культивировать свою женственность, о том, что нам, прекрасным созданиям подвластно все, а прекрасна каждая по-своему, главное, разглядеть в себе это, вытащить из себя.