– Шеф, тормозни-ка тут! Я забыл там одну штуку! – крикнул я водиле с помятым лицом.

– Да ёбана рот… – сказал он и неприлично остановил автобус.

Когда я выскакивал на пыльную обочину, люди много чего успели мне сказать, но я не был в обиде. Ведь это я прервал их путь на какое-то мерзкое мгновение прозревшей души. Ведь это я бежал мимо окон с хмурыми лицами обратно, к металлическому замку со спящей красавицей! Так что не взыщите, граждане. Бывает.

И я вернулся, словно из далёкого крестового похода, с трофеями, победной гонореей и кровью на доспехах. Вернулся, чтобы взять любовь за руку и никогда её не отпускать.

Я шёл по крапиве и тяжело дышал. Я проник в железный замок, торжествуя и оставив щит свой у порога. А потом я в досаде сел на пустующую лавочку и меня первый раз за сегодня вырвало на сухую землю…

Шпагат

Дача

Каждое слово. В начале или в конце – без разницы. Каждое слово важно в нашей вяло текущей жизни промеж предметов и событий, к которым Бог не имеет никакого отношения. Да и сам этот Бог под большим вопросом в историческом материализме. А если всё вокруг имеет смыслы там или конечную цель какую, то и слова не нужны вовсе.

Но мы всё равно говорим, говорим… Сплетаем замысловатые и не очень кружева фраз, чтобы понять друг друга. И порой понимаем, и иногда меняем судьбы разные. Как вот сейчас я гляжу, сидя верхом на каком-то искусственном спутнике, на пёстрые материки и океаны сквозь пелену атмосферных спиралей. Гляжу и думаю: «Вот вы там – внизу – суетитесь, потребляете, любите и умираете, разговариваете о всякой пустой ерунде, воюете и берёте кредиты в банках. А планета от этого что имеет? Зачем она держит вас на своей шее, словно вредных паразитов?»

И нет у меня ответов на эти простые вопросы. Есть только желание спуститься на свой участок земной коры. На свой надел, к заросшей яблонями даче. В садовый домик с крышей из профлиста С21 цвета 6005 палитры RAL. Там рядом кусты крыжовника и чёрной смородины, поливочный шланг и тропинка к речке Сосновке, забор деревянный и голос соседки Алисии, что приезжает из Москвы на лето уж второй год как.

Солнце уже подогревает округу ласково и мне тут на чёртовой орбите очень даже неуютно стало. Да ещё спутник этот жужжит своими антеннами и пускает зайчики от солнечных батарей. Всё-таки стоит взять себя в руки и прекратить эти глупые сновидения. Потому что сегодня мы заканчиваем объект и получаем деньги. А благодаря деньгам нам, граждане, будут сниться совсем другие сны. С милыми женщинами, героическими поступками и непотребством всяким – что гораздо интересней и полезней, чем разные там кредиты и планетарные масштабы. Да, пора вернуться в реальность, хотя бы ради потребительской корзины. К бесам все эти спутники и орбиты.

И я медленно открыл глаза, чтобы увидеть себя в трёхмерном измерении, а также наполнить свой день движением и хоть каким-то смыслом. Но я и представить не мог, какими будут эти движения и какие смыслы к ним приложатся…

Соседка

Они кричали друг на друга не истерично, не путая слова, а как-то грамотно и не особо громко. Взаимные обиды и лёгкая брань не так уж и сильно портили это утро. Даже шелест листьев в саду естественным фоном вплетался в эту драматическую сцену, словно в какой-то мыльной опере.

– Тебе не стоит учить меня жизни! Ты сама-то кто? – с неприятной улыбкой кричал он.

– Я вот это вот всё! Лечу людей, зарабатываю – тебе и не снилось, а ты с гитаркой своей мечешься: «Пригласят – не пригласят? Заплатят – не заплатят?». Вон сосед заборы делает, крыши кроет. Лодка у него к мосткам привязана, а у тебя «Дэу» и кроссворды дурацкие, – без улыбки отвечала она.

– Вот и пиздуй к своему соседу в лодку. А я рожу твою без макияжа видеть отказываюсь и ухожу потому. Пусть тебе сосед поёт! – выплеснул он ей в лицо злые слова и стремительно покинул территорию дачи.

Загудела упомянутая выше машина. И только пыль по-над забором заклубилась в сторону трассы.

Я стоял на крыльце с бутылкой минералки. И мне было вроде как стыдно. Вот так становиться свидетелем чужих скандалов или там антагонистических противоречий в обществе – неприятная штука. Впрочем, я всё равно был польщён – и за лодку, и за кровлю. Да чего уж там – я тоже на гитаре играю и песни пою, если выпью чего.

Она повернулась ко мне раскрасневшаяся то ли от смущения, то ли от злых слов, прозвучавших за минуты до этого.

– Доброе утро, Алисия! – крикнул я как можно веселей.

– Доброе… Ну, конечно… – махнула она рукой и поспешно вернулась в домик.

А я задержался на крыльце. Мне почему-то вспомнились те светлые деньки, когда я чинил соседке забор и мастерил навес к веранде. Это было в прошлом году. Она мне денег дала и угощала зелёным чаем. Мы смеялись и шутили без разных там сексуальных подтекстов. Хотя вру, подтексты были. Но существовали и правила – работа и половой вопрос несовместимы для настоящего марксиста. Ну, то есть сначала работа, а потом всякие там прикосновения и трепет плоти.

Но в разгар моего трудового процесса у Алисии появился этот пижон с гитарой. Продержался сезон. Я даже лодку им давал для романтических круизов под луной.

А лодка у меня – алюминиевая «Казанка» с лобовухой из оргстекла. И мотор есть – «Ветерок». Но на вёслах приятней женщин по волнам катать, если не далеко, конечно же.

Ну, вот они и катались. А я забор делал. А соседка моя – она то ли кардиолог, то ли стоматолог из какого-то козырного столичного центра. «Порш Кайен» у неё белого цвета. «Для статуса», – поясняла она. Вот ведь у них там, в Москве, эти статусы-хуятусы. Потому и влюбляться в москвичек по-особому надо. А лучше не влюбляться, а использовать их чёртовы статусы для удовлетворения разных насущных потребностей или песни петь им за экологически чистое жильё и здоровое питание, навроде чая зелёного или барбекю.

Но мне Алисия нравилась – как по возрасту, так и по культурным разным критериям. Не всякий сейчас Пруста читает иль Стейнбека, а уж про Диккенса вообще молчу. А она даже поэта Маяковского наизусть могла продекламировать в тени старой яблони антоновки. И это было приятно сердцу моему, пока я навес монтировал.

И вот сегодня этот гитарист покинул женщину по неизвестной мне причине. Не дотянул до второго сезона. И поделом. Впрочем, кто там и в чём виноват – не моего ума дело. Может она и читает «Три товарища», но в глубине возвышенной души – стерва, каких свет не видывал. Этот «Порш» я, к примеру, купить никогда не смогу; хоть все крыши области покрой «Монтерреем». Вот «Ниву»-«крокодила» – да, можно. А другие машины и нахуй не нужны для шабашек и вторчермета. И всё же…

Да, всё же стоит поторопиться на объект, а то там финишные доделки «горят» и единый эквивалент ждёт не дождётся. Я быстро закинул в себя пару бутербродов и запрыгнув в «Крокодила» запылил по грунтовкам СНТ навстречу трудовым свершениям настоящего дня.

Шершень

Те, кто производит материальный продукт, так или иначе являются гегемоном. Но не всегда, а только когда предпосылки созреют. Сейчас же за свой наёмный труд мы с коллегами желали получить часть прибавочной, мать её, стоимости.