– Тем более, что через три дня мы празднуем мою свадьбу, – улыбнувшись сказал Алдан.

– Вот это да! – удивился Сирт. – И кто невеста?

– Далия…

– Как? Внучка Захарии? Она же… – Сирт замолчал. – Поздравляю. Уверен, Далия будет хорошей женой, – он встал, обнял брата. – Ох, и погуляю я у тебя на свадьбе!.. А ты знаешь… Совсем забыл… За моим домом копали колодец, около родника, и знаешь, что обнаружили?

– Нет конечно.

– Вход в пещеру. Я послал людей проверить куда она ведет, но они пока не нашли, где она кончается. Там внутри есть подземные озера и бесконечные переходы с высокими сводами. Они пронизывают холм, на котором стоит наш Город, а потом идут в сторону Северных гор. В такой пещере можно спрятать весь город.

Глава 5

Павла Петровича разбудила муха. Она уже несколько минут разгуливала по его лицу, щекоча колючими цепкими лапками. Он лениво отмахивался и тряс головой. Она взлетала, но опять возвращалась. Когда муха так обнаглела, что чуть не забралась ему в нос, Павел не выдержал и громко чихнул. После этого сон прошел окончательно.

Он приоткрыл глаза. Сквозь стекла трех окон солнце заполнило мягким светом всю комнату. Павел представил как хорошо на улице, но вылазить из-под одеяла пока еще не хотелось. Бутылка водки, которую он купил вчера в магазине и планировал растянуть на несколько дней, закончилась еще на берегу реки. А вернувшись в дом, он вдобавок допил заначку, которую положил в рюкзак еще в Москве. Это было лишним.

Павел повернулся к стене, с наслаждением почувствовав всю прелесть настоящей перины. Но через минуту решительно скинул одеяло, сел и опустил ноги на пестрый домотканый коврик на полу.

«Ты же сюда за тысячу верст приехал не спать до обеда и уж точно не водку пить. Надо найти, как переправиться на другой берег и осмотреть холм», – подумал он, естественно не надеясь сразу найти там что-то интересное. Как каждый человек, Павел Петрович немножко верил в то, что чудеса случаются, но старался о них не думать, чтобы не сглазить.

На кухне никого не было. «Дед, наверное, уже трудится на огороде, только я дрыхну». Павел поставил чайник, быстро приготовил яичницу с обжаренной колбасой и, на удивление, несмотря на похмелье, съел все это с большим аппетитом. Потом быстро умылся, расчесался и вышел на улицу.

Было солнечно и тихо. В палисаднике в тени под деревьями стоял стол с красивыми удобными скамейками. «Сейчас бы пива с рыбкой, – улыбнулся Павел Петрович, – но это не Москва. Тут все на виду. Быстро ярлык алкоголика повесят. Здесь хорошим пиджаком или дорогим автомобилем людей не обманешь».

Он направился к берегу, думая по дороге зайти в мастерскую к Роману узнать, как переправиться через реку. Но не дошел. Через пару домов он увидел неказистого мужичка, которого вчера женщины чуть было не выгнали из магазина. Тот стоял и что-то объяснял лающей на него из-за забора собаке.

Он был, наверное, ровесником Павла, но выглядел более потрепанным. Даже в зеленом камуфляжном костюме, который не надо было ни стирать, ни гладить, мужичок не был похож ни на охотника, ни на рыболова. Мутные маленькие бегающие глаза, что-то постоянно жующий беззубый рот, беспокойные руки, которыми он постоянно шарил по своим многочисленным карманам, определенно говорили о его неуравновешенности из-за долгого и постоянного потребления спиртных напитков.

Павел поздоровался. Обрадованный новому собеседнику, мужичок отстал от собаки.

– Вы же Павел Петрович? – спросил он, оскалившись неприятной заискивающей улыбкой. – А я тоже Петрович, только Александр. Но меня по отчеству никто не зовет. Пятьдесят лет все Санек, – он обиженно вздохнул. – Вы не в магазин? Могу составить компанию…

– Нет, в магазин мне не надо. Думаю, как на тот берег перебраться. Не подскажите?

– А чего тут думать, – еще больше обрадовался мужичок, – у меня лодка же есть. Мигом доставлю. Только… – он посмотрел на Павла, что-то прикидывая, – только билет на мой баркас – бутылка водки, – добавил он немного неуверенно, боясь, что переоценил щедрость москвича.

– Отлично, – не раздумывая согласился Павел. – Я сейчас схожу и куплю. Где мы встретимся, Александр Петрович?

– Там большая ива на берегу, – показал рукой его новый знакомый, – прямо под ней мой корвет. А я пока за веслами сбегаю. Они у меня тут недалеко, в сарае. Чтобы не украли. Я мигом.

В магазине Павел, покупая водку и закуску, будто оправдываясь, объяснил продавщице:

– Это для Александра Петровича. Он меня обещал на другой берег перевезти.

Продавщица – полная русая женщина – не спеша отрезала кусок сыра, положила на весы и, не глядя на Павла, сказала:

– Вы только заранее ему не отдавайте, а то он запойный. Может и до зимы закуролесить. Тогда проще по льду будет. Да и лодка у него дырявая, как и совесть. Вы бы лучше кого другого попросили. А то ведь утопит.

Несмотря на предостережения продавщицы, Павел не стал искать другую лодку. Как женщина и сказала, Санек попросил оплату заранее, оправдывая это необходимостью поправить здоровье. После выпитого, чуть отплыв от берега, он разговорился еще больше.

– Вот при Советском Союзе было хорошо. Я тогда в колхозном гараже слесарем работал, но и там было что украсть. А уж бензин слить – сам бог велел… – он причмокнул от накативших воспоминаний. – Хотя шофером было бы лучше. Халтуры полно. Одному дрова привези, другому картошку. А еще лучше трактористом. Участок кому-нибудь перепахал – десятка, а то и четвертной.

– А чего же вы тогда слесарем?

– Да на тракториста учиться же надо.

– Ну а сейчас тоже в колхозе работаете?

– Да нет. Какой смысл?.. Теперь-то вообще ничего не украдешь. Все друг за другом смотрят.

Он причалил к небольшому песчаному острову.

– Я сейчас… По нужде… А то с лодки неудобно, – объяснил Александр. – А заодно можно и выпить по чуть-чуть. Вы не надумали? – предложил скорее для приличия, будучи уверенным, что Павел не согласится.

После остановки, вернувшись за весла, он продолжил свою болтовню.

– Коммунисты надеялись, что мы на них бесплатно горбатиться будем. Да ведь даже индейцы в Америке за паек работать не хотели, – показал Санек свою эрудицию. – Пришлось негров завозить. А мы что, хуже индейцев?

– Да нет же сейчас  коммунистов. Можно на себя самого работать. Дело свое открыть, – зачем-то возразил Павел.

– Да ерунда это. Сказки для дурачков, – Александр сморщился, будто съел что-то кислое и противное. – За каждым, кто хоть чего-то добился, кто-то стоит. Направляет. А нам, работягам, остается воровать то, что они не украли, потому что побрезговали. Крохи с барского стола. Как говорится – трудом праведным, не наживешь палат каменных.

– То есть не воровать нельзя?

– А смысл? Вот председательница наша целыми днями как белка крутится. Вроде как для людей. А толку что? Живет в старом доме, который еще ее дед строил.

– Но вы же сами говорите, что она для людей старается. Значит, люди ее уважают.

– Да не выдумывайте. Кто ее уважает? Добро, мил-человек, всегда наказуемо. Думаешь, ты сделал что-то хорошее и все тебя полюбили? Как бы не так! Все решат, что ты или цену себе набиваешь, или просто дурачок.

Санек отпустил весла, достал из кармана сигареты и закурил. Убедившись, что в пачке ничего не осталось, смял ее и бросил в воду.

– Вот она всех учит. Разговаривает по-простому. Как с равными. Только все это позерство, – продолжил он, выпустив дым. – Наверняка ей какая-то очень важная шишка помогает. Может даже кто-то с самого верха, – Санек сделал многозначительное лицо, демонстрируя, что он-то знает о ком речь, но рассказывать всем подряд не хочет. – Иначе бы ее давно убрали. Многим она как кость в горле. С этим у нас легко. Закапают на болоте и с концами, – с гордостью подмигнул Павлу уже сильно пьяный лодочник. – А ее вместо этого даже в губернаторы выдвигали. Но не пошла.

– Получается, она в самом деле за людей переживает.