Все эти задачи казались ему намного важнее обеспечения своей семьи всем необходимым, поэтому и давались ему куда проще. Себя он, конечно же, считал экспертом во всех темах, а остальных людей идиотами. Это он им многократно доказывал в дебатах, о которых никто, кроме Геннадия Петровича не подозревал. Скорее всего из-за того, что проводились они в его голове. Успехом этим он был обязан всеобъемлющей библиотеке знаний, которые он получил за многолетним просмотром телевизора. В основном ток-шоу.
Разговоры лицом к лицу он любил не так сильно. Да и окружающие особо не давали возможности почувствовать обратное, обычно заканчивая общение после того, как Геннадий Петрович делился своими взглядами на мир. Если беседа все же затягивалась, а его аргументов было недостаточно, чтобы навязать свою точку зрения, он дополнял их громким голосом, которому оппонентам уже нечего было противопоставить.
К сожалению, таланты Геннадия Петровича никто не замечал, что являлось, по его мнению, величайшей несправедливостью. Обвиняя в этом всех, кроме себя, Геннадий Петрович невысоко взобрался по карьерной лестнице и, вместо внушительного капитала, к пенсии накопил лишь запредельный уровень злобы и раздражения. Своим богатством он с удовольствием делился с женой и сыном.
Сыну повезло провести с Геннадием Петровичем в однокомнатной квартире детство, юность и отрочество. Он с ранних лет впитывал его мудрость и когда настало время выбрать свой путь в жизни он, конечно же, пошел по стопам отца. Геннадий Петрович, как мог, помогал сыну продвинуться по службе, но природа в свою очередь оказалась сильнее. Она не стала далеко отходить от традиций и отдохнула на ребенке гения. Выйдя на пенсию следователем, Геннадий Петрович, до глубокой старости наблюдал, как его сын двадцать лет трудится участковым и не пытается ничего изменить.
У пенсионера Геннадия Петровича появилось намного больше свободного времени, чем раньше. Только вот футбол ему надоел, политика тоже. К тому же с возрастом к нему пришло понимание, что главой государства ему уже не стать. Даже советовать мэру ничего не хотелось, а кто глава района он и понятия не имел.
Наблюдая за сыном со стороны и все больше узнавая в нем себя, он начал подозревать, что не был всю свою жизнь самым умным.
С чувством сожаления он и умер в своей однокомнатной квартире, в которой прожил всю жизнь.
Глава 9
– Как умер?!
– Внучок, ну ты даешь! Сколько лет уже прошло! Ты в отчий дом когда последний раз захаживал?
Милая старушка ставила чайник и накрывала на стол. В свои 87 лет она выглядела опрятно и миловидно. Про таких обычно говорят: божий одуванчик. Гостей ей приходилось встречать редко, даже в годы прошедшей молодости, но она всегда была им рада. Неожиданный визит и в этот раз не застал ее врасплох. Она сразу узнала возмужавшего мальчишку, терроризировавшего округу, будучи подростком. Среди остальных хулиганов он выделялся тем, что никогда не обижал слабых, а когда его ловили за шалостями, всегда искренне раскаивался.
Проведя почти всю свою жизнь в браке с Геннадием Петровичем, она, во многом, была его полной противоположностью. Этаким якорем, не дававшим его кораблю унестись далеко в море бреда.
– Я не понимаю, как такое могло произойти?! – поддержал удивление Макса Алексей.
Он был шокирован. Чувство обреченности нахлынуло на него с удвоенной силой. Он стал корить себя: каким же наивным дураком он был?! Поверил в сказки, как маленький мальчик! Леша рассчитывал на этого человека, как на своего единственного спасителя. Спасителя его жены. С его смертью, он оказался в тупике, не имея ни малейшего понятия, что делать дальше.
– Милок, что у твоего друга с глазами? Они у тебя к мозгу не крепятся? – обращалась старушка поочередно к Маусу и Леше. – Голубчик, ты на меня посмотри. Я уже сама на смерть похожа, а муженек то мой, хоть и помер давно, да еще большим сухарем был. Пил всю жизнь, как будто отбирал кто.
Алексей окончательно потерял нить.
– Я прошу прощения, видимо тут какое-то недопонимание, – Алексей пытался найти поддержку в лице Макса, – я не мог представить… что вы… в таком преклонном возрасте.
– Боюсь спросить, а ты вообще меня зачем представлял? – ее очень смешила складывающаяся ситуация. – Максимка, ты кого ко мне притащил?
– Я не… это все Макс, у него спросите, – оправдывался Леша.
– Надежда Алексеевна…
– Милок, ты что своему корефану наплел? – спрашивала старушка у Макса.
– Да ничего, Надежда Алексеевна, я ведь ему сразу сказал, что мы идем в гости к моему старому знакомому, – недоумевал Макс.
– А он то, негодяй, гостей не дождался! – отвечала старушка сквозь хохот.
– Я не понимаю. То есть под старым знакомым, ты буквально имел ввиду очень старого человека? – Алексею одному не было весело.
После того, как Надежда Алексеевна просмеялась, наступила тишина. Ее нарушал только хруст откусываемого печенья. Алексей сидел с поникшим лицом. Он корил себя за то, что доверился первому встречному. Он потерял впустую двадцать четыре часа. И ему еще нужно будет потрудиться, чтобы избавиться от назойливого компаньона. О том, что вместе со следователем умерла и последняя их рабочая идея, он предпочитал не думать.
Макс же чувствовал вину. Несмотря на аппетитный вид угощений на столе, кусок не лез в горло. Он понимал, что надавал пустых обещаний. Быть голословным не входило в его привычку. Он прикидывал, как можно исправить ситуацию.
Одна Надежда Алексеевна, не чувствуя стеснения, с интересом разглядывала лица молодых людей, пила чай и ела печенье.
– Так вы тут значит одна живете? – тишина давила и Макс первым решился ее нарушить.
– Ох, если бы, – вздохнула она, – с сынишкой своим, оболтусом. Весь в папку пошел.
– Ну так это же хорошо, есть кому стакан воды падать.
– Мне б чего-нибудь поинтересней. Воды то я себе уж могу налить, благо она из крана круглый год течет. А этот лоб каким был в десять лет, таким же и остался. Людей сторонится, ничего делать не хочет, все ему игрушки да мультики, – описание сына Надежда Алексеевна закончила взмахом руки в сторону.
– На шее у вас сидит, что ли? – поинтересовался Алексей, неожиданно для самого себя.
– Да не, работает, слава Богу. Говорю, в папку пошел – такой же бестолковый. Вот только отец его прорывной был, а в люди выбиться так и не смог. Шибко уж идейный был. А этот просто лентяй. У компьютера своего просиживает целыми днями и ночами, в игрушки играет. Столько лет уже, а все участковый на районе. Стыдоба, – делилась горем Надежда Алексеевна и качала головой. – Эх, налицо вырождение породы. Может и хорошо, что у него подруги нет. Но внучков то, хочется. Наверное, не дождусь уже…
Тут настало ее время пригорюниться.
– Надежда Алексеевна, так я ж его помню, – сказал Макс, потянувшись за печеньем, – еще с детства. Вроде толковым был, в технике все возился, мопед чинил постоянно.
– Ага, до сих пор чинит.
Макс многозначительно посмотрел на Лешу. Судя по описанию, надеяться на участкового было глупо, но через него вполне можно было попытаться выйти на его коллег или даже бывших сослуживцев отца. Кто-нибудь толковый среди них обязательно должен был быть.
Хотя бы один. А больше и не надо.
– Надежда Алексеевна, сынок то ваш, где сейчас? – спросил Макс.
– А кто его знает, – всплеснула она руками, – на службе, наверное.
– Вы не против, если мы его подождем?
– Тю, конечно нет, хоть навсегда оставайтесь. Только зачем он вам понять не могу?
Они в общих чертах поведали причину своего визита, не вдаваясь в лишние подробности, ожидая, что наследник Геннадия Петровича скоро придет.
Но его все не было.
Два часа они просидели в ожидании, убивая время чаем, печеньем и беседами полными ностальгии. Макс и Надежда Алексеевна придавались воспоминаниям о детстве дворового хулигана, оставив Алексея на обочине разговора. Все это время он просидел с поникшим взглядом, думая о своем. Свои пять копеек ему удавалось вставить лишь при общем упоминании былого времени, которое, конечно же, было лучше, чем сейчас.