— Ты считаешь, что накачивать девушку стимуляторами чтобы соблазнить её это нормально?! – в отчаянии воскликнула Джадд.
— Нормально, – не задумавшись даже на мгновение ответствовал Мульфэтор. – У насекомых именно так это и происходит. Тело самки выделяет феромоны, сообщая о готовности к спариванию, а самец, привлечённый ими летит к ней. Твоё тело феромоны не выделяет, поэтому нужные железы я… установил… имплантировал в своё тело. Мне и в этом приходится брать инициативу на себя.
— Люди – не насекомые и у нас всё не так! – серьёзно заявила рыжая, очень жалея, что не может сейчас пнуть человека-жука.
— Не согласен, – увлечённый спором Мульфэтор даже остановил свои приготовления. – Может технически процесс отличается, но биохимический принцип тот же. Он лежит в основе полового размножения тех видов твоей планеты, с которыми я сталкивался.
— Значит так, – оборвала этот научный консилиум Элеонора приподнимая голову. – Послушай меня сейчас очень внимательно. Я не против того… чем мы занимались сегодня, но больше это не должно происходить так спонтанно и без предупреждения. И без моего согласия. Ты не можешь просто связывать меня и делать со мной что хочешь, как хочешь и когда хочешь. Ты же не маньяк!
— Ты… инициировала оральный контакт. Я воспринял это как сигнал о готовности к спариванию, – прозрачные крылья дернулись, сообщая о неуверенности своего обладателя. Всё-таки, не смотря на нечеловечность застывшего с одним выражением лица эмоции Мульфэтора было довольно легко «читать» по непроизвольным движениям его «придатков», не имеющих аналогов в человеческой анатомии. Только что ей удалось заставить Рой усомниться в его действиях. Осталось убедить отпустить её и всё.
— Поцелуй. То, что я сделала, называется «поцелуй». Больше не называй его так. Звучит ужасно, – поморщилась, как от зубной боли, рыжеволосая. – И да, иногда он может являться часть… предварительных ласк, но отнюдь не всегда! Если бы все люди, целовавшиеся ещё и спали друг с другом, на Земле бы такое началось. На время она даже «ушла в себя» представляя сказанное.
— И что мне делать в следующий раз? Уделить больше времени… предварительным ласкам? – спросил готовый учиться Рой.
— До предварительных ласк мы с тобою ещё дойдем, – грозно посулила нависавшему над ней жуку девушка. – Но для начала тебе стоит сосредоточиться на стадии ухаживания. Комплименты там, я не знаю, подарки какие-нибудь. И когда я говорю о подарках я имею ввиду не стрёмных собак по типу нашего Пиздеца, и не пластическую операцию всего тела, о которой я, кстати, не просила. Я имею ввиду что-нибудь… вещественное. Какой-то маленький сувенир, который я бы смогла всегда держать с собой. Что-то памятное.
— Как цветы? – предположил супруг. – Одна из женских особей, поглощенных мной на Эдем-4, выводила разные виды цветов.
— Да, цветы, хорошо, – на автомате выдала Элеонора, стараясь не заострять своё внимание на безвременно почившей под клыками и когтями субъединиц Роя соотечественнице. – Но цветы быстро увядают. И нет, мне не нужны мясные цветы с пастями, которые нужно кормить. Что-нибудь более человеческое. Что-то, что не будет кусаться, чихать, хрюкать, истекать слизью, пердеть.
— Био-кристалл? – это было уже более вменяемое предложения. Светящиеся стекляшки, росшие на этой планете, ей очень даже понравились. И выглядели красиво, и по сути, являлись драгоценными камнями. Хотя и живыми… технически. Вполне аутентично.
— Да, это подойдет, – правильный выбор был вознаграждён воздушным поцелуем. Вот только она поспешила. Следующий вопрос вышиб у девушки воздух, заставив её задыхаться от перехлестывающего через край возмущения, грозившего перерасти в ярость.
— Подарок является… платой за спаривание? – Мульфэтор уточнил это на полном серьёзе, да ещё и пример из мира животных привёл. – Как у пауков, когда самец приносит самке кокон с пойманной добычей, чтобы задобрить и ублажить её гастрономически?
— Пиздец, Только ты мог такое сказать, не опасаясь получить по физиономии, – если бы Элеонора сейчас могла ударить Мульфэтора по лицу, она бы это сделала. Чтобы не считал её шлюхой, готовой отдаться за блестяшки. Но месть пришлось отложить. Во-первых, толку было бы ноль. Рой даже не понял бы, за что его тело бьют. Во-вторых, она всё ещё была связана клейкой дрянью.
— Да, некоторые девушки принимают такую «оплату» отдавая взамен свои тела. Но у нормальных людей подарок служит символом любви и восхищения. Знаком готовности отдать что-то ценное просто так. Не требуя ничего взамен! Просто ради любви.
— Понял, – с видимой задумчивостью ответил супруг, явно пытаясь осмыслить сказанное. – Зачем тогда был тот… поцелуй?
— Я хотела успокоить тебя и привести в чувство. С людьми это обычно срабатывает. Как ты кстати? – она посмотрела ему в глаза, давая понять, что хочет услышать его мысленный голос и убедиться, что с ним всё в порядке. Несмотря на неоднозначность ситуации, в которой они оказались, Джадд волновалась за супруга и искренне желала, чтобы с ним всё было хорошо. Со всеми его частями.
Телепатическая связь с субъединицами восстановлена. Фокусировка была интересным опытом. Теперь я лучше понимаю людей.
Рада… отпусти меня… это… отпусти меня… слышать… отпусти меня… отпусти меня… отпусти меня…, – передала Элеонора.
— Я тоже рад вернуться к привычному состоянию сознания. Фокусировка отнимает много сил, и кажется… пугающей. Это ещё один момент страха в моей жизни, – Мульфэтор поднял руку и на пальцы к нему спланировал достаточно большой чёрный жук. Он был размером с кулак девушки и издавал угрожающее жужжание, когда махал четырьмя парами крыльев – жутковатое зрелище.
— Но я предлагая вернуться к спариванию и сосредоточиться, как ты и предлагала на предварительных ласках, – как говорится кто о чём, а Мульфэтор о сексе. Он, похоже, решительно был настроен трахать её те злосчастные шесть часов. И ничто уже не могло остановить его. – Этого жука я назвал «сферой удовольствия». Из воспоминаний я понял, что женщинам нравится это ощущение.
Лёгкий щелчок хитиновых пальцев по брюшку и жук начал жужжать, дёргаясь и мелко -мелко дрожа на державшей его ладони.
— Жук-вибратор! – не выдержала рыжеволосая, орнув в голосину. – Это жук-вибратор. Блядь, теперь я официально видела всё.
— Не совсем понимаю твою реакцию,но кажется она положительная, – марионетка, управляемая Ульевым Разумом протянула к ней свою конечность, прикрепившись к которой жужжал и вибрировал чёрный жук. И вся это конструкция тянулась к её гениталиям.
— Н-нет! – испуганно замотала головой Элеонора. – Я-я не смогу этого вынести. Э-э-то слишком интенсивно… Нет! Убери его!
Она действительно не могла. Не после столь интенсивного оргазма,оставившего её плоть нежной и чувствительной даже к малейшему прикосновению. Нельзя было допустить, чтобы этот чёрный жук прижался к ней там и пустил внутрь её тела вибрацию.
Уверен,что сможешь, – нехорошо и даже как-то по-маньячески ухмыльнулся Мульфэтор. – Я хочу видеть, как ты корчишься и слышать, как ты кричишь. Затем он прижал жука к её беззащитному клитору и мир для Элеоноры побелел. Она закричала от удовольствия, так сильно, что спазм внутренних мышц вытолкнул наружу остатки инопланетного семени. Движения девушки были скованы неразрушимыми нитями, но она всё равно корчилась и извивалась, в попытках уйти от источника безжалостной стимуляции.
— Пожалуйста! – умоляла она чувствуя, как нарастает очередной оргазм под оценивающим взглядом чёрных глаз. – Хва-атит!
— Кончай, – Мульфэтор успокоительно потрепал жену по щеке и,оставаясь совершенно безжалостным в своих намерениях в отношении неё. Взмахнув пальцами, он потянул за нити, заставив паутину раскрыться. В результате девушка оказалась подвешена посреди комнаты с поднятыми над головой руками и разведёнными в разные стороны ногами. – Не разговаривай. Просто… кончай.
— Прошу… – окончание фразы было прервано криком экстаза,а разум девушки стал пустым. Прикрепившийся к её промежности жук прижался к лепесткам её влажного цветка. Вибрирующие пластины надавливали на чувствительный бугорок, заставляя несчастную кончать снова, и снова и снова. Потрясённая интенсивностью собственных ощущений Элеонора кричала, но остававшийся поблизости Мульфэтор же внимательно наблюдал за её реакцией. Он продолжил наблюдать и когда крики сменились беспомощным хныканьем. Рыжая хотела сказать, чтобы он убрал эту ужасную штуку от её промежности, что это слишком интенсивно, но она уже не могла говорить. Только задыхаться и жалобно хныкать, постигая неведомые доселе грани человеческого экстаза.
