Юрий Варюхин, 2022.

  Где зимуют русалки

  "Эх, красиво!.." Когда ни приди на Волгу, она всегда разная. Вася вдохнул полной грудью чистого свежего ветра, летящего с ледяного простора на высокий яр. Март. "Скоро освободиться..." - подумал Вася про реку. Заплещутся волны, потянутся баржи, сухогрузы и круизники, начнётся новый сезон.

  В разгар ковидных локдаунов собрал Вася семейные накопления, да и купил старый домик в деревне. Что бы детей вывозить на природу, что бы играли во дворе на солнышке, без масок, без ограничений. Ну и заразы, если за ворота не выходить, то тут явно меньше. Вышло недорого, правда, назад эти деньги вернуть уже вряд ли выйдет. Ну кто еще в глуши будет дом покупать. Были по улице и брошенные дома, покосившиеся, осевшие, с пустыми глазами выбитых окон. Но Вася не переживал. Дом есть дом, мало ли что, при нынешней беспокойной обстановке. В человейнике жить это одно, а тут и печку истопить можно, и за водой с ведром сходить никакого электричества не надо, и с канализацией... все очень просто. Садик, огород, хлев, пусть сейчас и пустой, но было бы желание и усердие.

  Ограничения со временем отменились, но дом остался, а Вася как-то прикипел к нему. Старался в выходные, в каникулы навестить свою избушку, двор, старые яблони. Тут подлатать, тут починить, тут покрасить. Физический труд, заместо модного фитнеса. Ну и природа, Волга. Вид на нее открывался прямо со двора дома, лишь ржавая сетка рабица забора чуть ограничивала величавый пейзаж. Васе нравилось всматриваться в километровые дали ровной речной глади. Простора, летом водного пространства, зимой снежного, вдали ограниченного утесами, иной раз укрытыми дымкой тумана, или дождя, или снега. Над всем этим простором, когда искрилось солнце, даря миллионы солнечных зайчиков, когда рассерженно клубились тучи, весело разливалась радуга, или тоскливо выла вьюга. Погоды менялись, чередовались сезоны, и живой документальный фильм природы не прерывался ни на один день.

  Закончив пробивать в осевшем снеге желобок для талых вод вдоль недавно подремонтированной бани к забору, Вася решил спуститься к реке. Так сказать, поздороваться с рекой - матушкой за руку. Натоптанная тропинка, самопально, по-деревенски, огражденная кольями с подвязанным к ним старым канатом. Три минуты и вот он, берег, летом встречающий веселым прибоем по мелкому светлому песку, а сейчас покрытый мозаикой из разномастных, колотых льдин, из которых одни возвышались, другие притонули, под изумрудной водой, иные встали на ребро, образуя торосы, меж ними местами змеились трещины с аспидно-черной, порой словно шипящей водой.

  "Да это что? Вот дуреха..." - удивился Вася. По растрескавшемуся льду уже прилично вдалеке от берега прыгала детская фигурка, девочка, лет трех - четырех, в цветастой курточке, вязаной шапчонке с помпоном, с яркой игрушкой в руках.

  - Эй,- заорал Вася, - девочка, ты что там делаешь?!

  Фигурка оглянулась на него, помахала красной песочной лопаткой в ответ, и запрыгала от берега еще дальше.

  Вася оглянулся, никого. "Ну... была не была." И он, тщательно глядя под ноги, пошел, можно сказать побежал к непутевой девчонке по столь ненадежной поверхности.

  "Кто ж ее одну в таком месте гулять выпустил... маму иху тудыть...", прыжок, поскользнулся, но устоял, "Сама ушла? Говнюшка. Что-то я ее не помню, ни у кого из соседей не видел.", тут в льдине промоина, обошел, "Может к кому гости городские приехали? Тогда понятно, тупари с понтами, привыкли к городскому комфорту и безопасности... А тут вам не здесь... Тут глупые по Дарвину выбывают..." Трещина, но вот уже совсем рядом...

  - Ну что же ты так делаешь! - почти достигнув ее, произнес Вася.

  И осекся. Нету девочки. Никакой и нигде. За торосом на льду валялись обломок с головой куклы, в шапочке с помпоном, старая драная детская курточка, какие-то тряпки, палки и ярко красная детская лопатка, та самая, которой ему махали в ответ. "Да не может быть...".

  "Хи-хи-хи", - тихонько и противненько, словно бы послышалось ему прямо из пустоты.

  "Как это..." - более чем удивился Вася.

  Далее ему удивляться было некогда. Поверхность под ним дернулась, лишая устойчивости. Лед двинулся. Скрежет, шипение и словно стон раздались со всех сторон. Пластины льда толкались, трескались, на глазах росли и падали торосы.

  Льдина, на которой стоял Вася, стала закручиваться, заползать под ледяное крошево. Перескочить бы, но Вася, как серфингист, едва удерживал равновесие, чтобы не упасть, не укатиться в черную водяную щель. "Ну, все..." Сердце сжалось, но как-то отстраненно - безучастно. Мелькнуло тоскливое: "Вот так глупо и бездарно сдохну?" Вася взглянул словно в последний раз на берег. И тут... дом. Дом попал в поле зрения, приковал взгляд.

  - Ну, прощай... - прошептал ему хозяин. "Спокойно", словно бы услышал он в ответ. И льдина вдруг остановилась. Василий обрел равновесие, сориентировался, перепрыгнул дымящийся разрыв на другую льдину. Лед молчал. Время от времени Василий бросал взгляд на дом и одновременно лавировал меж торосов, выбирая путь, перепрыгивая, обходя постройки и засады снежной королевы или водяного, или кого там еще в ледяном и водном царстве. Последний прыжок и ноги увязли в песке. Позади ухнул словно выстрелом лед, потом пошел гул, как если бы по пустой цистерне долбанули кувалдой. Василий обернулся. Льдины дрогнули, двинулись и закрутили по новой свой дикий танец. Постояв еще немного у края стихии, Василий вздохнул и пошел вверх по тропе к своему дому.