«Да ну! Не станет же он делать со мной что-то против воли» – успокоила себя Лекси, вот только уверенности ей это не прибавило. Шрам действительно не стал бы её насиловать, но в виду своей истинно-хищей твердолобости, мог и не понять, что ей нужна передышка. Особенно если разошёлся бы. К тому же, его манера «целоваться», втягивая её язык внутрь себя и оставляя в плену этой зубастой и шипастой мясорубки на долгое время, могла лишить её возможности озвучить свою просьбу. Ну а другие знаки инопланетянин вполне мог интерпретировать прямо противоположным образом. Ну откуда ему ыбло знать – чего это там человеческая самка извивается под ним. Может в экстазе колотится и бьётся? Или вовсе призывает его ускориться таким образом?

Подобная перспектива заставила Алексу нервно сглотнуть. Кажется, она только сейчас в полной мере начала понимать,на что подписалась. И что скорее всего умрёт в процессе, затраханная инопланетной формой жизни. При этом богатое воображение женщины тут же нарисовало ей собственный окоченевший труп. Покрытый светящейся, семенной жидкостью и несходящимися, как в анекдоте, ногами, но зато с неприлично-довольной улыбкой на лице. Правда этот образ показался ей скорее смешным, чем страшным. Охотница, привыкшая трезво оценивать свои силы, в общем и целом согласилась с тем, что они умрут, но не увидела в этом ничего плохого. Ради любовного соединения с таким сильным и достойным самцом, как Шрам ей даже умереть было не жалко.

Мысленно согласившись с тёмной и жестокой частью своего женского естества, опирающегося на инстинкты при принятии решений, Лекси смирилась с предстоящим. Она даже шлёпнула Шрама по заднице в стиле – скачи, мой жеребец. Впрочем, эта скаковая скотина и не нуждалась в каких-либо дополнительных стимулах. Путь, на который у неё ушла почти половина дня, хищник проделала меньше чем за полчаса. Да, она шла в гору выбирая маршрут, а он нёсся вниз напролом, но всё же это как нельзя лучше демонстрировало их разницу в силе и скорости. Против ожидания женщины хищник отнёс её не в своё логово, а к порогу её дома.

Знал, поганец, где она живёт, а значит выслеживал. Наблюдал, видел как она без него мучается, но всё равно не постучал в дверь. Чёртов гордец! Вспомнив о том, что ей пришлось пережить в её отсутствие, Лекси снова начала злиться. Однако злость эта быстро утихла, когда Шрам ногой открыл парадную дверь. Просто напросто вынес её одним точным ударом! Как в дешёвом боевике.

Замо́к был вырван с мясом, и только чудо не позволило конструкции слететь с петель. Инопланетный вандал только вернулся, а уже начал разрушать её собственность! И это ещё не считая новенькой куртки, которую она вынуждена была бросить в горах и, по всей видимости, забыть о ней. Захватить её с собой Шрам не додумался, и она так осталась валяться в сугробе, обречённая быть похороненной под толщей снега во время первой же метели. Но если куртку, ещё можно было простить, то дом, оставшийся ей, между прочим, от родителей, уже нет. Лекси начала извиваться и колотить хищника пятками, однако тот снова её проигнорировал.

С тех пор, как она попалась к нему в лапы, он вообще перестал замечать её, и теперь оглядывался, словно разыскивая что-то.

— Спальня наверху, – буркнула пойманная хищником альпинистка, решив, что чем быстрее он доберётся до её кровати, которая, судя по всему, и была местом назначения, тем быстрее он отпустит её. И вот тогда она уже сможет высказать ему претензии в лицо.

Стоило словам сорваться с её губ, как инопланетянин взлетел вверх по лестнице, безошибочно отыскав спальню. Свет внутри, конечно, был выключен, но проникавших в окно лунных лучей было вполне достаточно, чтобы осветить обстановку. Лекси привыкла жить по-спартански, а потому в её комнате не было ничего лишнего. Только кровать и тумбочка для вещей, которые могли понадобиться до, или сразу после сна. Ничего лишнего.Даже шкаф с вещами находился в другой комнате, а зеркало и косметика и вовсе хранились в ванной, вместе с прочими гигиеническими принадлежностями. Шрам одобрительно заурчал, оценив обстановку и бросил её на кровать. Как-то пренебрежительно даже, словно мешок с картошкой тащил, а не любимую женщину. Вот ведь вандал!

Получив долгожданную свободу Лекси сразу же спрыгнула со спружинившей под весом её тела поверхности и встала перед Шрамом в неком подобии боевой стойки. То, что он теперь был её спутником жизни не означало, что ему позволено безнаказанно разрушать фамильный особняк. Она собиралась донести это до его сведения. И не когда-нибудь потом, а прямо сейчас. Немедленно.

— Послушай ты! То, что мы теперь вместе, не… – хищник не дал её договорить, сжав пальцами горло женщины. Всё произошло так быстро, что та даже не успела испугаться. Только что она кричала на него, произнося гневную тираду, а в следующую секунду почувствовала, что не может больше издать ни звука. Затем перехватило дыхание и только после этого пришло ощущение сдавливающих шею когтей. Шрам не душил её. Просто заставил замолчать, показав кто в доме хозяин, и на чьей стороне – сила.

— Я – охотник. Ты – моя жертва, – он был настолько грозен, что даже синтезатор речи испугался, произнеся фразу без огрех.

На несколько секунд они замерли посреди спальни, освещённые неярким светом ночи Лекси выжидающе и с опаской смотрела на Шрама снизу вверх,чувствуя интенсивность его ответного взгляда. Янтарные глаза пылали так ярко, что даже бронированное стекло шлема не могло приглушить их сияния. В конце концов она не выдержала и первой опустила глаза, показывая, что покоряется и не станет больше ругать его. По крайней мере сегодня. Но хищнику этого оказалось мало и ей пришлось ещё и кивнуть. Склонить голову в знак смирения, признав себя его добычей. Его жертвой. Только после этого он убрал цепкую конечность от болящего горла.

— Раздевайся, – короткое слово, воспроизведённое его маской прозвучало не как требование даже, а как настоящий приказ.

В первое мгновение Лекси испуганно выдохнула и отступила, но почти сразу почувствовала упирающуюся в ноги кровать. Хищник загнал её в тупик без выхода, перегородив дверной проём своей массивной фигурой. И ему не понравилось, что она пытается увеличить расстояние между ними. Тихий рык, сопровождаемый ритмичным пощёлкиванием, ясно свидетельствовал об этом.

Он прокатился по коже Алексы волной мурашек, и внезапно, она почувствовала как страх и беспокойство начинают сдавать позиции, сметённые растущим чувством предвкушения. И пусть ситуация всё ещё оставалась неоднозначной и, что греха таить, пугала её, женщина нашла силы сделать то, что напугало её ещё больше. Она начала раздеваться, как и требовал её Охотник.

Первым она избавилась от комбинезона, расстегнув молнию и позволив розовой ткани упасть на пол под собственной тяжестью. Затем она промедлила пару ударов сердца, сражаясь с растущим волнением и неуклюжими пальцами подцепила спортивный лифчик. Стянув его через голову, Лекси отправила его на пол, к растянувшемуся у её ног комбинезону, и снова посмотрела на Шрама, пристально изучавшего её почти обнажённое тело. Сопротивляться желанию прикрыть незащищённое тело становилось всё сложнее, но женщина подавила смущение. Оставив руки свисать вдоль тела, она как бы пригласила Шрама продолжить… хм, телесный осмотр.

Хищник одобрительно хрюкнул и, видимо не справившись с искушением, дотронулся до её обнажённого живота. Неожиданный контакт с его чешуйчатой лапой заставил Алексу испуганно вздохнуть. Всё её тело напряглось, но не от страха, а в ожидании больше.Она почти надеялась, что он сейчас подцепит ткань её спортивных шортов кончиком когтя и самовольно стянет их с неё, но Шрама, кажется, больше интересовали открытые части её тела. Его ладонь неторопливо огладила её живот и двинулась выше, последовательно прослеживая каждый изгиб, каждую линию и каждое выступающее ребро. В его поведение чувствовалось любопытство и напряжение, вызванной, по всей видимости, растущим желанием. Он нервничал ничуть не меньше самой Алексы.